Он перевернулся на спину, вжимаясь затылком в жесткий, пахнущий пылью ковер, и выстрелил снова, на этот раз в потолок. Брызнула каменная крошка, и Хачкай увидел, как прянула назад нависшая над ним черная фигура. Он выставил перед собой пистолет и пополз к стене, помогая себе ногами. В обойме «БП» было двадцать патронов, два из них он уже израсходовал. Но и оставшегося бы ему вполне хватило.

Он уткнулся макушкой в стену и начал медленно подниматься по ней, внимательно следя за всем, что происходит в комнате. Бурый уже не стоял около стола, а сполз на пол, каким-то образом освободив руку. Теперь он сидел, прислонившись к кровати, обхватив голову окровавленными ладонями и тихонько подвывая. Нож по-прежнему торчал в столе. Толстяк, лицо которого казалось вылепленным из белой глины, забился в угол кровати и смотрел на Ардиана страшно расширившимися глазами. Что касается горбуна, то он медленно пятился от Ардиана, прикрывая лицо рукой. На полу, как смог заметить Хачкай, валялась тяжелая катушка с проводами и медным сердечником. Похоже, что именно она врезалась Ардиану между лопаток.

— Вы хотели меня ограбить, — тихо проговорил Ардиан. — Мой брат Раши был вашим другом, а вы решили, что можете устроить ему такую подлянку…

— Убирайся! — тонко закричал Лари Хоган. — Забирай свою пушку и убирайся!

— Ла-ри! — провыл Бурый. — Ты же не позволишь ему-уу-уйти!..

— Заткнись! — взвизгнул толстяк. — Ты, паршивый урод! Кто отдал ему пистолет, я? Уходи, Хачкай, и больше никогда сюда не возвращайся!

Ардиан удивился. Ему еще никогда не приходилось видеть, чтобы взрослый человек так позорно себя вел. Разумеется, у тех, кого он убивал, в глазах тоже вспыхивал страх… но очень ненадолго. А толстяк просто исходил страхом, будто тяжелым, кислым потом. Это было противно… и это странным образом завораживало.

— Я мог бы вас всех убить, — сказал Ардиан, наставив ствол на ходивший ходуном живот Лари Хогана. — А потом поджечь всю эту сраную мастерскую, так что никто никогда не узнал бы, что с вами случилось… И это было бы справедливо, потому что вы подлые люди. А подлые люди жить не должны.

— Я здесь ни при чем, мальчик, — возразил горбун. — Я только чиню велосипеды…

— Ты должен лечь на пол головой к стене, — перебил его Ардиан. — И взяться руками за ножки кровати, и держать их так, пока я не уйду из твоего подвала. Ты, толстый, сиди, где сидишь, и не вздумай шевелиться. Нет, положи на стол коробку с патронами и подтолкни ее ко мне. Вот так. А ты, Бурый, лезь под кровать — там тебе самое место. Если вы этого не сделаете, я вас застрелю.

— Мальчик, ты не сможешь этого сделать. — К горбуну понемногу возвращалось самообладание. — Убить человека нелегко, и тебе не стоит пробовать. Ты и так выйдешь отсюда целым и невредимым, я тебе обещаю…

Хачкай перевел пистолет на него и выстрелил. Опять сухой щелчок, едва ли громче хлопка пробки из бутылки с шипучкой. Хозяин мастерской взвыл от боли и схватился за правое запястье. На его окровавленной ладони не хватало двух пальцев.

— На пол, — скомандовал Ардиан, — быстро!

Горбун, бормоча невнятные ругательства, подчинился и лег на живот, ухватившись одной рукой за ножку кровати. Искалеченную руку он держал перед собой, стараясь не испачкать ее в покрывавшей пол пыли. Бурый, кидая испуганные взгляды в сторону Ардиана, заполз под кровать и затих там. На всякий случай Ардиан обошел стол с другой стороны, выдернул из столешницы перепачканный кровью нож и, не вытирая, сунул в карман.

— И лучше бы вы никому не рассказывали о том, как пытались меня кинуть, — посоветовал он мелко дрожавшему Хогану. — Тогда и я не стану говорить о вас Раши.

— Уходи, Хачкай! — взмолился толстяк. — Видеть тебя больше не могу!

На этот раз Ардиан не заставил просить себя дважды.

Ночь Ардиан провел в туннеле канализационного коллектора. Старая сеть, построенная еще при коммунистах, пришла в упадок и почти не использовалась — о былом назначении проходившей в трех метрах под землей трубы напоминал только слабый запах, намертво въевшийся в поры бетона. Здесь водились крысы, но Ардиан их почти не боялся. Спрятанный за пазухой пистолет вернул ему пошатнувшуюся было уверенность в своих силах. К тому же он нашел в туннеле обломки каких-то ящиков и разжег небольшой костерок, а крысы не любят огня. Он сидел на расстеленной на бетоне куртке, подбрасывал в костер дощечки, смотрел на пляску огненных языков и думал.

Нужно было как-то выбираться из города. Вчера вечером, унеся ноги из мастерской горбуна, Ардиан сразу же отправился на станцию, но выяснилось, что последний автобус ушел полчаса назад. В маленьком баре при станции попивали кофе водители рейсовых фургонов, проезд в которых стоил в два-три раза дороже, чем билет на автобус. Вероятно, кто-нибудь из них согласился бы довезти Хачкая до Дурреса, но Ардиан решил, что разумнее будет подождать до утра. Во-первых, у него почти не осталось денег, а жить за счет Миры он не собирался. Во-вторых, водитель, которому придется везти ночью одного-единственного пассажира, наверняка его запомнит. А Хачкай надеялся улизнуть из Тираны никем не замеченным.

Он внимательно изучил расписание, решил, что для его целей лучше всего подходит восьмичасовой утренний рейс, и двинулся на поиски места, где можно было бы переночевать. Облюбованный им еще год назад спуск в канализацию, расположенный у моста через реку Лана, за это время успели закрыть тяжелым люком. Замок, однако, оказался простеньким, и, поковырявшись немного, Ардиан сумел поднять люк. В коллекторе было хоть глаз выколи, но Хачкай никогда не испытывал чувства страха перед тьмой. К тому же у него имелась с собой зажигалка — китайский вариант «Зиппо» со смешной надписью, выгравированной на серебристом боку. Когда-то Раши по просьбе брата перевел для него эту надпись — она звучала так: «У НАС ВЫ НАЙДЕТЕ СЕБЕ ОТЛИЧНУЮ РАБОТУ! СМОЖЕТЕ ПОВИДАТЬ МИР! ПОЗНАКОМИТЬСЯ С НОВЫМИ ИНТЕРЕСНЫМИ ЛЮДЬМИ!.. И УБИТЬ ИХ!!!» Раши объяснил, что это реклама американских «зеленых беретов», спецподразделений, действующих в самых разных странах — от Мексики до России. Ардиан подумал тогда, что, будь у него возможность выбирать, он обязательно записался бы в «зеленые береты». Так или иначе, а зажигалка ему очень пригодилась.

Спать Ардиану совершенно не хотелось. Переживания прошедшего дня, казалось, вытравили из его тела потребность в отдыхе, оставив только звенящее как струна напряжение. Даже для того, чтобы просто сидеть, прислонившись к стене и глядеть в огонь, требовалось усилие — переполненные энергией мышцы стремились работать, и медитация у костра их явно не устраивала. Какой уж тут сон! Хачкай снова и снова прокручивал перед мысленным взором события последних суток, и чем больше он об этом думал, тем грустнее ему становилось.

Вместо того чтобы тихо исчезнуть из города, он наследил везде, где только возможно. Он засветился на проспекте Мойсиу, устроил пальбу в велосипедной мастерской, проткнул руку Бурому… Теперь ему придется скрываться не только от полиции и людей Скандербега, но и от шайки Лари Хогана. А ведь где-то рядом рыщет загадочный посланец Мустафы из Скопье, заказавший ему убийство Скандербега… Куда ни кинь, всюду клин.