litbaza книги онлайнДетективыМаскарад со смертью - Иван Любенко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 74
Перейти на страницу:

– Вероятно, Аполлинарий Матвеевич, вы в некотором роде заблуждаетесь. От неустроенности и бытовых неурядиц человек становится злее, раздраженнее, и ждать от него смирения и постижения духовного совершенства бесполезно. А если уж вы хотите усмирить и окультурить русского крестьянина, то не мешайте ему чувствовать себя полноценным хозяином земли. Пусть сам решает, где ему пахать и что сеять. А вот когда он разбогатеет, то не только храмы, но и театры с музеями строить начнет. Главное – уберечь его от заморской революционной чумы и не позволить вовлечь в вооруженное противостояние государству. В противном случае Россия погибнет, а на ее месте вырастет уродливая и кровавая тирания, – закончил рассуждения Ардашев и принялся за аппетитно пахнущее блюдо из телятины, цветной капусты и вареных раков.

– А мне вот, господа, «посчастливилось» ехать в том самом кавказском скором, на который и было совершенно нападение. И такая, знаете, паника началась, что даже офицеры растерялись… Когда сработал тормоз, я, признаться, едва на ногах устоял. Открыл купе, слышу – топот. Смотрю – бегут два джигита, а в руках пистолеты. Я – назад, да только захлопнул дверь – раздались выстрелы и снова шаги… А потом все стихло. – Гайваронский подержал паузу и с некоторой задумчивостью проговорил: – Вообще-то много странного в том поезде было. В Харькове, к примеру, стояли дольше обычного. Там батюшка подсел. Его в соседнем купе разместили. Еле протиснулся мимо меня с огромным таким кожаным чемоданом.

– Я тоже встретил святого отца в вагоне-ресторане и крайне удивился, что, несмотря на пост, он заказал жаркое, – вмешался в разговор впервые приглашенный на ужин Пейхович. – А вы, Вениамин Яковлевич, разве его не видели? Кажется, и вам довелось хлебнуть разбойничьего набега? – наливая вино, обратился к Доршту аптекарь.

– Да уж, пришлось. Еще на Харьковском вокзале бросилась мне в глаза одна примечательная особенность: на груди у того батюшки висел не наперсный крест, а панагия… незатейливая такая, без особых изысков и украшений. Но ведь это своего рода церковный знак отличия, и получается, что он не просто священник, а самый настоящий архиерей. Для такого высокого сана уж очень молодо он выглядел, хоть и с бородой, – накладывая в тарелку поджаренные на немецкий манер домашние сосиски, делился наблюдениями Доршт.

– Выходит, что не только Аполлинарию Матвеевичу, но и Вениамину Яковлевичу, да и вам, господин Пейхович, пришлось рисковать жизнью в том злополучном путешествии? – переспросил хранивший до поры молчание Ардашев.

– Ох, Клим Пантелеевич, все мы под Богом-то ходим, и лишь ему одному – Владыке Небесному – ведомо, когда оборвется чей-то путь, – придвигая поближе тарелку с фаршированными сморчками, тяжело вздохнув, рассудил Аристарх Илларионович.

Двери гостиной распахнулись, и в них появилась Вероника. Вечно выбивающиеся из прически пряди ниспадали на лоб и добавляли к уже оформившейся стати девушки оттенок безвозвратно ушедшего детства. Голубое воздушное платье удачно подчеркивало целомудренную красоту юной блондинки, а на левом углу воротника, как будто живая, сидела бабочка – изумительный образец ювелирного искусства.

– Ну, наконец! Вот и сама виновница торжества. Я горжусь, господа, что моя наследница с отличием закончила гимназию. И теперь она стоит на пороге новой жизни. Предлагаю наполнить бокалы и выпить за здоровье и счастье этого прекрасного создания. – Предложение графа утонуло в звоне дорогого хрусталя.

Гости, не ожидавшие внезапного вторжения недавней выпускницы, не могли не увидеть изысканной броши. Первым на это обратил внимание Вениамин Доршт.

– Смею заметить, Аристарх Илларионович, а презент вы сделали знатный. Разрешите полюбопытствовать? – С этими словами Доршт встал из-за стола и, приблизившись к ней, с помощью лорнета, без всякого стеснения, прямо на синем воротнике платья стал изучать дивное творение, но тут же спохватился и, вежливо извинившись, сел.

Высотский непонимающими глазами уставился на Веронику. Девушка, гордая собой, подошла к отцу и, прошептав что-то ему на ухо, вернулась на место.

– Ничего не скажешь – царский подарок, – несколько взволнованным голосом проговорил Доршт. – Это очень редкое изделие из золота с рубинами и бриллиантами. Конечно же, я узнаю почерк господина Бординикса – лучшего резчика ювелирного Дома «Бушерон и К». Он лучший в мире мастер, обладающий виртуозной техникой резьбы по алмазу – самому твердому материалу на свете. Бординикс открыл моду на брильянты с резьбой и гравировкой. Красота камня, или, как говорят мастера, «огонь», лучше всего виден, если в бриллиантовой огранке достигается полное внутреннее отражение, при котором нижние грани действуют как зеркала и отражают свет друг на друга и отбрасывают его назад уже разбитым на все цвета радуги. В России так обрабатывать алмазы не умеют. Признаться, мне еще не представлялось случая встречать столь изысканную и дорогую работу. Насколько мне известно из французских журналов, эта вещица изготовлена совсем недавно, да и то в одном экземпляре. Позвольте узнать, Аристарх Илларионович, а где вам удалось раздобыть сие сокровище?

– Видите ли, господа, я к этому подарку никакого отношения не имею. Как мне только что объяснила Верочка, ей эту брошь преподнес Михаил Никитин, бывший репетитор и студент. За недостойное поведение ему было запрещено переступать порог моего дома. Но видимо, он не успокоился и сумел встретиться с дочерью. Дорогая моя девочка еще совсем не искушена в таких щепетильных вопросах и, очевидно, не знала, что девице непозволительно принимать дорогостоящие подарки от посторонних, за исключением родителей или нареченного… – запнувшись, с волнением объяснялся отец.

Вероника залилась краской, выскочила из-за стола, извинилась и, придерживая полы длинного платья, выбежала из комнаты.

– И откуда у бедного студента такая редкая и дорогая штуковина? Он и моему сыну уроки давал, но, насколько я знаю, бедолага едва перебивался с гроша на копейку, – заволновался почтмейстер, нервно барабаня пальцами по столу.

– С вашего разрешения, господа, мы с Владимиром Карловичем на пару минут вас покинем, дабы обсудить вопросы сугубо служебного свойства. – Полицмейстер и Фаворский прошли в курительную комнату.

– Получается, что сообщником артиста является студент? – начал Фен-Раевский.

– По крайней мере, так складываются обстоятельства. Ситуация становится еще более запутанной. Вполне возможно, что этот так называемый репетитор скрывается под вымышленной фамилией. Многие из тех, кто участвовал в московских беспорядках пятого года и стрелял в казачьи патрули, давно выправили новые паспорта и разбрелись по всей стране, – закуривая душистую папиросу, поделился мнением ротмистр.

– Послушайте, Владимир Карлович, меня все время мучает один вопрос: кто этот постоянный покупатель драгоценных камней, о котором говорит Жих в предсмертном письме? Как вы думаете?

– Им может оказаться любой из присутствующих.

– Вы и нас с вами включили в этот список?

– А почему бы и нет?

– Ну, уж вы, видно, заработались, подустали… А вот Поляничко третьего дня докладывал мне, что, к примеру, господин Гайваронский желал купить и в последующем оформить на имя своей жены ломбарды Жиха, но потерпел фиаско. В цене не сошлись. А ведь и он ездил в Варшаву, где мог познакомиться с убитым артистом.

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 74
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?