Несколько месяцев спустя гватемальцы провели первые в стране демократические выборы. С огромным перевесом победил молодой прогрессивно мыслящий учитель Хуан Хосе Аревало. В инаугурационной речи пятнадцатого марта 1945 года Аревало назвал Рузвельта своим вдохновителем и поклялся следовать его примеру:

«В прошлом мы наблюдали полнейшее отсутствие сострадания к рабочему человеку. Даже малейший призыв к справедливости стремились заглушить и уничтожить, словно он мог вызвать опасную эпидемию. Теперь мы начнем новый период – период поддержки тех, кто работает в полях, магазинах, на военных базах, владеет малыми предприятиями… Мы возродим справедливость и гуманность, ведь без них жизни не будет».

Президент Аревало заложил твердый фундамент демократии в Гватемале и сделал многое, чтобы страна вступила в современную эру. Во время его шестилетнего президентства Национальная ассамблея впервые учредила систему социальной безопасности, обеспечила права профсоюзов, установила сорокавосьмичасовую рабочую неделю и даже обложила скромным налогом крупных землевладельцев. Все эти меры бросали вызов компании «United Fruit». На протяжении более половины столетия она устанавливала в Гватемале собственные правила, и пробудившееся национальное самосознание, которое воплощал собой Аревало, ей было ни к чему. Компания сопротивлялась ему как могла.

Президентский срок Аревало закончился пятнадцатого марта 1951 года. Под взглядами тысяч людей он отдал перевязь своему преемнику, Хакобо Арбенсу. Так прошла первая в Гватемале мирная передача власти. Однако Аревало было не до праздничного настроения. В прощальной речи он сокрушался, что не смог сделать больше для своего народа:

«Банановые магнаты, соотечественники Рузвельта, восстали против центральноамериканского президента, что осмелился законным образом уравнять свой народ в правах с достопочтенными семьями экспортеров… Именно тогда школьный учитель, искренний романтик, ставший президентом своей страны, увидел, насколько хрупки и шатки блестящие международные доктрины демократии и свободы. Именно тогда с глубочайшими тоской и болью, а также с растущим возмущением я ощутил давление той безымянной силы, что безо всяких законов или моральных принципов управляет отношениями между странами и людьми».

Следующему президенту довелось испытать на себе это давление в куда большей степени. Тридцатисемилетний полковник Арбенс, который помогал свергнуть Убико в 1944 году, ни в коей мере не был типичным гватемальским военным офицером. Его отец, фармацевт, эмигрировал из Швейцарии и покончил с собой, когда Хакобо был еще ребенком. Это разрушило мечту юноши стать ученым или инженером, однако товарищ из сплоченного швейцарского сообщества договорился, чтобы Хакобо приняли в военную академию. Там он стал выдающимся учеником, преуспел в боксе и поло. Хакобо был невероятно красив: голубоглазый и светловолосый, но с латиноамериканским профилем. На центральноамериканских соревнованиях по легкой атлетике он встретил юную сальвадорку, Марию Кристину Виланову. Она, несмотря на происхождение из высшего сословия, страстно разделяла левоцентристские взгляды. После свадьбы Мария побудила Хакобо развить в себе политические амбиции, а также внимание к общественному сознанию. Все это он отразил в инаугурационной речи, выделив три основных направления своего президентства: положить конец полуколониальной экономике страны и сделать ее независимой; положить конец преимущественно феодальной экономике и сделать страну современной и капиталистической; значительно поднять уровень жизни большинства населения.

Однако, как только президент Арбенс приступил к выполнению обещаний, он вступил в конфликт со всеми тремя американскими компаниями, что поглотили гватемальскую экономику. Первым делом Арбенс объявил о намерении построить государственную энергетическую систему, а это нарушило бы крайне прибыльную монополию компании «Electric Bonds & Share». Затем он обратил внимание на «International Railways of Central America», которая владела практически всеми железными дорогами страны, включая единственный путь между столицей и атлантическим портом в Пуэрто-Барриосе. Арбенс предложил построить новый глубоководный порт, открытый для всех и связанный со столицей автомагистралью. Затем Арбенс вступил в борьбу с несправедливой системой землевладения, что стала основной причиной бедности в Гватемале: он добился принятия закона, который угрожал самой «United Fruit».

Закон об аграрной реформе, который Национальная ассамблея приняла семнадцатого июня 1952 года, стал главным достижением гватемальской демократической революции. Согласно его положениям, правительство могло отнять и перераспределить необработанные земли на участках размером более шестисот семидесяти двух акров, выплачивая владельцам компенсацию в виде заявленной налоговой стоимости. Таким образом, Арбенс напрямую бросил вызов «United fruit», которая владела одной пятой всей пахотной земли Гватемалы (более чем пятьсот пятьдесят тысяч акров), но возделывала менее пятнадцати процентов. Компания заявляла, что эти огромные плодородные участки нужны на случай непредвиденных обстоятельств. Однако жители страны, где сотни тысяч голодали из-за нехватки земли, считали такой подход ужасно несправедливым.

Три связанные друг с другом компании, которые больше всех пострадали от реформ Арбенса, десятилетиями контролировали Гватемалу. «United Fruit» являлась крупнейшим землевладельцем и частным работодателем страны. Компания владела сорока шестью процентами акций «International Railways of Central America», получая транспортировку и доступ в Пуэрто-Барриос по крайне привлекательным ценам. «Electric Bond & Share» предоставляла электроэнергию для железных дорог и банановых плантаций. Вместе все три компании инвестировали в Гватемалу более ста миллионов долларов. Однако Арбенс установил новые порядки, и большинство руководителей и акционеров его возненавидели. Как и нью-йоркский юрист, представлявший интересы всех трех компаний, Джон Фостер Даллес.

В начале 1953-го гватемальское правительство конфисковало двести тридцать четыре тысячи акров необработанной земли двухсотдевяностопятитысячной плантации «United Fruit» в Тикисате. Взамен правительство предложило выплатить один миллион сто восемьдесят пять тысяч долларов – стоимость, которую компания заявила в налоговых целях. Руководители отвергли предложение, настаивая, что никто не принимает подобное самообложение всерьез. Они потребовали девятнадцать миллионов.

Большинство гватемальцев видели в перераспределении земли серьезный шаг на пути к демократии. В Вашингтоне на ситуацию смотрели иначе. Многие давние друзья компании «United Fruit» занимали влиятельные посты в администрации Эйзенхауэра, и они полагали, что подобная конфискация земель не просто незаконна и возмутительна, но и свидетельствует о коммунистических веяниях. Кроме того, Гватемала традиционно считалась лидером Центральной Америки, и чиновники беспокоились, что другие страны быстро подхватят успешные реформы. В сознании американцев защита «United Fruit» и разгром коммунизма слились в единую цель. И достичь ее можно было, лишь свергнув Арбенса.

«United Fruit» получила свой легендарный статус в Гватемале под предводительством Сэма Земюррея, прогрессивного «торговца бананами», который сверг президента Гондураса, Мигеля Давилу, в 1911 году и стал влиятельнейшим человеком Центральной Америки. Вскоре после того, как Гватемала встала на курс демократии, в 1944 году, Земюррей понял, что реформисты из правительства страны доставят компании массу неудобств. Ставки были высоки, он хотел удостовериться, что американская общественность его поддержит. Для оценки он нанял эксперта по связям с общественностью, Эдварда Бернейса, племянника Зигмунда Фрейда и влиятельную фигуру в этой новой отрасли.