Лили принимает душ и одевается. Джинсы свободно болтаются на талии. Нужно больше есть. В кухне не находится ничего съедобного, и она решает отправиться в магазин.

Под лучами неяркого утреннего солнца почти тепло. Она снимает очки и наслаждается, подставляя ему лицо. Проходит мимо соседней стройки и смотрит на окно, где каждую ночь мигает свет. Днем оно выглядит совсем безобидно. Лили представить не может, почему оно настолько напугало ее в тот раз. Она идет широкой походкой, легкие наполняются воздухом и выпускают его, наполняются и выпускают, солнце греет кожу, а под ногами – крепкая брусчатка. В какой-то момент сознание Лили освобождается от всех забот, одолевавших ее последние пять дней. Пока Карл не пропал, она проводила дни в коконе – ждала сообщений, представляла, как уходят и приходят поезда, и едва дышала, пока он не возвращался домой. А теперь, впервые с тех пор, как она приехала в эту страну, Лили может представить, что здесь живет. Не просто в квартире. Не просто в объятиях Карла. А здесь. В той стране.

Пока она идет в центр города, у нее розовеют щеки. У входа в центральный супермаркет она берет корзину и начинает бродить вдоль полок, выбирая продукты: разные крупы, готовые супы, пиццу, хлеб, коробку пончиков, молоко, туалетную бумагу, печенье, шоколадную пасту, ветчину и сыр, мыло и гель для душа. Никаких салатов, полезных напитков и овощей. Этого она есть не будет. Она берет лишь самое необходимое, что можно быстро приготовить и утолить голод.

На кассе она улыбается сотруднице и говорит:

– Прекрасная сегодня погода, не правда ли?

Девушка тепло улыбается в ответ:

– Надеюсь, она продержится до конца моей смены. Погода как раз для пивного сада!

Лили не знает, что такое «пивной сад», но догадывается. Она улыбается и говорит:

– Я тоже надеюсь!

Потом забирает с кассы сумки и направляется домой. Но сначала замечает магазин одежды, всего через две двери. Раньше она его не видела. В витрине – зеленое платье из похожего на шелк материала, с короткими рукавами и длинной юбкой. Раньше бы она на такое и не посмотрела. Оно очень взрослое. Вдруг она вспоминает, что у нее совсем нет летней одежды. Она приехала в эту страну в конце зимы и взяла с собой только джинсы, свитера и тонкие маленькие вещички, чтобы надевать на ночь. Сегодняшняя погода напоминает о приближении мая, а у нее в сумке лежит часть спрятанных Карлом денег.

Она останавливается, положив руку на дверь магазина.

И вспоминает о будущем. Что Карл, скорее всего, мертв, она осталась совсем одна и ей долго, очень долго придется жить только на эти деньги. Чистота и ясность момента проходят, и Лили вновь погружается в мрачную реальность ситуации. Она медленно идет домой с тяжелыми пакетами в руках. Солнце скрывается за облаками.

Лили быстро разгружает сумки. Съедает пончик и выпивает колу. Взбивает диванные подушки, аккуратно садится на край и звонит Рассу.

– Лили, – говорит он. Видимо, записал в телефон ее номер. – Как ты?

– Не очень.

– Значит, его так и нет?

– Нет. Конечно, нет.

– Нет, – повторяет он. – Конечно, нет. А другие новости?

– Да. Я говорила с его матерью. Сегодня утром.

– Ух ты! Это большой прогресс!

– К сожалению, нет. Она сделала вид, что не его мать. Сказала, что у нее нет детей.

– А, ясно.

– Пожалуйста, не мог бы ты ей позвонить? Сделать вид, что ты из службы газа или спутникового телевидения. Задать какие-нибудь вопросы. Может, узнать ее имя. Пожалуйста!

На другом конце провода наступает короткое молчание.

– Боже.

– Пожалуйста.

Он снова молчит.

Она ждет.

Наконец он говорит:

– Пришли мне номер. Для начала пробью его в Интернете, посмотрю, что получится. И перезвоню тебе.

– Хорошо, – отвечает Лили, хотя на самом деле это вовсе не хорошо. Хорошо было бы, если бы Расс сразу сделал то, о чем она попросила. Она присылает номер, сидит и ждет. От волнения и внезапного избытка сахара болит желудок.

Совсем скоро звонит телефон.

– Есть. Я ввел номер, и теперь у меня есть адрес.

– Откуда?

– С одного из сайтов объявлений по продаже и покупке вещей. По этому адресу кто-то продавал большое пианино. Пару лет назад, но данные сохранились.

– И где это место?

– Называется Рэдинхауз-Бэй. В Восточном Йоркшире.

– Где это?

– На севере. В четырех-пяти часах езды.

– Мы можем туда поехать?

– Мы?

– Да. Ты и я.

Повисает напряженное молчание.

– Еще рано, можем поехать прямо сейчас.

– Ого. Даже не знаю. Сегодня воскресенье. Я с семьей. У нас планы.

– Какие планы?

– Обед. Мы поедем обедать.

Лили вздыхает, сдерживая желание закричать: Обед! Обед! Это твои планы? Обед!

– Расс, он может быть там. В том доме. С той женщиной.

Он снова молчит. Потом говорит:

– Да. Ты права.

– Я бы поехала сама, но, понимаешь, я иностранка и не смогу сама доехать так далеко.

– Лили, это долгое путешествие. Не уверен, что мы управимся за день.

Уже одиннадцать. Она подсчитывает. Если они выедут сейчас, то успеют к четырем. Проведут там час. И вернутся к десяти.

– Расс, мы успеем. К десяти уже будем дома.

Расс вздыхает:

– Лили, Лили, мне очень жаль. Правда. Но я не думаю…

– Спроси у жены. Прямо сейчас. Скажи, твой друг в опасности. Что это вопрос жизни и смерти. Пожалуйста!

– Я перезвоню через минуту, Лили. Хорошо?

– Да. Да. Спасибо, Расс. Спасибо.

Она вешает трубку и улыбается.

Час спустя Расс приезжает на парковку у дома. Лили осторожно залезает в машину. Внутри грязно, повсюду валяются крошки, использованные подгузники и детские салфетки. На заднем сиденье – испачканное слюной детское кресло.

– Я бы убрался, если бы знал заранее, – извиняется Расс, смахивая крошки с переднего сиденья. – Прости.

– Все в порядке, – она показывает ему пакет. – Я сделала нам сэндвичи. А еще есть пончики и напитки. И смотри! – она достает чипсы. – «Принглз».

– Здорово, – он улыбается, и в уголках глаз появляются морщинки. – А Джо дала мне вот это, – он показывает контейнер с сырыми макаронами. – Вернее, бросила. Сказала: «Это твой обед. Приготовишь сам».

– Ох. Звучит не очень, – расстроилась Лили, пристегиваясь.