– Ты знаешь, Вельд, по-моему, твоя найве в тебя влюбилась.

Это предположение прозвучало для меня громом среди ясного неба.

– Влюбилась? – переспросил я и оглянулся туда, где стояла моя дикарка.

Демоны. Ну да. Очень похоже на то. По крайней мере, в книжках влюблённых описывали именно так.

– Вельд, помнишь, вчера она застала нас во время разговора?

Я кивнул.

– Ты видел её взгляд? Я уже тогда поняла, что она ревнует.

– И что с того? – я постарался отбросить на время в сторону ошарашившую меня новость. – За ревность не бросают в тюрьму.

– Возможно. Но это не всё. Вчера после ужина она подкараулила меня в коридоре и, приставив нож к горлу, потребовала, чтобы я к тебе не приближалась.

Рейтен снова показала шею, но мне не требовалось на неё смотреть. «Она не придёт». Слова Альдэ колоколом прозвенели в голове. Вчера я был так увлечён, что не придал им никакого значения. А ведь Альдэ и правда добилась того, чтобы Рейтен не пришла.

– Она была не права, – сказал я холодно.

– А сегодня утром она подловила меня, когда я шла на завтрак, и снова попыталась убить.

Я с сомнением смотрел на Рейтен. Опять оглянулся на Альдэ. Проклятье. Крайне похоже на правду. Я же был уверен, что рано или поздно её дикость даст о себе знать.

– Дзэрн был свидетелем, – добавила Рейтен, и теперь я посмотрел на дядю.

– Пошли, – бросил я Рейтен и, не оглядываясь, направился обратно к группе солдат.

Остановился в двух шагах от Дзэрна, привычно скрестив на груди руки.

– Что ты видел? – спросил я, глядя на него.

– Я шёл к завтраку, когда заметил возню. Твоя найве сидела на груди у Рейтен, приставив ей к горлу нож.

Я перевёл взгляд на Альдэ.

– Это правда? – спросил я.

– Да, – голос эльфийки звучал глухо, – но я…

– Молчать, – я опять посмотрел на Дзэрна. – Я понимаю твоё недовольство, младший лорд. Моя служанка оскорбила твою родню – и моя служанка ответит за это.

– Рад, что ты всё понимаешь, Артайнен.

– Но моя служанка отвечает только передо мной.

Воцарилось молчание. Дзэрн буравил меня тяжёлым взглядом.

– За её поступки перед лордами отвечаю я. Ты желаешь меня обвинить?

Дзэрн поджал губы. Мы оба знали, что если он и хочет, то не посмеет.

– Я накажу её по всей строгости, – продолжил я так же холодно и протянул руку. – Ключи.

Дзэрн помедлил ещё несколько секунд, но колебания сейчас говорили против него. Одно дело отдать что-то незначительное, другое – то, что с чем расставаться не хочешь. В мою ладонь легло тяжёлое кольцо с единственным ключом. Я взял Альдэ за плечо и подтолкнул в сторону.

– Ты выйдешь к завтраку? – прозвучало за спиной.

– Обязательно, – бросил я, не оборачиваясь, и, продолжая направлять Альдэ, двинулся к своей спальне.

Альдэ

При виде Вельда мне захотелось кричать. Надежда и отчаяние наполнили меня одновременно. Я не могла даже представить, что взбредёт Вельду в голову. Теперь же, когда он вёл меня, слегка придерживая за плечо, внутри порхали солнечные зайчики. Вельд никому не отдаст меня – ту, кого принял в свой клан. Ту, с кем делил постель. Все те муки, что он причинял мне, обрели смысл, потому что за ними стояло то, что я интуитивно ощущала постоянно – надёжность. Преданность. Верность. Вельд втолкнул меня в спальню, и я резко согнулась пополам, пронзённая болью. Я поняла, что происходит, лишь когда рука Вельда сомкнулась на моей шее и припечатала к стене. Горячее дыхание обожгло губы.

– Ты хотела убить Рейтен?

Предки! Я так растерялась, что не нашла слов для ответа.

– Я задал вопрос, – Вельд почти рычал.

Он встряхнул меня с неизвестно откуда взявшейся силой. Я пыталась отодрать его пальцы от своей шеи, и это мне почти удалось, но едва отодвинутые в сторону, они возвращались назад, а боль пульсировала в голове, мешая думать.

– Вельд… – выдохнула я.

Пальцы сжались сильнее.

– Никогда не смей делать ничего подобного.

Я не могла даже пискнуть в ответ, с такой силой сжались его руки.

– Она – моя подруга и сестра, а ты – всего лишь рабыня. Ты поняла?

Я стиснула зубы. Желание отвечать пропало. Всё, чего я добилась с таким трудом, летело в преисподнюю из-за этой лилипутки, пахнущей летом посреди зимы. А добилась ли я чего-то? Я всего лишь рабыня. Найве. Наложница или приближённая служанка – какая разница? Равной мне не быть. Я могу ласкать его, пока он позволяет, и быть его подстилкой, когда он этого хочет. Я могу носить ему завтрак и развлекать его байками о своём народе, но это не делает меня личностью в его глазах. Что бы я ни совершила – я всего лишь рабыня.

Злая усмешка заиграла на моих губах. Вельд говорил что-то ещё, но я не слушала. Его слова значили для меня ещё меньше, чем я для него. Наконец, рука Вельда отпустила моё горло. Ухватившись за цепь от наручников, он потащил меня в сторону. Я с трудом успевала перебирать ногами, но идти далеко не пришлось. Наручники разошлись лишь на миг, чтобы снова сомкнуться. Боль исчезла. Вместе с ней исчез и Вельд. Я оказалась на полу, прикованная к ножке кровати, вырезанной из столетнего дуба.

*~1/10 дюйма

Альдэ

С тех пор мы не говорили. Вельд появился только вечером, и с ним в комнату влетел густой запах фиалок. Я не знала, чем он занимался весь день, и не хотела знать. Мне повезло – я могла себе позволить держать лицо. Если бы пару часов назад ко мне не зашел мальчик-слуга, который предложил мне ночную вазу, сейчас я была бы вынуждена прервать молчание и униженно просить позволить мне облегчиться. Голод терпеть было не сложно, к этому я привыкла, а вот с другими потребностями дело обстояло не так легко. Даже не вспомнив о моих нуждах, мой «господин» улегся спать, а когда встал утром, то едва не споткнулся об меня. При этом я удостоилась лишь недолгого, полного злости взгляда. Вельд ни о чём не просил, ничего не приказывал и явно не собирался не только освобождать меня, но и, похоже, кормить.

Я молча следила за тем, как он одевается и покидает комнату, и думала: «Зачем я здесь?»

Одиночество в лесу было болезненным, но разве находиться рядом с Вельдом, который сначала согрел меня, а теперь обдавал ледяным холодом, не было ещё хуже, чем ходить от стоянки к стоянке и просить приюта у кланов, в которых я стала бы всего лишь лишним ртом? Всё, что я могла ему дать, не имело для него значения. А ведь я могла поделиться с ним многим, в этом я не сомневалась. Так почему я решила, что должна оставаться с этим лунным, который откровенно смешивает меня с грязью? В Вельде не было ни благодарности, ни тепла, ни сочувствия. Только жестокость, которую невозможно было предсказать. А я не могла хоть как-то повлиять на него, потому что оставалась в его глазах всего лишь трофеем.