Приехав в Америку, Михаил Леонтьевич прежде всего посетил полпредство. Там у него отобрали паспорт, что его очень удивило: «А как же я без паспорта буду ездить по стране, ведь мне надо будет посещать заводы, останавливаться в гостиницах?» Ему ответили: «Паспорт вам нигде не понадобится, а отбираем его у вас для сохранности».

Начались официальные переговоры с американцами. М. Л. Миль просил дать ему возможность посетить заводы тех фирм, вертолеты которых мы хотели купить. Но ему ответили, что посещать заводы не обязательно, так как все данные о вертолетах достаточно подробно изложены в предлагаемых проспектах.

Во время переговоров рядом с Милем сидел американский коммерческий генерал, ответственный за загранпоставки. В перерыве он сказал Милю: «Я вижу, господин Миль, что вы расстроены отрицательной реакцией на желание посетить наши заводы. С этими бюрократами говорить трудно, они ничего не понимают. Обещаю вам показать наши заводы так, как вы хотите». После перерыва американская сторона с большой неохотой дала согласие только на беглый осмотр заводов.

Миль помрачнел, а коммерческий генерал тихонько шепнул ему: «Соглашайтесь».

Как и обещал, коммерческий генерал устроил М.Л. подробное ознакомление с заводами.

В частности, на заводе Сикорского ему показали много интересного. В сборочном цехе он увидел несколько старых вертолетов, с которых снимали шасси. Спросил: «Почему снимают шасси?» Ему ответили: «Шасси нужно переделать, так как его стойки трут наружные подвесные баки». Объяснение было неправдоподобным. Тогда он решил обратиться с этим же вопросом к главному инженеру завода на немецком языке (главный инженер был по национальности немец). Ответ на немецком языке был многообещающим: «Мы вам после ознакомления с заводом покажем кинофильм, и тогда вы все увидите и поймете».

Тут же к главному инженеру подошел мужчина из сопровождающей свиты, отозвал его в сторону, что-то зло ему сказал наедине. После этого все дальнейшие разговоры шли только на английском языке.

Показали кинофильм — и действительно оказалось, что на вертолете имел место земной резонанс, которым в Союзе давно «переболели», и это потребовало срочной переделки амортизаторов шасси.

Вечерами в гостинице Миль вспоминал все увиденное и делал очень хорошие эскизы, которые потом дали его сотрудникам четкое представление обо всем, что он увидел на заводах в Америке.

М. Л. Миль вспоминал, что «поездка в Америку явилась первой покупкой авиационной техники за послевоенный период. Если сравнить эту поездку с покупкой Ли-2, который явился тогда, в 1935 году, переворотом в технологии, то мы сейчас ехали в США из страны, высокий уровень которой в области вертолетов был признан и широко известен в мире. При этом наши вертолеты на голову выше, как по данным наших серийных вертолетов, так и тем, что в СССР создан самый крупный и совершенный турбовинтовой вертолет с двумя турбинами (Ми-6)».

Особенно отмечал М. Л. Миль, что ему удалось встретиться и поговорить со своими коллегами, конструкторами и аэродинамиками, которые представляли славу американского вертолетостроения: с Глухаревым — русским аэродинамиком, работающим у Сикорского, И. И. Сикорским (племянником знаменитого конструктора), дон Берлином, а также известными конструкторами Дугласом, Хиллером Майслоу, Добльхофом (создавшим один из первых поршневых вертолетов в начале века).

Удалось полетать на американских вертолетах S-58 Сикорского, V-446 — фирмы «Вертол», вертолетах Хиллера и вертолетах «Аллуэтт» с двигателем «Астазу».

После некоторой задержки с оформлением и посещения Пентагона конструкторов все же решили допустить на вертолетные заводы.

Делегация прилетела в Нью-Йорк во вторник, а в четверг уже приехала в Вашингтон, где представитель фирмы Сикорского генерал Ваккерт принял делегацию очень любезно. В тот же день он договорился дать возможность полетать и показать вертолеты в полете, а также обещал показать им вертолетные заводы с целью ознакомить с тем, как делают и испытывают вертолеты. Для этого нужно было побывать в Пентагоне.

Курьезы наших чиновников в Америке (дневник Миля):

На приеме в посольстве Полянский, член Политбюро, здороваясь с генералом Вайкертом, увидел у него значок Ми-4 и говорит: «У вас советский значок МиГ-4. Вот мы и нашли рынок сбыта». Меня он так и не узнал, а посол не посчитал нужным меня представить, хотя каждому американцу (все равно, кто он) они кланяются.

В то же время американцы, представляя меня своим знакомым, говорили: это конструктор самого большого в мире вертолета.

На другой день делегация появилась в Пентагоне. Там уже стоял вертолет S-58, обслуживающий какого-то высокого чиновника. Сели в вертолет и полетали на вертолете над Вашингтоном, причем все были удивлены, что разрешили фотографировать. М.Л. отметил, нто шум и вибрации были значительно больше, чем на Ми-4.

Порадовало конструкторов также то, что наши машины имеют в 1,5–2 раза большую нагрузку и значительно лучшие летные данные.

Американцы, как и предполагал Никита Сергеевич, спросили: почему вы покупаете вертолеты? Дескать, у вас же не хуже. М.Л. ответил той фразой, которую придумал Никита Сергеевич: «В США раньше начали выпускать вертолеты, а нам нужны машины для специальных правительственных полетов. По этой же причине нам нужно и осмотреть заводы, чтобы оценить надежность их изготовления».

Надо сказать, что в Пентагоне, когда Милю с товарищами давали разрешение на посещение фирмы Сикорского, Васин и Строев, члены делегации, пытались торговаться, что покажут на заводе и как. Но генерал Вайкерт предупредил, чтобы здесь ничего не говорили, а приедем на завод, покажут больше.

Когда они приехали в Стрэтфорт, их встретил глава компании г-н Джонсон, директор фирмы Бигли и бывший летчик-испытатель Алекс, был приглашен для разговора с делегацией Глухарев — главный аэродинамик на фирме Сикорского, позже подошел племянник известного конструктора И. И. Сикорского.

Начали беседу с главных вещей — вопросов надежности и устранения земного резонанса и флаттера, борьба с которыми успешно проводилась в ОКБ Миля. Однако Милю дали понять, что этими вопросами они серьезно не занимаются. По заводу их повел главный инженер Шперберг.

Они прошли все цеха, видели лопасти большой машины S-56 и с чувством удовлетворения отметили, что лопасти у нее были еще не сотовые, а хвостовые винты сотовые. Потом их провели в сборочный цех, и тут они увидели много интересного и нового: двигатели легко снимались целыми агрегатами.

М.Л. удивили большие окошки на новой машине, с одинарным стеклом (на Ми-4 двойные, для защиты от шума), и он спросил, почему такие большие окна.

Глухарев ответил на это, что если посадить человека в черный ящик и трясти, как на нашем вертолете, то он может и с ума сойти.

В Америке все интересовались рекордами советских вертолетов, в том числе много спрашивали про Ми-6. М.Л. попросил позвать их аэродинамика, пришел Игорь Сикорский — это был племянник И. И. Сикорского. Он рассказал, что Игорь Иванович Сикорский, оказывается, пользовался своим способом предсказания высот и скоростей новых проектируемых вертолетов, используя данные рекордов скорости по годам (в логарифмическом масштабе). Миль отметил, что, по теории Сикорского, скорость в 320 км/час должна была бы быть достигнута только к 1965 году, а наш Ми-6 выпадает из его графика, поскольку эта скорость и потолок были достигнуты в 1957 году.