Как бы то ни было, но жестокость императора начинала все больше беспокоить его союзников. К примеру, он приказал своим солдатам разграбить Александрию, вторую по величине столицу Империи, и при этом тысячи жителей города были убиты на месте. Было понятно, что такой человек не постесняется перебить своих последователей под каким-нибудь вымышленным предлогом, если только они не позаботятся о том, чтобы нанести удар первыми. Так они и сделали: в 217 г. (970 г. AUC) Каракалла был убит по наущению одного из своих офицеров, Марка Опилия Макрина. Точно так же, как Нерон и Коммод, он умер насильственной смертью в возрасте тридцати одного года.

После этого убийства Макрин провозгласил себя императором. Это был первый в истории Рима случай, когда высший государственный пост занял представитель среднего класса, поскольку Макрин происходил из семьи небогатых горожан, живших в Мавритании, и ни в коем случае не смог бы официальным путем добиться хотя бы ранга сенатора, даже несмотря на то, что теперь это было доступно людям сравнительно низкого происхождения.

Макрин явно хотел улучшить положение Империи: он снизил некоторые налоги и делал попытки уменьшить расходы на содержание армии, при этом увеличив дисциплину в войсках (а это всегда является опасной практикой). Более или менее ему удавалось держать ситуацию под контролем, но, к сожалению, положение страны резко изменилось. Парфяне воспользовались неразберихой, возникшей после смерти Каракаллы, и вторглись в Сирию, разбив римские легионы. В результате Макрин вынужден был подписать договор о мире на очень невыгодных условиях и таким образом вызвал возмущение солдат, заставив их начать поиски нового кандидата на престол.

Таким кандидатом должен был стать человек, находившийся в родстве с Каракаллой и таким образом принадлежащий к роду Севера. У самого императора детей не было, но были близкие родственники по женской линии: у его матери, умершей вскоре после его гибели, была сестра, Юлия Меса, а у той были две дочери: Юлия Соэмия и Юлия Мамея. Каждая из них приходилась Каракалле кузиной, и у каждой был юный сын. Ребёнка первой звали Бассиан, а второй — Алексиан.

Бассиан жил вместе со своей матерью в местечке под названием Эмеса, в Сирии. Ко времени смерти дяди ему было семнадцать лет и он служил священником в храме Солнца. В тех местах бога солнца называли Элагабал, и впоследствии романизированной формой этого имени стали называть и императора (иногда это имя произносят ещё и как Гелиогабал, поскольку приставка гелио- по-гречески также означает солнце).

Бабушка Элагабала, Юлия Меса, подкупила бунтующих солдат обещанием денег и распространила слух, что молодой священник является родным сыном Каракаллы. Элагабал принял имя Марк Аврелий Антонин и был провозглашен императором. Макрин пытался протестовать против этого избрания, но после битвы бежал, был схвачен и казнён, на чём и кончилось его правление, продлившееся чуть больше года.

Элагабал с триумфом отправился в Рим, и вместе с ним туда прибыли все три Юлии: его бабка, мать и тетка, которые и стали настоящими правительницами, а императора убедили назначить двоюродного брата Алексиана своим наследником. Молодой священник оказался никуда не годным императором, жалким подставным лицом, а вдобавок привез с собой в столицу сирийские обычаи, которые откровенно шокировали римлян. Он ввел культ своего божества и велел доставить в метрополию его символ, конический чёрный камень. Вдобавок он оказался склонным к самодурству и жестокости ничуть не меньше, чем все остальные молодые императоры, так что к 222 г. преторианская гвардия, уставшая от всего этого, убила Элагабала и его мать, а затем чёрный камень вместе с новым культом вернулся обратно в Сирию, так и не прижившись в Римской империи.

Двоюродный брат и наследник императора, Алексиан, в свою очередь, был провозглашен императором. После своего избрания он принял имя Марк Аврелий Александр Север для того, чтобы продемонстрировать свои родственные отношения с двумя великими правителями Рима (имя Александр появилось благодаря тому, что молодой человек родился в Финикии, то ли непосредственно в храме, посвященном Александру Великому, то ли поблизости от него). Обычно его называют просто Александр Север.

К сожалению, он не был воплощением великого македонского полководца или хотя бы Септимия Севера. Это был всего лишь семнадцатилетний мальчик, полностью подчиняющийся своей матери и бабке и не имеющий своего мнения ни по одному из действительно важных вопросов. Когда в 226 г. бабка умерла, Юлия Мамея стала единоличной властительницей империи. Правила она достаточно мягко и совершенно честно пыталась восстановить ту ситуацию, которая сложилась в государстве в правление династии Антонинов. С этой целью она собрала совет из сенаторов и законоведов для решения государственных вопросов, причём в него, в частности, вошёл Домиций Ульпиан, коллега Папиниана, который очень хорошо себя проявил при Септимии Севере и Каракалле. Элагабал отправил его в ссылку, но следующий император вернул обратно в Рим. В первую часть правления Александра Севера Ульпиан практически исполнял обязанности премьер-министра.

К сожалению, оказалось, что время невозможно повернуть вспять: экономика государства по-прежнему находилась в плачевном состоянии, а валюта обесценивалась. К тому же на Востоке появился новый враг.

Парфянское вторжение в Сирию после смерти Каракаллы оказалось последней военной авантюрой этого государства. Приходилось прилагать все большие усилия для того, чтобы поддерживать мир в различных провинциях, а в результате постоянные войны с Римом и непрекращающиеся гражданские войны окончательно уничтожили Парфию. В течение трехсот лет парфяне более или менее успешно сражались с Империей, но теперь этому навсегда пришел конец, однако это не значило, что отныне на Востоке у римлян не было ни одного противника. В 226 г. Ардашир, правитель Персии, восстал против последнего парфянского царя и сам возвел себя на трон. Таким образом, на место Парфии пришла Персидская империя. Для того чтобы отличить это новое государство от того, которое пять с половиной столетий назад уничтожил Александр Великий, его иногда называют Новой (или Нео-) Персидской империей. Благодаря тому, что новый царь вел свою родословную от правителя по имени Сасан, его государство ещё иногда называют империей Сасанидов.

Для Рима эти изменения значили мало: люди, жившие к востоку от Сирии, по-прежнему были врагами, вне зависимости от того, называли ли они себя парфянами или персами и кто ими правил. Фактически ситуация стала ещё хуже, поскольку Сасаниды считали себя наследниками древних персидских царей и претендовали на все земли, захваченные Александром, то есть на Малую Азию, Египет и Сирию. Они вполне могли подтвердить свои претензии оружием, особенно после успешного завоевания парфянских земель, так что римляне оказались перед лицом ещё большей угрозы, чем это было в последние годы.

К 230 г. персы начали вторгаться в восточные провинции Империи, и Александру Северу пришлось отправиться туда во главе своей армии. Точно неизвестно, как проходил этот поход, но, хотя Александр вскоре триумфально вернулся в Рим, приписывая себе всевозможные победы, очевидно, что война просто в очередной раз зашла в тупик. Противники обладали примерно равными силами, несмотря на то что персы хуже знали местность и не могли тщательно планировать свои боевые действия, но всё же сделали достаточно, чтобы победа не досталась ни той, ни другой стороне.