А Мейсон внимательно меня слушал, нежно поглаживая по волосам.

А я всё говорила, говорила и никак не могла остановиться. Я обнажала перед ним свою душу.

— Ты справишься с этим. Слышишь? Обязательно справишься, — шептал он, и больше всего на свете мне действительно хотелось этого. Как же мне хотелось верить ему…

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я пришла в себя, то уже наступил новый день, и солнце было высоко в небе. Осмотрев разрушенную квартиру, я поднялась и направилась в ванную комнату. Немного придя в себя, я вышла, сталкиваясь с Месаном.

— Как ты? — взволнованно спросил он.

— Бывало и лучше.

— Может, поешь?

— Нет, я сначала в больницу.

— Зачем?

— Мне нужно поговорить с ним. Я долго избегала этого разговора, но теперь пришло время.

— Я поеду с тобой, — тут же сказал Мейсон, но я покачала головой.

— Подожди меня тут, пожалуйста. Нам нужно поговорить с ним наедине.

— Уверена?

— Да.

— Хорошо. Я останусь.

— Спасибо, — искренне поблагодарила его, и на мгновение прижалась губами к его щеке. — Ты даже не представляешь, насколько ты сегодня помог мне.

***

— Боже, Марина, ну где ты была? Почему не отвечала на мои звонки? Я уже из больницы начал побег организовывать, чтобы найти тебя!

Андрей взволнованно осматривал меня, будто желая убедиться в том, что я действительно в порядке. Я смотрела на этого мужчину, а перед глазами то и дело мелькали воспоминания из прошлого. Словно в замедленной съёмке я видела каждый миг, проведённый с ним.

Мы встретились с ним взглядом. Не знаю, что Андрей увидел в моих глазах, но он отшатнулся от меня, смотря как-то обречённо. Видимо, он всё понял.

— Ты вспомнила, — еле слышно вымолвил Андрей.

— А ты надеялся, что этого никогда не произойдёт? — холодно спросила я. — Думал, что всю жизнь сможешь водить меня за нос?

— Я не…

— Ты обманул меня! Воспользовался тем, что я ничего не помнила!

— Я хотел, чтобы ты отпустила прошлое и вновь начала жить! Хотел вернуть ту жизнерадостную девушку, которой ты когда-то была!

— Ты думал только о себе, Андрей! Хотел вернуть меня! Разыграл весь этот спектакль, чтобы я вновь была с тобой, не помня о том, какой ты подлец!

— Да, я хотел вернуть тебя! — не стал он отрицать. — Но не меньше я хотел и того, чтобы ты вновь стала живой!

Прикрыла глаза, вдыхая полной грудью, и старалась хоть немного успокоиться. Сейчас я была как оголённый нерв. Ещё чуть-чуть и…

— Почему в моём паспорте вновь стоит штамп о том, что мы женаты?

— Ты исчезла практически сразу после развода. У мужа больше законных прав, чтобы организовать поиски пропавшей жены. Поэтому я подсуетился и с помощью связей сделал так, будто нас с тобой и не разводили. А когда тебя нашли, то документов при тебе не было, и я просто помог сделать тебе новые, со штампом. Официально мы с тобой и не разводились.

— Хорошо постарался. Ничего не скажешь, — усмехнулась я, отворачиваясь и подходя к окну. — Я столько времени пыталась с тобой развестись, а ты так просто всё переиграл…

— Марин, наш с тобой развод — это ошибка, — тихо сказал Андрей, подходя ко мне со спины.

— Нет, ошибкой было любить тебя, — сказала я, обернувшись. — Ошибкой было верить тебе. Ты хоть понимаешь, что натворил? Они погибли из-за тебя…

— Думаешь, я не казню себя? Думаешь, не проклинаю себя за то, что когда-то поверил Лазареву? — вкрадчиво спросил Андрей, не отрывая от меня взгляда. — Я и сам ненавижу себя и никогда не смогу простить. Тогда я допустил ошибку, и теперь буду расплачиваться за неё всю оставшуюся жизнь.

— Почему ты сделал это? — задала я, наконец, мучивший меня вопрос, который слишком долго не осмеливалась озвучить.

— Когда вы спрятались за городом, на меня вышли подручные Лазарева. Они пытались давить на меня, чтобы я выдал им ваше местонахождение, но я не стал этого делать. Решил даже помочь вам — влез в это дело и попытался проследить за его ходом. Думал, что может, мне повезёт, и я смогу нарыть что-то полезное, но…

— Что произошло?

— Леонид Валько — следователь, который вел дело твоих друзей, был куплен. Я понял это сразу, но не успел предпринять никаких действий, как он сам назначил мне встречу. Он угрожал не мне, а тебе и нашему с тобой ребёнку. Говорил, что Лазарев достанет вас даже из тюрьмы. Я был в ярости. Понимал, что это действительно так. Даже если его посадят, он со своими связями и деньгами может легко устранить кого-то неугодного ему. Я не знал, что мне делать, понятия не имел, как защитить тебя и нашего будущего ребёнка, а Валько выход предложил, — замолчав, Андрей прикрыл глаза на мгновение, а потом вновь посмотрел на меня и продолжил. — Никто не должен был пострадать. Люди Лазарева должны были лишь припугнуть Лию, чтобы она по телефону отговорила Мишу давать показания. Я чувствовал подвох, но был слишком ослеплён страхом за вашу жизнь. Я просто очень сильно хотел защитить самое дорогое, что у меня было…

— А в результате, они убили и нашего с тобой ребёнка, уничтожили всю мою семью.

— Марина, я идиот, но… Я… я пытаюсь всё исправить!

— Исправить? Как такое можно исправить, Андрей? Они все погибли! Никого больше не осталось! Как это можно исправить?

— Ты права. Ничего уже не исправить, — тихо повторил он, отступая от меня на несколько шагов.

— Всё кончено, Андрей. Точка.

Не оглядываясь, я выбежала из больницы, не сдерживая льющихся из глаз слёз. Это действительно был конец.

Мы с ним оба наделали много ошибок, но уже ничего нельзя было сделать. Прошлое не вернуть.

Медленно бреду по улице, не видя ничего вокруг себя. Мозг то и дело подкидывает воспоминания из прошлого.

— Марина, осторожно! — услышала я крик Андрея за своей спиной.

Резкий рывок, я оказалась лежащей на земле, а сверху на меня завалился мой муж.

— Андрей, — тихо позвала я его, а потом увидела тёмно-красное пятно на его майке. — Андрей!

Я перевернула его и, склонившись над ним, лихорадочно начала прощупывать пульс.

— Забирайте девчонку! Быстро! — услышала я крик, а потом почувствовала, как меня рывком подняли с земли и потащили в сторону тонированной машины.

Я сопротивлялась, кричала и звала на помощь. Кажется, я услышала звуки стрельбы перед тем, как оказалась в салоне машины, где вскоре и отключилась.

Очнулась я в холодном и сыром помещении, где из освещения было лишь небольшое узкое окно. Из мебели стояли только железная кровать и деревянный стол. Ах да, ещё здесь стоял мой «туалет» в виде ведра.