Живущему в нашей уютной современной цивилизации трудно представить себе сцену средневековой битвы: жуткий треск ломающихся копий и щитов, звон стали о сталь, когда сталкиваются две стены ратников, когда воин за воином встает на место павшего; грохот, с которым сходятся ряд за рядом, изо всех сил стараясь взломать стену вражеских щитов, прорубить себе тропку в вражеской рати, зная, что тот, кто первым дрогнет, практически обречен. Когда разрывалась стена щитов, или ряд слишком растягивался или его обходил по флангу противник, начиналась настоящая бойня, и битва заканчивалась очень быстро. Разбитого врага уничтожали, и уцелевших бывало немного, если таковые вообще находились.

В военных действиях того времени использовалось жестокое оружие, способное раскроить человека пополам или насквозь пронзить его тело, оставив мучительно умирать. Для защиты большинство воинов располагало крайне скромными кожаными панцирями, а то обходилось и вовсе без них. Большинство ратников были вооружены только копьем и щитом: мечи и железная броня, шлемы и кольчуги были принадлежностью только профессиональных и знатных воинов. Щитами пользовались как в качестве оборонительного, так и наступательного оружия, орудуя им; врага пытались опрокинуть на землю или же старались получить возможность нанести удар клинком или копьем. Кавалерия в такой войне имела ограниченное применение, всадники вступали в дело лишь после того, как стена щитов была взломана и можно было без помех косить отступающего врага.

То есть тот тип военных действий, который существовал в VI веке, не имел ничего общего с возведенными в обряд турнирами, над полями которых трепетали геральдические вымпелы, но представлял собой кровавое побоище, в котором предельная отвага была совершенно необходима всякому, кто вышел на поле брани. И если сражение заканчивалось поражением, последние из уцелевших героев-дружинников собирались вокруг своего вождя и дорого продавали свои жизни, защищая его. Они продолжали сражаться даже после его смерти, отказываясь от бегства, чтобы избежать вечного позора, выпадавшего на долю того, кто пережил своего господина. Какая же сила приводила в действие эту воинскую культуру, требуя героических деяний, которые воспевали барды?

Военная организация владений средневековой Британнии была очень похожа — вне зависимости от их этнической принадлежности. У каждого короля была собственная военная дружина, состоявшая из хорошо обученных профессиональных воинов, являвшаяся основой его престижа и силы. (На континенте действовала такая же система: во Франции у Меровингских королей были свои leud.es, у саксов — heorogeneatas, или «сердечные друзья», а в латинских источниках такая личная дружина называется comitatus.) Права и обязанности каждой личности в мельчайших подробностях описаны в валлийских законах, и teulu являлась неотъемлемой частью такого общества. Наиболее важным среди двадцати четырех служителей валлийского королевского двора являлся penteulu (предводитель теулу), достоинство которого ценилось в одну треть королевского. Он ведал охраной короля, организовывал набеги и занимал чертог во время его отсутствия1.

Дружина состояла из местных молодых людей в возрасте вхождения во взрослое состояние (четырнадцать лет), присягнувших на верность местному владетелю или королю. Их будущее положение и продвижение по службе зависели исключительно от связи с этим владетелем и от верности ему. Существуют указания на то, что владыки пользовались услугами знаменитых воинов, если те были уроженцами других мест; то есть приобретая славу или известность, вождь или предводитель мог привлекать к себе воинов из других областей. Попав на службу, молодые люди получали возможность вести обеспеченную жизнь, они обладали правами и привилегиями, намного превышавшими возможности обыкновенного человека, в том числе на часть собранной в набеге добычи и прочих военных трофеев. Однако за место за господским столом и дары своего вождя им приходилось платить: частые набеги и схватки приводили к ранней гибели многих из них и до старости доживали немногие члены дружины2. Одной из самых знаменитых дружин валлийской литературы является теулу Миниддо-га Муинваура, обретшая бессмертие в поэме «И Гододдин». Проведя в пирах год за столом своего владыки, воины его выехали искать смерти и славы в сражении с воителями Дейвира и Бринейха в битве, которая произошла в месте, теперь известном под названием Катраэт. Лишь трое из них вернулись, чтобы рассказать свою повесть3. «И Гододдин» по одиночке (строфа за строфой) превозносит отвагу и поведение этих профессиональных воителей, воспевая героев битвы при Катраэте, их репутации, деяния и мужествЪ, а в итоге и смерть на поле боя.

В среднем дружина насчитывала 120 человек, однако «И Гододдин» неоднократно рассказывает нам, что к Катраэту выехали более 300 мужей, и в самом конце поэмы называется их точное число: 363 — три теулу и трое уцелевших4.

В «Триадах» упоминаются теулу других валлийских правителей и подчеркивается их преданность своему владыке:

Три верных теулу острова Британния:

во-первых, теулу Кадваллауна, сына Кадвана, семь лет бывшая с ним в Ирландии; и во все это время никто из них ничего не попросил у него, чтобы им не пришлось оставить его;

во-вторых, теулу Гаврана, сына Аэдана, которая отправилась в море ради своего владыки;

и, в-третьих, теулу Гвенддолау, сына Кеидиау в Арде-ридде, продолжавшая битву две недели и месяц после того, как был убит их господин5.

Цель и назначение существования, а также строгий кодекс чести теулу создавали почетную связь между ее членами — связь более крепкую, чем кровная, страх и даже любовь к жизни; и нарушение этой связи несло за собой полный позор и бесчестье, не только на все время жизни нарушителя, но и на последующие века:

Три неверные теулу страны:

Теулу Горонуи Сияющего из (Пенллина), отказавшаяся принять отравленное копье от Ллеу Искусная Рука ради своего владыки у Камня Горонуи во главе Кинвала;

и теулу Гурги и Передура, покинувшая своего господина у Каэр Греу, где они должны были на следующий день сразиться с Эда Большим Коленом; и там были они оба убиты;

и теулу Алана Виргана, ушедшая от него ночью и отпустившая его со слугами в Камлан. И там он был убит6.

В валлийских преданиях теулу других вождей играют не менее важную роль, чем отряд Артура, а в ряде случаев и существенно большую.

Представление о группе воинов, верных своему господину и предпринимавших набеги на врагов, было превращено писателями XII столетия в отряд облаченных в панцири рыцарей, отправлявшихся в походы, чтобы доказать собственную чистоту и приверженность кодексу рыцарской чести. Другим примером развития идеи от смиренного, хотя и жестокого образца VI столетия является тот путь, который превратил Артура в короля. Беглый взгляд на титулы, прилагавшиеся к имени Артура в ранних валлийских преданиях, свидетельствует о том, что люди видели в нем полководца, а не монарха.