— С девяносто первого, — похвастала я живучестью американских благодетелей. — А вы молодец! Обычно, стоит мне произнести слово «маркетинговая», все сразу спрашивают: «Что продаете?»

— Да ничего я не молодец! — скромно отмахнулся сосед от моих комплиментов. — Просто недавно мне пришла в голову мысль заказать исследование. Ну, а компаний, которые работают на этой ниве в России, раз, два — и обчелся. Ваша самая надежная.

— Маркетинговое исследование — удовольствие не из дешевых, — предупредила я.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался сосед.

И оставшиеся два часа мы провели в приятной профессиональной беседе. Я объяснила потенциальному клиенту, чем один вид исследования отличается от другого, рассказала об их примерной стоимости и снабдила его телефонами руководства.

— Слушайте, — нерешительно предложил сосед. — А может, вы мое исследование и проведете? В рамках фирмы, конечно! Я поставлю условие, чтобы контролировали ход исследования именно вы…

— Спасибо, нет, — прервала я.

— Почему?

— Потому, что это слишком большая признательность за мой хороший характер.

И я выразительно посмотрела на упаковку с монитором, стоявшую на полу между нашими ногами.

— А при чем здесь… — начал было сосед, но тут же понял: — А! Нет, я не поэтому вам предлагаю.

— Тогда почему?

— Просто вы произвели на меня впечатление профессионально грамотного человека, — ответил сосед искренне. — И еще мне кажется, что свою работу вы не только знаете, но и любите. Разве нет?

— Люблю, — созналась я.

— Это редко бывает. У нас в стране обычно приходится выбирать: либо удовольствие, либо деньги. И очень редко эти два условия совпадают… Потом, вы очень доброжелательный и легкий в общении человек. Мне кажется, у вас идеальный характер для такой работы. Требующей высокой контактности, я имею в виду.

— Видите ли, — произнесла я неловко, — я внештатник.

— Ну и что?

— Вряд ли фирма доверит проведение исследования внештатному работнику.

— А если клиент поставит это главным условием? Насколько я понимаю, ваша фирма работает под старым добрым буржуйским лозунгом: «Клиент всегда прав!»

Я засмеялась.

— Спасибо. Но я сейчас в отпуске.

— В общем, вы не хотите браться за это дело, — подвел итог беседы мой сосед.

— Не могу, — поправила я тихо. — Сейчас не могу.

— У вас есть другая работа?

— Точно, — ответила я мрачно.

Черные дела Никифорова-сына приближались ко мне со скоростью шестьсот километров в час.

Именно с такой скоростью наш самолет сокращал расстояние между Крымом и Москвой.

Самолет произвел посадку в городе-герое Москве точно по расписанию, но этот факт не лег бальзамом на мою душу.

Отнюдь.

Это означало, что мои беды и неприятности дождались моего возвращения и мне предстоит трогательная встреча с ними. А также с ненавистным нанимателем.

— Послушайте, давайте все-таки познакомимся, — вдруг предложил сосед.

Я рассмеялась. Учитывая, что через десять минут мы разойдемся в разные стороны, очень своевременное предложение.

— Меня зовут Родион.

— Очень приятно, — попробовала уклониться я.

— А вас как зовут? — не позволил сосед остаться инкогнито.

— Илона, — созналась я.

— Красивое имя.

— Да уж…

— Илона, вас встречает кто-нибудь?

И мне стало грустно. Господи, до чего же я одинокий человек! Даже кошки у меня дома нет!

— Я почему спрашиваю, — заторопился Родион, уловив запах моей тоски. — Меня, наверное, будет ждать машина. Давайте я вас подвезу!

— Спасибо. Вы же видите, я налегке.

— А я вас просто так подвезу, без всякого повода. Так где вы живете?

— В Кунцево.

— Правда? Вот здорово! А я совсем недалеко от вас, на Юго-Западе.

— Да, недалеко. Ну что ж, буду вам очень признательна.

Я действительна была признательна соседу. Его неожиданная любезность помогла мне сохранить в неприкосновенности оставшиеся после двухдневных каникул пятьдесят долларов.

Мы быстро миновали пропускные пункты, благо, весь наш багаж был у нас в руках, и вышли на площадь перед аэропортом.

— Родион Романович!

— Саня!

К нам бежал молоденький мальчик, лет примерно восемнадцати.

— Знакомьтесь, — отрекомендовал сосед новое действующее лицо. — Саня. Проходит у нас на фирме практику и заодно работает шофером.

— Илона, — неохотно представилась я. Для меня и раз в день произнести свое имя — каторга, а тут сразу столько новых знакомых…

До города мы добрались без приключений. Москва по-прежнему медленно плавилась в беспощадных лучах жаркого июльского солнца, воздуха в столице по-прежнему не хватало на всех желающих, а машин водилось в переизбытке.

Родион галантно довез меня до самого моего подъезда, выбрался наружу первым и открыл передо мной дверцу:

— Прошу!

— Очень вам благодарна, — попрощалась я.

Сосед почесал нос и сказал:

— Все же обдумайте мое предложение.

— Хорошо.

— Надумаете — позвоните.

И сунул мне в руку прямоугольную картонку. Визитка, надо полагать.

После чего вежливо раскланялся, уселся в машину и отбыл восвояси.

Я перекинула через плечо ремень своей легкой сумки и медленно побрела в подъезд.

Ничего не изменилось за время моего отсутствия. Подъезд по-прежнему поражал входящего в самую уязвимую точку нюхательных центров.

Я поднялась на третий этаж, открыла дверь и, не снимая обувь, прошлась по квартире.

Квартира поражала глаз какой-то непривычной чистотой. Не подумайте, что до этого у меня дома был свинарник. Просто я убираю по-другому.

Чувствовалось, что дома похозяйничала чужая рука. Впрочем, рука добросовестная и опытная.

Я пошла на кухню. Тот же режущий глаз порядок. Ни грязных стаканов в раковине, ни грязных тарелок на столе.

Я открыла холодильник.

Аккуратные ряды продуктов. Как я и просила, в основном овощи, фрукты, соки, обезжиренный творог и болгарская брынза. Молодец, Леночка!

На разделочном столике возле мойки лежали аккуратно собранные осколки стакана, Я озадаченно повертела перед глазами самый большой осколок.

Ну да, это мой бывший стакан для сока из французской серии «Матисс». Знаете, матовые такие стаканы, зелененькие или синенькие… Симпатичные, в общем, и не слишком дорогие… Почему Лена не выбросила осколки в мусорный ящик?