Его так и подмывало подойти к ребятам и спросить, не узнают ли они его, но последствия подобного шага были непредсказуемы, в том времени, откуда он спустился в прошлое, все могло измениться самым разительным образом, и Вадим терпел, начиная видеть в своем положении и некоторые плюсы. Плюс первый: ему было безумно интересно наблюдать за собой и Кешей со стороны и сравнивать впечатления детства и сегодняшнего дня. Плюс второй: «волчицы» не знали, что Диана успела предупредить его (зачем она это сделала — оставалось тайной, хотя по зрелом размышлении Вадиму показалось, что он знает ответ: девушка ему симпатизировала… если не сказать больше) и что он собирался принять кое-какие превентивные меры.

Двадцать первого июня они наконец вычислили активников альтернативного Равновесия. За Кешей наблюдали в три смены, в каждой по два человека, и еще трое «волков» находились в резерве в качестве группы подстраховки. О появлении «волчиц» они не догадывались и чувствовали себя спокойно, судя по их поведению и радиопереговорам.

Двадцать второго июня группа Надежды Тимуровны начала развертку тренда. Во все детали операции Вадима не посвящали, но в общих чертах он знал, что «волчицы» подготовили для Кеши Садовского «зеленый коридор» в летном училище, в результате чего он должен был без особых проблем сдать все экзамены, а Роман Константинович и Вадим должны были отсечь все случайности, которые могли помешать Кеше поступить в училище. В эти «случайности» входили и действия «волков», выполняющих свою задачу и не знавших, что параллельно работает группа конкурентов.

Так, например, было известно, что план активников РА предусматривает даже физическое ограничение доступа Кеши к экзаменам, в результате чего он либо просто опаздывал на один из них, либо попадал в аварию и получал травму, не дающую ему возможности сдавать экзамены, либо заболевал, что также автоматически вело к изменению планов самого Кеши. Из донесений разведки РК, занимавшейся расследованием крутых изломов жизненной линии Садовского, группа Надежды Тимуровны знала, что двадцать четвертого июня Кеша попал под машину, сломал руку и в летное училище, естественно, пойти не мог, зато по настоянию родителей и деда-строителя (обработанного экспертами «волков»), который пообещал подарить внуку квартиру в Тушине, сдал экзамены в строительный институт.

Правда, Вадим не помнил, чтобы Кеша двенадцать лет назад попадал в аварию, но объяснялось это достаточно просто: после школьных экзаменов пути приятелей разошлись, готовились они поступать в разные учебные заведения и встречались редко. Хотя, с другой стороны, возникал парадокс: Вадим помнил, что Викентий стал летчиком, а потом и космонавтом. Превращение Садовского из космонавта в строителя к тридцати годам жизни оказалось для Борича полнейшей неожиданностью. Поинтересовавшись у Романа Константиновича, чем объяснить возникший парадокс, Вадим получил ответ:

— Произошла бифуркация тренда, развилка во времени, реальность разделилась на два альтернативных варианта, один из которых превратился в «хрономогилу», в петлевой «хронокарман».

— Но почему это произошло? — выразил свое недоумение Вадим.

— «Волки», очевидно, торопились и не смогли просчитать всех последствий тренда, изменяющего милиссу Садовского. То, что вы помните Викентия космонавтом, говорит о нестыковке новой милиссы Садовского со старыми милиссами его друзей.

— А может быть, я тоже абсолютник? — пошутил Вадим.

Роман Константинович улыбнулся и не стал отвечать. Вадим понял: память абсолютника была не главным его преимуществом. В отличие от обыкновенных людей абсолютник мог свободно перемещаться из слоя в слой регулюма и жить на любой планете. Вадим о такой свободе мог только мечтать.

Двадцать четвертого июня группа Надежды Тимуровны заняла места таким образом, чтобы можно было контролировать любой шаг объекта воздействия. За Кешей следили с трех сторон, в то время как Вадим и Роман Константинович готовились перехватить машину, которая должна была сбить Садовского, когда он выйдет из дому. Вадим сел за руль мусоровоза, Роман Константинович, загримированный под согбенного старика с палочкой (особого грима и не понадобилось), медленно двинулся через двор Кешиной двенадцатиэтажки: Викентий жил с родителями в Тушине, недалеко от дома деда.

Кеша выбежал из подъезда в девять часов утра с сумкой через плечо, собираясь, по всей видимости, ехать в училище. Тотчас же бежевая «Волга» с тонированными стеклами, стоявшая во дворе, двинулась к нему, набирая скорость. И в тот же момент Вадим, рванув с места свой оранжевый мусоровоз, аккуратно въехал в бок «Волги», прижимая ее к ограде новой детской площадки. Удар, скрежет сминаемого металла, вопль клаксона «Волги»…

Однако на этом дело не закончилось. «Волки» подстраховали свою ретроактивную акцию, и на Кешу, оглянувшегося на грохот и шум столкнувшихся машин, устремилась ржавая белая «Лада»-»десятка», за рулем которой, как потом оказалось, сидел не просто водитель-оперативник, но абсолютник. Отвлечь его Вадим не смог, даже выскочив из кабины мусоровоза и бросившись чуть ли не под колеса «десятки». И тогда в действие вмешался Роман Константинович.

Палочка в его руке вдруг превратилась в карабин: с ее конца сорвалась длинная змеистая фиолетовая молния, вонзилась в лобовое стекло «десятки». Раздался свист, неистовый треск, стекло кабины покрылось сетью странных черных трещин. «Десятка» вильнула в сторону и врезалась в стоявшую у тротуара иномарку. Удар, звон разбиваемых стекол, скрежет, вой сработавшего сигнального устройства иномарки.

Вадим подскочил к «десятке», в открывшуюся дверцу которой вылезал водитель, и от души врезал ему в лоб «поршнем» кулака. Затем выстрелил из парализующего пистолета в пассажира «десятки», выбравшегося с другой стороны и достававшего оружие.

Раздался визг тормозов и колесных покрышек, во двор ворвалась еще одна машина — «Форд» с мигалками и синей полосой по корпусу, устремилась к застывшим Вадиму и Роману Константиновичу. Кеша тоже замер, открыв рот, округлившимися глазами глядя на происходящее. Он ничего не понимал, испытывая изумление и страх, и вряд ли способен был оценить грозящую ему опасность.

— Немедленно уходите! — затараторила рация в ухе Вадима.

Роман Константинович посмотрел на спутника и исчез. Он владел волхварем и ушел «квантовым тоннелем» в другой слой Регулюма, даже не подумав о напарнике. Вадим бросился было к машине, предназначенной для экстренного отхода, и вдруг понял, что у него появился шанс воспользоваться ситуацией и самостоятельно подправить милиссу Кеши, которого в будущем ждала несчастливая перспектива быть ликвидированным «волчицами».

Вадим изменил траекторию бега, метнулся к растерянному Садовскому, схватил его за руку и рявкнул:

— За мной!

Вконец одуревший Викентий послушно бросился за ним, Вадим втолкнул его в кабину «Тойоты», не обращая внимания на возбужденную скороговорку рации, хотел сесть на место водителя, но вынужден был отвлечься на подбегавших к нему милиционеров. Молодые парни в камуфляже и бронежилетах, действующие из-за серии терактов в особом режиме, были настроены решительно и рисковать не стали, срывая с плеч автоматы Калашникова и выхватывая пистолеты. Промедли Вадим, они начали бы стрельбу. Однако опыт оперативной работы у него был побольше, поэтому и реагировал он быстрее и умнее.