уничтожены в течении нескольких секунд. Наши щиты и так почти истощены. Ха! Ну, по крайней мере, как минимум одного ублюдка мы заберем с собой!

— Магос? — позвал я его.

— Мы находимся в пределах максимальной теоретической дальности до пункта назначения, но угол нашего сближения все еще делает координаты недостижимыми, — ответил Канитакс.

Я поморщился.

— Капитан, примерный расчет времени.

— Если вы хотите, чтобы «Бета» вернулась в варп, повелитель… пятьдесят секунд.

— Магос, как близко ты можешь нас переместить?

Канитакс повернул голову, чтобы посмотреть на меня или, по крайней мере, направить свои оптические датчики в мою сторону, без какого-либо движения другими частями тела.

— Милорд Альфарий, ваш вопрос настолько расплывчат, что я не могу ответить никаким…

— Значение ошибки в один километр для определения местоположения, девяносто пять процентов вероятности несмертельной материализации, — огрызнулся я. В конце концов, это телепортация. Стопроцентный успех никогда не гарантирован.

Магос передвинул несколько ползунков.

— Двести три километра от цели, господин.

— Вероятность девяносто процентов? — произнес я, стиснув зубы.

— Сто восемьдесят два километра.

— Восемьдесят процентов?

— Сто один, сто два…

Это были не самые приемлемые шансы. Разумнее всего было приказать капитану Эвередду отправиться к точке Мандевилля, добраться до своего флота, а затем вернуться с более многочисленной группой, достаточной по численности и огневой мощи, чтобы очистить этот мир от слогтов, как над планетой, так и с её поверхности. Возможно, мне следовало это сделать ещё в тот момент, когда мы поняли, что враги, с которыми мы столкнулись, были не теми, кого мы ожидали.

Я открыл было рот, чтобы приказать Эвередду отступить, но что-то удержало меня. Мысль о том, что кто-то на поверхности планеты, укрывающийся рядом с активированным аварийным маяком и каким-то образом наблюдающий за небом, видит, как имперский корабль под огнем перемещается к планете, проносясь в верхних слоях атмосферы… А затем поворачивается и сбегает в холод пустоты, не принося никакого спасения… Я представил то отчаяние, которое могло бы вызвать подобное зрелище.

Я не мог так поступить. Только не со своим братом, если он еще жив. Даже если он не знал, что мы пытались что-то сделать, я мог бы, по крайней мере, попытаться связаться с ним. Нам просто нужно было продержаться достаточно долго, чтобы мой легион… наш легион, вернулся за нами.

До сих пор я приспосабливался ко всем вызовам, которые мне бросала враждебная галактика. Я не собирался убегать сейчас.

— Сделайте это с вероятностью восемьдесят процентов, — приказал я Канитаксу. — Сообщите капитану Эвередду, как только мы покинем палубу.

— Принято, — ответил Канитакс, его пальцы уже скользили по соответствующим элементам управления. Вокруг нас замерцали и засветились энергетические катушки, когда телепортариум начал включаться. Я надеялся, что не слишком затянул. По крайней мере, Механикум были не из тех, кто тратил время на вопросы о том, уверен ли я в своем плане действий. Тем не менее, Канитакс выглядел озабоченным. Иначе я этого описать не мог.

— Активация.

Свечение телепортариума стало ослепительно ярким, а затем появился…

Звук царапающих, постукивающих когтей, тянущихся ко мне.

3. КСЕНОС ЭКСТРЕМИС

Телепортация — далеко не точное искусство. Оно опирается на небольшие локальные манипуляции с имматериумом, а ни одну из частей этой реальности нельзя назвать хоть сколько-нибудь предсказуемой, и даже в идеальных условиях, всё может пойти не так. А уж при выполнении с борта боевого корабля, находящегося под сильным огнём, и выкрутившим свои двигатели на предельную мощность, чтобы двигаться как можно быстрее, все с большой долей вероятности пойдет не так. Отряды может разбросать по поверхности, они могут появиться с задержкой или вовсе исчезнуть в полном составе. Иногда, несмотря на все встроенные средства защиты, войска могут материализоваться внутри твердых конструкций и элементов ландшафта, что, естественно, приводит к одной из самых ужасающих смертей.

Никого из нас, к счастью, такая участь не постигла. Мы просто материализовались примерно в пятнадцати метрах над землей.

Я не знал, было ли это ошибкой со стороны Канитакса или оборудования, или же магос решил действовать таким образом, чтобы свести к минимуму вероятность того, что мы окажемся в толще породы, под землей. Какова бы ни была причина, результатом стало то, что мы упали на изрытую поверхность Бар’Савора, к моей гордости, сопроводив это не более чем парой проклятий.

Раздался глухой удар керамита о керамит — это Дерций ударил Гакула ногой в полете. Острый металлический шип со зловеще блестевшим острием торчал из земли и легко пронзил бы библиария при падении. Удар Дерция разбросал бойцов в воздухе, и они тяжело приземлились на землю рядом, ни один из них не оказался насажен на штырь. Эйтан, Хаймор, Джа-Тена и я приземлялись мягче — наша броня поглотила силу удара. Лернейцам повезло меньше. Из-за более высокой степени защиты тактическая дредноутская броня весила гораздо больше и предназначалась для неумолимого продвижения под непрерывным огнем, а не для акробатики. Один из них еще раз выругался и оступился.

— Отчет, — приказал я, поднимаясь на ноги и доставая оружие. Я снова отдал предпочтение пистолету, силовому копью и комплекту гранат. Также я совершил налёт на свой личный арсенал и дополнительно оборудовал свою броню преломляющим полем.

— Сервоприводы на левом колене повреждены, — ответил Лакеран, оступившийся Лернеец. — Судя по показаниям моих доспехов, я не смогу идти с вами в одном темпе, особенно по пересеченной местности.

Я огляделся. В это время остальная часть моего подразделения подтвердила, что более никто не получил каких-либо значимых повреждений или травм. По всей видимости, нам придется идти по пересеченной местности, поскольку город был полностью разрушен в результате боевых действий. Во все стороны тянулись полуразрушенные здания и усыпанные щебнем улицы. Вдалеке я смог заметить разрушенную эстакаду, центральный пролет которой оторвался и упал, раздавив все, что находилось под ним.

— Данные ауспексов? — спросил я.

— Поблизости ничего