В июле на городской площади стали наряжать новогоднюю ёлку. Ну, это просто. Пожалуйста, десять объяснений.

У писателей есть всего несколько нехитрых приёмов, используя которые они демонстрируют своё умение владеть языком на уровне выше среднего. Один из них – описывать действие не персонажа, а вещей вокруг персонажа.

У того же Пушкина: «Мне дали кусочек сушеной кобылятины; я был и тому рад. Калмыцкое кокетство испугало меня; я поскорее выбрался из кибитки и поехал от степной Цирцеи». Не я испугался калмыцкого кокетства, а оно испугало меня. Ничего сложного, но работает.

Опишите историю из своей жизни через действия не себя, а всего, что вокруг вас.

Наверняка вам встречались люди, настойчиво предлагающие всем вокруг свои советы. Нет? Вам повезло. Но не повезло вашим знакомым, потому что на некоторое время таким человеком станете вы.

Сегодня весь ваш разговор должен состоять из советов.

Если вам сколько-нибудь важны ваши собеседники, вы попытаетесь давать советы так, чтобы от них не тошнило через пять минут разговора. Давайте советы деликатно.

Помните, как скромен был ваш набор актуальных прилагательных десять месяцев назад? А сейчас он восхитителен. Но, тем не менее, увеличиваем его. Произносим каждое из слов в уместном предложении в своей устной речи три-пять раз за день.

Суровый

Сытый

Таинственный

Торжествующий

Тоскливый

Угодливый

Угрюмый

Вы сегодня опишете себя, когда вами безраздельно владеет:

Соболезнование.

Сомнение.

Сопереживание.

Спокойствие.

Сопричастность.

Хотя всем понятно, что при виде этого упражнения вам хочется описывать себя только в состоянии ярости.

Доколе? Как долго ещё будет издеваться над нами эта книжка? Неужели ораторские упражнения никогда не кончатся?

Всё это были риторические вопросы. Риторический вопрос – вполне себе фигура речи, то есть он помогает подчеркнуть какую-то часть своего высказывания и ещё он создаёт видимость контакта с аудиторией.

В общем, используйте риторические вопросы. Придумайте десять примеров сегодня.

Скороговорки. Не думали же вы, что мы обойдёмся без них? Или мы их уже делали? Или мы даже решили больше не делать их? Все врут. Сегодня опять скороговорки. Решив однажды заниматься дикцией, скороговорок не избежать.

Сначала читаем их медленно и чётко, потом быстрее и так же чётко, потом с нормальной скоростью и всё равно чётко, а потом читаем быстро – но чётко. Читаем, разумеется, вслух.

Добыл бобов бобыль. От топота копыт пыль по полю летит. Бык тупогуб, тупогубенький бычок, у быка бела губа была тупа. Колпак на колпаке, под колпаком колпак. Верзила Вавила весело ворочал вилы. Около кола колокола, около ворот коловорот. Дробью по перепелам да по тетеревам. У нас на дворе-подворье погода размокропогодилась. Два дровосека, два дровокола, два дроворуба говорили про Ларьку, про Варьку, про Марину жену. Клара-краля кралась с крокодилом к Ларе. Говорил командир про полковника и про полковницу, про подполковника и про подполковницу, про поручика и про поручицу, про подпоручика и про подпоручицу, про прапорщика и про прапорщицу, а про подпрапорщицу промолчал. У Сени и Сани в сетях сом с усами. У осы не усы, не усища, а усики. Везёт Сенька Саньку с Сонькой на санках. Санки скок, Сеньку с ног, Саньку в бок, Соньку в лоб, все в сугроб.

Шакал шагал, шакал скакал. Купи кипу пик. Купи кипу пуха. Ткёт ткач ткани на платке Тани. Водовоз вёз воду из-под водопровода. Наш голова вашего голову головой переголовил, перевыголовил. В один, Клим, клин колоти. Стоит копна с подприкопёночком. В поле полет Фрося просо, сорняки выносит Фрося. На дворе трава, на траве дрова. Не руби дрова на траве двора. Курфюрст скомпрометировал ландскнехта. Рапортовал да недорапортовал, дорапортовывал да зарапортовался. Рыла свинья белорыла, тупорыла; полдвора рылом изрыла, вырыла, подрыла. Съел молодец тридцать три пирога с пирогом, да все с творогом. Тридцать три корабля лавировали, лавировали, да не вылавировали. Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет. Королева Клара строго карала Карла за кражу коралла. Карл клал лук на ларь. Клара крала лук с ларя. Осип охрип, Архип осип. Не хочет косой косить косой, говорит, коса коса. Сачок зацепился за сучок. Но семеро в сани уселися сами. Из кузова в кузов шла перегрузка арбузов. В грозу в грязи от груза арбузов развалился кузов. Свиристель свиристит свирелью. Шла Саша по шоссе и сосала сушку.

Если вы ещё не возненавидели Пушкина – то вот вам очередной отрывок. Передайте его тремя предложениями.

(«Роман в письмах», 1829 г.)

Письмо твоё меня чрезвычайно утешило – оно так живо напомнило мне Петербург. Мне казалось, я тебя слышу! Как смешны твои вечные предположения! Ты подозреваешь во мне какие-то глубокие, тайные чувства, какую-то несчастную любовь – не правда ли? Успокойся, милая; ты ошибаешься: я похожа на героиню только тем, что живу в глухой деревне и разливаю чай как Кларисса Гарлов.

Ты говоришь, что тебе некому будет нынешней зимою передавать своих сатирических наблюдений, – а на что ж переписка наша? Пиши ко мне всё, что ты заметишь; повторяю тебе, что я вовсе не отказалась от света, что всё касающееся до него для меня занимательно. В доказательство того, прошу тебя написать, кому отсутствие моё кажется так заметным? Не любезному ли нашему говоруну Алексею Р? Я уверена, что угадала… Уши мои были всегда к его услугам, а ему только и надобно.

Я познакомилась с семейством ***. Отец балагур и хлебосол; мать толстая, весёлая баба, большая охотница до виста; дочка, стройная меланхолическая девушка лет семнадцати, воспитанная на романах и на чистом воздухе. Она целый день в саду или в поле с книгой в руках, окружена дворными собаками, говорит о погоде на распев и с чувством подчует варением. У неё нашла я целый шкап, наполненный старинными романами. Я намерена всё это прочесть и начала Ричардсоном. Надобно жить в деревне, чтоб иметь возможность прочитать хвалёную Клариссу. Я благословясь начала с предисловия переводчика и увидя в нём уверение, что хотя первые 6 частей скучненьки, зато последние 6 в полной мере вознаградят терпение читателя, храбро принялась за дело. Читаю том, другой, третий, – наконец добралась до шестого, – скучно, мочи нет. Ну, думала я, теперь буду я награждена за труд. Что же? Читаю смерть Клариссы, смерть Ловласа, и конец. Каждый том заключал в себе 2 части, и я не заметила перехода от 6 скучных к 6 занимательным.