Бернард Шоу открыл интервью вопросом, подходящим для первой подачи в софтболе:

– Мистер Хэзлитт, разумеется, все мы озабочены нарастанием предвыборной дискуссии. Я спрошу вас как человека, которому это, вне сомнения, на пользу, как нам понимать чуть ли не каждодневные слухи и разоблачения относительно кампании Боннера? Стоит ли им верить? Или нас затопил поток клеветы, ударов в спину и грязной игры?

– Ну, Берни, – протянул Хэзлитт, – это вопрос на пятнадцать долларов…

– Сэр, журнал «Форбс» ставит вас на второе место среди богатейших людей Америки, так что вы, возможно, позволите себе потратить пятнадцать долларов.

– Я просто подумал, не могли бы вы попроще сформулировать вопрос для простодушного провинциального дельца?

– Если бы мне попался где-нибудь простодушный провинциальный делец, я бы, конечно, постарался. Но я обращаюсь к вам, мистер Хэзлитт, а вам вряд ли удастся кого-нибудь убедить, что вы такой простяга-парень, какого любите изображать…

– Ну-ну, Берни… – хихикнул Хэзлитт. Для завершения образа ему не хватало только соломинки в зубах.

– Тем не менее выражусь проще. Как вы понимаете дело с Хэйзом Тарлоу? Вам, в отличие от некоторых наших зрителей, конечно, известно, что несколько дней назад в Сентс-Ресте, Айова, убит мистер Тарлоу – мистер Тарлоу, проводивший расследования для Национального демократического комитета и для юридической конторы «Баскомб, Лафкин и Саммерхэйз»… человек, по слухам, лично известный президенту. Как вы думаете, что это может означать для кампании?

– Ну, меня здесь вот что беспокоит: не скажу, что все так ужасно, мы ведь не знаем, насколько Белый дом и демократы связаны с этим человеком – но почему-то, когда речь заходит о Чарли – то есть о президенте Боннере, – каждый раз оказывается, что тут что-то есть. Каждый раз обнаруживается какая-то тайна, поднимается шум, и всем нам приходится беспокоиться и скрести в затылках, гадая, что бы это значило. Сказать по правде, сдается мне, это уже вопрос характера. Некоторые цыплята сами просят, чтоб их зажарили. Дело в людях, которыми он себя окружает. Вот за пару дней мы имеем убийство и смерть Дрю Саммерхэйза и начинаем задаваться вопросом: что происходит? Опять же эта дикая история с избиением жены – нет, Берни, я не поставлю на нее ни гроша, – но слухи ходят, администрацию окружает постоянный флер нездоровых сплетен. Не знаю, как это понимать, Берни, просто не знаю.

– Погодите минуту, мистер Хэзлитт. Вы предполагаете связь между смертями Саммерхэйза и Тарлоу?

Дрискилл встрепенулся. Неужели репортеры проведали о Уоррингере?

– Это вы держите руку на пульсе, мистер Шоу. Вы нам и скажите, есть ли тут связь. Я просто катаюсь по стране, пытаясь навести порядок и предлагая людям выход из того безобразия, которое у нас творится. Способ разобраться с Мексикой… обеспечить национальную безопасность и безопасность границ. Чарли Боннер правит не туда. Связаны ли смерть Саммерхэйза и Тарлоу? Вот вы мне и скажите! – Хэзлитт тщетно пытался изобразить озабоченность. Его лицо было создано для добродушной мины, суровость ему не шла.

– Насколько я знаю, нет, мистер Хэзлитт. Но вы, кажется, утверждаете, что смерть этих людей как-то связана с Белым домом – на это вчера и сегодня намекал ваш пресс-секретарь. Мне хотелось бы знать, располагаете ли вы сведениями, которые привели вас к такому выводу… и, если да, намерены ли вы их огласить и передать генеральному прокурору?

– Ну, я не слишком уверен, что так уж разумно передавать их нынешнему генеральному прокурору…

– Простите, мистер Хэзлитт, как это понимать?

– Боже мой, Берни! Проснись и вдохни аромат кофе! На мой взгляд, боец из нее никакой. Приличный адвокат, не сомневаюсь, но генеральный прокурор?! Да она и сама из баскомбского выводка, протеже Саммерхэйза, а теперь ей вдруг поручили разведку и ЦРУ. Послушайте, друг мой… не думаю, чтобы она была беспристрастна. Мне здесь видится что-то скользкое, ну да ведь я простой американский гражданин и говорить привык попросту. Меня воспитали в уважении к Гарри Трумэну, а уж откровеннее него никого не было. Я и с вами стараюсь говорить откровенно – нет у меня никаких сведений, которых нет у вас. Я знаю столько же, сколько любой американец, читающий газеты и смотрящий программы вроде вашей…

– Учитывая, сколько хартлендских спутников мотается вокруг планеты, мой вопрос был не риторическим, сэр. Я уверен, что вы имеете доступ к информации, которой мы не располагаем. Я спрашиваю себя, не известно ли вам нечто, прямо связывающее Белый дом с этими двумя трагедиями?

– Вы полагаете, я знаю что-то, чего не знаете вы, Берни? Думается, это маловероятно. Кстати о спутниках – как насчет спутников Си-эн-эн?

– Но и они изготовлены в «Хартленд», мистер Хэзлитт.

– Слушайте, вот что мне известно – приготовьте карандаш и записывайте. Я знаю, что два человека мертвы. Я знаю, что детектив, работавший на комитет и на Белый дом, убит. Я знаю, что он имел лицензию частного детектива – так заявляет телевидение, и никто не отрицал, что он работал на НДК и на президента – то есть на нынешний Белый дом. По крайней мере, я не слышал, чтобы это отрицали. – Хэзлитт склонился вперед из своего клетчатого кресла. – Позвольте рассказать вам кое-что про Боба Хэзлитта. Чему я научился за свою жизнь в Айове – это маленький штат, и мы, простые люди, кормимся от земли. Я всегда замечал – и моя мама, леди Джейн, как мы ее называем, она как раз во время съезда отпразднует сотый день рождения, Берни, – она всегда учила меня судить о людях по их друзьям. Я запомнил это еще у нее на коленях и, черт возьми, нахожу совет разумным. А друзья президента, его компания, последнее время слишком часто попадают в неприятные истории, вам не кажется?

Он перевел дыхание, и Шоу воспользовался паузой.

– Просто чтобы пояснить кое-что нашим зрителям, которые могли бы принять вас за простодушного сына земли, каким вы себя объявляете, напомню, что вы окончили МТИ, получили, если не ошибаюсь, степень в Оксфорде… и учились в Роудсе. Но продолжайте, пожалуйста.

– Ну, насчет Роудса – виноват, ошибки молодости… Позвольте мне закончить свою мысль относительно президента и его проблем. Мы знаем, как он обрушился на оборону и разведку. – Хэзлитт загибал пальцы. – Ну, а нам нужно новейшее оружие, нужны лучшие в мире армия, флот и авиация. Нам нужно ЦРУ, в этом сомневаться не приходится. В непредсказуемом и часто враждебном мире нам необходима лучшая разведка. Это фундамент национальной безопасности. Нечего и говорить. Ну и, понятно, мы должны питать ЦРУ и его агентства, должны их усиливать, нельзя связывать их по рукам и ногам надзирающими комитетами, которые не дадут им работать, – и даю вам слово, при администрации Хэзлитта у ЦРУ и его агентств руки будут развязаны. ЦРУ получит свободу для успешной деятельности, которую поручил ему американский народ. Короче говоря, Берни, меня уже тошнит, я устал беспокоиться из-за президента и его прихвостней и новых неприятностей, в которые они ввязываются. Каждую неделю, да чуть ли не каждый день.

Шоу принял суровый и внушительный вид.