– Джентльмены, – зашипел на них я. – Вы, случайно, не забыли о необходимости соблюдать тишину и осторожность?

– Поцелуйте меня в задницу со своей осторожностью! – не унимался Челленджер. – Я чувствую необходимость надрать уши этому песьеголовому наглецу! Этому шелудивому выскочке!

Кейн выбросил вперед руку и хлестнул профессора по лицу ладонью в кожаной перчатке.

Тут же щелкнули предохранители револьверов, и Манн с Уиггинсом одновременно навели стволы на Кейна.

– Успокойтесь, – сказал инспектор, – пока вы еще не погубили все дело.

– Вот это правильно! – обрадовался Челленджер. – Нужно указать этому зарвавшемуся щенку на его место.

– Я уже говорил вам, что вы не слишком умны для выдающегося ученого, – отрезал Манн. – А теперь заткнитесь и дайте нам продолжить путь.

Профессор, то ли потрясенный словами инспектора, то ли осознавший их справедливость, возмущенно фыркнул, протиснулся мимо Кейна и двинулся вперед по тоннелю.

Я не люблю работать в группе, и инцидент еще раз подтвердил, что для этого есть все основания. Даже если Челленджер и в самом деле гений, вспыльчивый характер частенько мешает ему проявить мыслительные способности. Больше всего я жалел в этот момент, что со мной нет Ватсона. На него я, по крайней мере, всегда мог положиться.

Мы шли в молчании несколько минут, а затем Кейн взмахом руки подал нам сигнал остановиться.

– Погасите огни, – сказал он.

– Мы ничего не увидим без света, – запротестовал Джонсон.

– Вам придется попробовать. Мы уже близко, здесь могут рыскать сторожевые псы моего отца.

Джонсон обернулся ко мне, но у меня не было другого выбора, кроме как выполнить просьбу Кейна. Я кивнул, и Джонсон погасил фонарь.

Первые мгновения в темноте несколько смутили меня. Все другие органы чувств словно пытались компенсировать нехватку зрительной информации. Запахи стали резче, плеск бегущей по тоннелю воды зазвучал громче. Я шел вперед по узкой дорожке, вытянув руку вправо и касаясь пальцами кирпичной стены, чтобы не сбиться с направления.

Вскоре к шуму воды и наших шагов прибавились другие звуки. Далеко впереди послышался скрежет чего-то твердого по каменному полу. Сторожевые псы, о которых предупреждал Кейн? Или здесь водятся и другие твари? Разумеется, в подземелье жили крысы, время от времени я различал во мраке их писк. Но это создание определенно было намного крупнее. Судя по шороху, оно прихрамывало или тащило за собой какой-то груз. За спиной у меня кто-то снял с предохранителя револьвер. Возможно, существо тоже услышало щелчок, оно громко взвизгнуло и бросилось нам навстречу.

Мы по-прежнему не могли его видеть, но легко отслеживали по звуку. Оно метнулось к стене слева от нас, запрыгнуло на нее и непостижимым образом вскарабкалось к потолку.

Кто-то выстрелил, и во вспышке дульного пламени мы на мгновение увидели нечто большое и бесформенное, с гладкой кожей и огромным количеством ног. Оно заревело, и Манн с Уиггинсом снова подняли револьверы. Четыре выстрела прозвучали один за другим, вспышки казались в темноте фейерверком, так что у меня в глазах еще долго стояли сине-зеленые пятна. Существо снова заревело, теперь уже, несомненно, от боли.

– Прекратите стрелять! – крикнул Кейн, но враг уже лишился сил и упал в воду, обрызгав нас.

Почти слепые, промокшие и испуганные, мы прижались спинами к стене, держа оружие наготове, если существо появится снова.

– Что это было? – спросил Уиггинс. – Эта чертова тварь похожа на рассерженный монгольфьер.

Сравнение казалось абсурдным, но было достаточно точным.

– Кто знает, из кого он создает своих монстров, – ответил Кейн. – Когда операции заканчиваются, уже трудно определить, кем это создание было раньше.

– Сколько таких тварей нам еще попадется по пути? – вслух подумал я.

– Сколько угодно, если их так же просто будет убить, – храбрился Джонсон.

– Просто не будет, – возразил Кейн.

– Я готов сразиться с любым количеством врагов, как судьба распорядится, – объявил Челленджер. – Но меня совершенно очаровала эта прелесть! – Он вздохнул. – Если бы я мог осмотреть ее труп, вероятно, мы узнали бы много нового и полезного.

– Как бы я ни симпатизировал вашей тяге к знаниям, – заметил я, – мы сейчас не в научной экспедиции. Надеюсь, когда мы выполним нашу миссию, у вас появится возможность изучить обстановку.

– Я обязательно ею воспользуюсь, – решил он.

– Может, двинемся дальше? – вмешался в разговор Манн. – В конце концов, мы только что объявили всей округе о своем приближении.

– Он прав, – согласился Кейн. – Теперь мы не застанем врага врасплох. Выстрелы были слышны за много миль отсюда.

– В таком случае вряд ли вы станете возражать, если я снова зажгу фонарь, – сказал Джонсон и чиркнул спичкой. – Я не хочу больше идти вслепую, что бы ни поджидало нас впереди.

Кейн недовольно рыкнул, но ничего не ответил. Вероятно, он решил, что спорить бессмысленно, Джонсон явно не собирался уступать.

Мы тронулись в путь. Впереди шли Кейн и Джонсон, освещающий путь фонарем.

Прошло немного времени, и мы столкнулись с еще одним «сторожевым псом». Эта тварь наверняка бросилась к нам, как только услышала выстрелы.

Как ни странно, первым ее почуял Челленджер, а не Кейн.

– Вода плещет, – произнес он. – Что-то плывет в нашу сторону.

Мы остановились и прислушались. Я сразу же понял, о чем говорил Челленджер. (Несомненно, я различил бы эти звуки и раньше, если бы не был так сосредоточен на дороге.)

– Плеск становится громче. К нам приближается что-то большое.

– Я чрезвычайно натренировал слух во время путешествия по Амазонке, – объяснил Челленджер. – По ночам враждебно настроенные туземцы нападали на нас, тихо подплывая по реке на каноэ. Кончилось тем, что мы научились улавливать любое изменение в ритме волн. Невнимательность могла стоить нам жизни.

Я пытался представить, что за чудовище ищет с нами встречи. Кем оно окажется – рыбой или водоплавающим животным?

Даже когда эта тварь объявилась, я еще затруднялся с ответом. Внезапно нас окатил фонтан брызг. Джонсон громко вскрикнул и поднял фонарь, чтобы осветить напавшего монстра. Он выскочил из воды так стремительно, словно его подняли на веревках. Несомненно, у этого существа были чрезвычайно сильные ноги.

Огромная пасть, вероятно принадлежавшая когда-то акуле – тонкий глубокий рубец с мелкими острыми зубами, – бесшумно метнулась к Джонсону.

Шинуэлл успел открыть огонь, но он никогда не был хорошим стрелком. С детства привыкнув решать все споры с помощью кулаков и дубинок, он не приобрел навыка быстрой и точной стрельбы. Возможно, пуля и задела тварь, но не остановила ее. Острые зубы уже тянулись к добыче, когда я привел в действие свой револьвер.