девятьсот тридцать первого года присоединится очень крупная сумма и всей последующей помощи Учреждениям. Потому Хорш имеет право [называть] себя крупным жертвователем, но не имеет никакого права [утверждать], что лишь он поддерживал Культурные Учреждения. Посоветуйтесь с адвокатами, не лучше ли, чтобы Крэн считал свои 5000 лоаном ради имени Р[ериха], ведь в дневниках Хорша эта сумма от Крэна значится как лоан. Это обстоятельство даст Вам еще одну возможность побеседовать с Броди и еще раз поставить в курс дела.

10. Из Ваших телеграмм понимаем, что и письмо мое передано Главе, а кроме того, упоминается и переданная петиция. Есть ли эта петиция мое письмо, или петиция от членов Комитета Стокса, или это заявление от адвокатов? В последнем случае это было бы опротестованием, но не петицией. Конечно, кроме письма, могли быть и петиция друзей, и делегация друзей, и появление конгрессмена и сенаторов — словом, всевозможные справедливые выступления в таком явно возмутительном деле. Пусть адвокаты не упустят момента — ведь они всегда могут для дополнительных разъяснений переносить дело на новые сроки, тем более что все время посылаемый отсюда материал подойдет уже в апреле.

11. Шу[льц] спрашивал о цифре $ 5 000 000 за картины в книгах. Понимаем ценность этого вопроса и можем добавить очень важное сведение. 16 марта 1931 года Хорш запрашивал: следует ли держать на книгах цифру в $ 5 000 000 за картины? На это 7 апр[еля] 1931 года проф[ессор] Р[ерих] ответил: «В ответ на Ваш вопрос следует продолжать держать на книгах цифру в $ 5 000 000». Таким образом, последнее указание является важнейшим доказательством того, насколько строго мы относились к содержанию книг. Как юрист, я тем более понимаю, что как финансовые книги, так и постановления должны быть неизменны. Из дальнейших сообщений г-на Хорша можно видеть, точно бы с этой цифрой произошли вольт-фасы, в которых мы уже не участвовали. Он же все время был окружен Крамером, Лоэнстином и др. и, таким образом, мог пользоваться их юридическими советами.

12. Из посланных Вам оригиналов Хорша можно видеть, что Баттль знал и советовал о статусе «Пейнтингс и Холдингс Корпорэшен». Впрочем, Вы все, как Трэстис этой Корпорэшен, об этом вполне знаете, и больше чем я, ибо она возникла в мое отсутствие. Не было ли и в этом случае каких-либо вольт-фасов, подобно цифре в пять миллионов или подобно похищению шер, — все это пусть оценят юристы. Ведь мы можем знать лишь то, что Хорш посылал нам, а теперь юристы могут видеть всю эту эквилибристику или лицемерие его суперлативов. Мои заявления Вы имеете в минутсах, в моих Обращениях, напечатанных в книгах, и в последнее время — в дневниках. Теперь, если сравним все письма от Зины, Франс[ис] и Мор[иса] с письмами от трио, то мы увидим, что в первых не было никаких злобных наветов, а во вторых, так же как и в дневниках Хорша, всегда потрясали именно бесконечные наветы и намеки, вот почему приходилось столько писать о единении и обращаться к тем, чье сердце еще не затвердело. Нужно было строить, и, как видим теперь, ему дана была возможность или все получить, или показать себя без личины, — он избрал последнее, ибо мрак оказался ему ближе. Среди всяких грубостей и злоумышлений как безвкусно постоянное упоминание об этом резиновом миллионе. Ведь таким путем этот миллион разменяется на гроши. Итак, все время шлем Вам новый материал. Чувствуем Ваш священный дозор. Будьте едины, победа уже наметилась.

Окружаем Вас сердцем и мужеством. Духом всегда с Вами,

Е. и Н. Р.

* * *

Только что в репортах по Музею и в других документах Учреждений читали всякие суперлативы, произнесенные при разных случаях и Магоффином, и Дабо, и Флейшером. Если Дабо говорил, что «сперва Леонардо да Винчи, потом Хокусай и теперь Рерих», то не предполагается ли к этому добавить конец в виде Дабо? Так же точно как бывший раввин Флейшер заменит книги Учения, а отставной археолог Магоффин возглавит научную часть. Конечно, может быть, четвертый приобретенный прочтет курс о разведении свиней, может быть, миллион свинских душ вопиет к нему. Все это очень грустные шутки, но при необычайной злонамеренности трио можно ожидать всего. Вот мы только что читали прекрасные репорты Мориса по Музею — большой том неопровержимых действительных фактов, фактов культурного строительства. Но врываются вандалы, и все эти накопления, как комната разграбленного Музея, приходят в хаос. Сколько же энергий и средств понадобится опять, чтобы вымести весь этот сор и залечить царапины на поруганных делах! Все эти «нинкомпупы»[187], как выражается Франсис, всякие инкубы и суккубы[188] — «прекрасное добавление». Ведь в хоре Зайцева может быть и секстет. Подозревают ли, чему служат, все дипломатические представители, к которым они вошли под Знаменем Мира, уже задумывая самую братоубийственную войну? Какое трагическое зрелище, именно «Крестовый Поход за Культуру» является четким названием того благородного противодействия, которое воздвигнуто друзьями Учреждений — друзьями честности и порядочности. Если Шу[льц] находит, что нельзя обнародовать письма Гал[ахада] к Франс[ис], то ведь пресловутую переписку ботаников и Райерс[она] к самому Уолл[есу] со всеми измышленными клеветническими наветами можно показать друзьям как прямое доказательство отвратительного заговора. Показательны и приложенные к этой переписке телеграммы из Ст[ейт] Деп[артмента]. Воображаем, как корчились некоторые личины от благородного поступка Мориса, как ненавидят они связи Фр[ансис] с Южн[ой] Ам[ерикой]. Такое объединение этих стран не раз предлагалось нами. (Новое объединение, предлагаемое Главой, — не даст ли это кому-то возможность уничтожать имя Пакта?) Воображаю, как не терпит трио всю работу Зины — ведь им хотелось бы, чтобы Школа уже развалилась. Воображаю, что говорится обо всех участниках Комитета и обо всех друзьях! Пишите нам о женских организациях, о молодежи, об учащихся — обо всех, для кого понятие Культуры, Мира, эволюции свято.

Как здоровье жены и сына Фосдика? Очень нас это взволновало. В последнем письме Зины не было упоминания, потому думаем, что все обошлось благополучно. Ваше-то здоровье берегите. Ездил ли Морис на фарму[189] на отдых?

Если Меррит намеревается газетно выступать, то пусть это будет очень тактично координировано со всякими петициями и выступлениями в Вашингт[оне], чтобы чрезмерно не ожесточить Главу перед решительными действиями. Вероятно, Мерр[ит] посоветуется со Стокс[ом]. Мы понимаем осмотрительность Шу[льца] с письмами Г[алахада] — все должно быть координировано и предложено в лучший час. Потому-то важно, чтобы не только адвокаты, но и Стокс, и Мерр[ит], и члены Комитета были бы вполне ознакомлены с делом экспедиции, а также и с экспедицией