– Прощай, – шепчу я и жму на спуск.

Пуля входит точно между глаз. Я смотрю не на Роберта, его больше нет, а на то, как медленно стекает пороховой дым из глушителя. Вот и все. Дым стечет. Можно будет вставить ствол в рот и выстрелить. Мне уже все равно, как я буду выглядеть после смерти.

Из гостиной заходит Тони. Его тень в широкополой шляпе ложится на освещенную луной стену. Полы плаща кажутся крыльями.

– Не делай еще одну глупость, – говорит он и забирает у меня пистолет. – Я же говорил, что все будет хорошо. Ты выполнила мой заказ.

– Я не… – пытаюсь возразить я.

– Не так, как я это себе представлял, но выполнила. Если ты и совершила ошибки, то простительные. Я хорошо тебя учил. Ты не забыла главную заповедь, которая помогает выжить в нашем городе.

– Какую? – спрашиваю я.

– Смерть – это то, что случается с другими, – грустно улыбается Тони. – У меня есть для тебя новый заказ. Не отказывайся, только работа выведет тебя из депрессии.

И я понимаю – старик Тони, как всегда, прав.

Я люблю свою младшую сестренку Мэри, хотя ей не очень нравится то, чем я занимаюсь. Но бизнес в Бэйсин-Сити не выбирают. Обычно он переходит от отца к сыну, но случаются и редкие исключения. Если ты родился в семье пекаря, то можно почти с полной уверенностью сказать, что тоже станешь печь хлеб. Если твой отец был гангстером, то и тебе светит такое же будущее – станешь выбивать мозги и спать с пистолетом под подушкой. Вот такие дела.

Моя мать умерла во время родов, когда Мэри появлялась на свет. А мой папашка был «охотником». Нет, он не стрелял дичь и не охотился на уток. «Охотниками» в Городе Пороков называют тех, кто поставляет девушек в публичные дома бендершам и сутенерам. У нас так устроено, что те, кому нужны проститутки, не могут просто так, безнаказанно, отлавливать девушек. У каждого должна быть своя ниша, свой бизнес. Дела у папашки шли ни шатко ни валко, но на жизнь денег хватало. Даже ему на выпивку. И когда мне исполнилось семнадцать, его насмерть подстрелили в пьяной драке. Кто тогда нажал на курок – так и не выяснили. Возможно, стрелявший был так же пьян, как и мой отец, а потому и не вспомнил о выстреле с утра, когда проспался. Бывает и такое.

С тех пор Мэри воспитывала Джила – проститутка с изувеченным лицом, которым наградил ее один из клиентов, он и все тело ей порезал на лапшу бритвой. На нее и теперь страшно смотреть. Парня, правда, позже нашли мертвым. Но это темная история, в которую я не хотел и не хочу вникать. Правду знает только сама Джила. Я не понимаю, зачем калечить красивых женщин, если можно получать с их красоты прибыль.

Проститутки – отличные приемные матери. У них редко бывают свои дети, вот они и безумно любят приемных, готовы за них любому перегрызть глотку. Пока Джила занималась малюткой Мэри – моей сестренкой, – мне пришлось попотеть. Некоторые парни, работавшие на моего покойного папашку, забыли, что моя фамилия Круз, а зовут меня Кевин. Точно так же, как и моего деда. Отец назвал меня в его честь. Я «охотник» уже в третьем поколении. Да, некоторые парни забыли об этом, когда после похорон папашки решили перетянуть мой семейный бизнес на себя. Им казалось, что я слишком молод, чтобы дать им отпор. Но я постарался. Паре-тройке совсем отмороженных пришлось прострелить головы. И не подкараулив в темном углу, а на глазах у других. Чтобы поняли: со мной шутки плохи. Подействовало. В Бэйсин-Сити понимают язык силы. Или ты уделаешь своих врагов, или они уделают тебя. Мир жесток, но не я заводил подобные порядки. Я просто принял их как данность.

Я не просто удержал семейный бизнес, а развернул его, расширил. С шестнадцати лет я охочусь в городе на молоденьких девиц, чтобы продавать их нужным людям. Каждая четвертая проститутка в Городе Пороков – это моя поставка. У меня отличные отношения с полицией, я честно плачу причитающуюся копам долю с каждой пойманной моими парнями попки, и они не мешают мне работать – делать деньги. У меня свой дом в Бельвю, самом престижном районе города. Можно гордиться такими успехами.

Вот только жаль, что у меня не было времени толком заниматься сестренкой. С годами мы отдалились друг от друга. Ведь ею занималась Джила. Но она – родная кровь, и потому я люблю ее. Видимся мы с Мэри нечасто. Или на кладбище, когда приходим на могилы родителей, или на моем дне рождения.

Сегодня как раз такой день. Мы уже изрядно напились, но я строго слежу за тем, чтобы Мэри не пила спиртного, ведь ей еще только шестнадцать. Как мне, когда пришлось взвалить на свои плечи отцовский разваливающийся бизнес.

– Мэри, если я еще раз увижу в твоих руках стакан с виски, то мне придется об этом рассказать Джиле. А она этого не одобрит.

– Но это кола, – отвечает сестренка.

Я отбираю стакан и нюхаю. Пахнет колой, но и виски тоже пахнет. По бегающим глазкам Мэри я вижу, что она успела-таки немного выпить. Я не приглашаю на свой день рождения парней, которые на меня работают. Босс всегда должен держать некоторую дистанцию с теми, кому платит деньги. Поэтому у меня за столом только те, кого я могу называть своими друзьями. Их немного, и это только мужчины. Единственная дама в нашей компании – Мэри.

– Кто налил Мэри виски? – строго спрашиваю я у парней.

В ответ молчание.

– Кто налил ей? – еще раз спрашиваю я.

По глазам Джона я вижу, что он знает, но не хочет говорить.

– Она сама себе налила, – наконец признается под моим пристальным взглядом Джон. – Я видел. Но не сказал тебе. У меня принцип – никому никого не сдавать.

Чужие принципы надо уважать, тогда и твои принципы уважать станут. Но и проступок сестры нельзя прощать.

– Мэри, выйди из-за стола и иди погуляй, – предлагаю я мягкое наказание.

Я хоть и брат, но старший, глава клана. Она должна меня слушаться. Будет плохо, если она не встанет и не покинет гостиную. Это будет уроном моему авторитету среди друзей. Нет, все же Джила хорошо воспитала мою сестричку – она не спорит со старшими, встает из-за стола и поднимается наверх.

Мы пьем дальше. Голова уже кружится, язык слегка заплетается. Но это же день рождения, надо его отпраздновать основательно. Не стоило мне пить еще и коктейль. Я осматриваюсь. Неужели я один так нализался? Но нет, и друзья мои тоже не теряли времени даром. Машинально отмечаю взглядом, что Джон исчез. Может, свалился под стол и дрыхнет там? Ну, это его проблемы. Мне стоит проветриться. Заодно и Мэри стоит взять с собой на прогулку. Проступок у нее небольшой. Девушке хочется попробовать запретное. Я готов простить ее. Надо же когда-то начинать, вот и познакомилась со вкусом спиртного. Не думаю, что ей понравилось.

Пошатываясь, поднимаюсь на второй этаж. И тут меня ждет сюрприз. Не ожидал я такого. Джон стоит, прижимая мою Мэри к стене, целует ее взасос, да к тому же мнет ей через блузку грудь. Он пьян. Даже не заметил моего появления. Но это не может быть оправданием. Он посмел тронуть мою сестренку! Мою маленькую Мэри!