Хирд Ивара Бескостного, хирд его брата Уббы и несколько сотен «союзников». Например, Красный Лис со своими ирландцами. И я на своем новом драккаре, гордо названном «Северный Змей».

Уббу я почти не знал. В Большом Походе его с нами не было. Но он — Рагнарсон. Этим всё сказано. Вообще-то я намеревался назвать наш драккар «Маленьким Змеем», но мои парни воспротивились. Как он может быть маленьким, если на нем такие крутые ребята?

Наш драккар. Наш — это меня, Свартхёвди и Ове Толстого. Почему? Да потому, что мы скинулись и откупили доли остальных. Теперь мне принадлежат шесть румов, Медвежонку четыре, а кормчему — два. Я бы еще кнорр прихватил — у него емкость хорошая, но Ивар поставил ограничение: только драккары. Скорость, скорость и еще раз скорость. Особенно это будет важно, когда мы подойдем к английским берегам. Мы — не армия завоевателей. Мы просто осуществим разведку боем. Такую задачу поставил Ивару папа. Быстренько ограбим всё, до чего сможем дотянуться, и свалим, пока местный король не соберет многотысячное ополчение. Проверим, так сказать, территорию на доходность и сопротивляемость. Если результат окажется положительным, то через некоторое время сюда придет настоящая армия с папой Рагнаром во главе. И выпотрошит всё: и Йорк, и Лондон, и прочие крупные города. А главное — храмы. Храмы! Основные сокровищницы христианских земель. Вопрос: ограничится ли Бескостный мелким грабежом? Что-то мне подсказывает, что нет. Не та порода. Но насчет быстроты он прав. Быстрота и внезапность — один из главных козырей викингов. Пока местные сообразят, что их уже грабят, пока соберут войско… Это ведь небыстрый процесс: мобильные отряды обычно невелики и привязаны к конкретным местностям… В общем, пока могучий местный король замахнется своим куда более увесистым кулаком… глядь, а разбойников уже и след простыл.

В общем, наш объединенный флот идет на гопстоп, и настрой у всех — оптимистический. Ветер попутный, и на веслах особо не напрягаются. У нас — двадцать гребцов на двенадцать румов. Почти две смены. Причем таким, как Стюрмир, Медвежонок, нурманы и англичане с арабом, смены, в общем-то, не требуется. Могут грести весь день напролет, разве что с перерывом на покушать. Да и недоросли поднакачались после прошлого похода. Даже Вихорёк справляется удовлетворительно. Даже Ренди, уже оправившийся от раны, хотя еще прихрамывает, гребет очень прилично. А это — важно. Наше место — во второй группе Иваровых драккаров. Если отстанем, нас, несомненно, подождут. Но позориться не хочется.

Одно хорошо: драккар наш легкий, ходкий (не ошибся с ним Ове, да и днище успели обработать), и мы запросто можем потягаться в скорости с кораблем Гримара, который идет у нас в кильватере, хотя на нем и румов больше, и команда численностью превосходит нас в два с половиной раза.

Идем днем и ночью. Днем — по солнцу, ночью — по Полярной звезде. Пока всё отлично и свежий ветер живо разгоняет утренний туман. Я с удовольствием беседую с отцом Бернаром. Да, я взял его с собой, чего он совсем не жаждал. Он — свободный человек, но живет в моем доме, так что отказать не мог. А мне очень пригодится хороший лекарь. Чай, не в турпоход идем.

Когда ветра не было и даже по солнечному камню нельзя определить местонахождение светила, то наша флотилия устраивала дневку. Пару раз во время таких стоянок Ивар вызывал к себе меня и Фирста Рыбу, дотошно выспрашивая последнего об особенностях восточного берега Англии. Фирст показал себя молодцом: говорил толково и четко. Ивар слушал и запоминал. Он был прирожденным вождем и правителем. Я бы, пожалуй, почел бы за честь ходить под его знаменем… Если бы он не внушал мне такой мистический, животный ужас.

Всё шло отлично, пока впереди не замаячила темная тучка, в которой опытный глаз без труда распознавал землю. Вот тут погода резко испортилась. Небо затянуло черным, хлынул ливень… Ливень — это не страшно. Спустить парус, растянуть его над палубой наподобие тента и сидеть себе на скамейках, подрабатывая веслами по указке мокнущего на корме кормчего.

Но дождем не ограничилось. Задул шквалистый ветер, и начался настоящий кошмар. Северное море разошлось не на шутку. Огромные волны бросали нас то вверх, то вниз. Корпус драккара скрипел и стонал так, что казалось: еще чуть-чуть — и корабль треснет пополам. Но дубовый киль, сделанный из правильного дуба, вытесанный с идеальным расположением волокон, сломать было не так просто. И крепко сшитые доски, которые гнулись и стонали под ударами волн, тем не менее, держались на местах, и на местах оставались скреплявшие их гвозди. Мачта была давно снята и принайтована к палубе. Гребцы работали неустанно, остальные вовсю вычерпывали воду. Работали все, даже отец Бернар. Ове и Фирст в четыре руки удерживали руль. Драккар, утлая с виду посудина, то взлетал вверх по водяным горам, то летел вниз с такой скоростью, что сердце падало. А молнии лупили вокруг нас так, будто кто-то там на небе пытался прицельно изничтожить наш драккар, но постоянно промахивался.

Но Ове — молодец! Ни разу не подставил корабельный борт под удар волны, и лишь раз нас захлестнуло по-настоящему, так, что драккар сразу осел под тяжестью наполнившей его воды. Однако боги нас пожалели. Воду вычерпали раньше, чем нас накрыл следующий огромный вал.

И еще хорошо, что мы все заранее привязались — кто к чему. Потому что четверых: Вихорька, Ренди, Ржавого и Эйлафа Печеную Репу — вымыло с палубы, и, если бы не веревки, искать их в этом кипящем котле Имира было бы невозможно.

Однако всё рано или поздно кончается. Где-то к середине ночи шторм начал стихать, и мы все вздохнули с облегчением: выжили. «Северный Змей» прошел проверку. И мы — тоже. Медвежонок сменил у руля Ове Толстого и Фирста, которые тут же без сил рухнули на палубу — плевать, что на ней слой воды в пядь толщиной. И не только они. Весь наш молодняк, даже Скиди, повалились без сил. Пришлось старшим, то есть мне, неутомимому Стюрмиру и оказавшемуся на удивление выносливым Лейфу Весельчаку, вычерпывать оставшуюся воду. А парус-тент они уже натягивали без меня, потому что и я иссяк: никакая сила воли уже не могла заставить сокращаться измученные мышцы.

Отдыхали мы часов пять-шесть под мерный говорок дождя о наш парус-тент. Потом дождь кончился, но солнцем даже и не пахло. Всё вокруг затянул туман, да такой плотный, что руки не видно. Блин! Не зря эту страну потом туманным Альбионом назовут[29].

— Хёвдинг! — вдруг окликнул меня Рыба, стоявший на носу нашего неторопливо дрейфующего в туман драккара.

— Что, Фирст?

— Кажется, я что-то слышу.

Я даже слух напрягать не стал. Органы чувств у меня существенно уступают здешним.

— Скиди! — позвал я. — Иди сюда. Прислушайся!

Мой ученик выполнил команду. И через минуту спросил:

— А что я должен услышать?

— Шум волн, — ответил озабоченный Фирст. — Берег…

— Ну-ка тихо всем! — рявкнул я, прерывая посторонние разговоры. — Живо всем насторожить уши и слушать! Фирст беспокоится, что берег близко.