курсант рядом с ним в первой машине были убиты. В придорожной канаве у подбитой машины лежало несколько тяжелораненых курсантов… Роты курсантов вновь развернулись в цепь и бросились вперед. Враг не выдержал и начал отступать. Здание, в котором засела большая группа немцев, мы окружили и подожгли. Ни один фашист не вышел из него…

Спустя некоторое время мы заметили, что к северу [вероятно к югу — Авт.] от нас к Айзпуте движется большая воинская колонна. В бинокль хорошо были видны красноармейские каски и гимнастерки. Конечно, это наши. Позднее выяснилось, что это был моторизованный стрелковый полк 28-й танковой дивизии, который по распоряжению командования был отозван из района Лиепаи. К вечеру и наше училище получило приказ отойти в направлении Айзпуте. Со стороны города доносились автоматные очереди. Используя неровную местность и маскируясь, мы начали отступать. Оказалось, что вновь прибывшие немецкие части снова заняли город. Заметив наше приближение, немцы после небольшого обстрела вторично оставили Айзпуте. На этот раз мы не стали их преследовать и, не задерживаясь в городе, направились к своим машинам».[284]

Южнее этого курсантского отряда, по железной дороге в сторону Лиепаи пробивался другой отряд курсантов в составе 7-й роты, бронепоезда из 10-го артиллерийского дивизиона КБФ, блиндированного поезда на котором размещались курсанты и эшелона с боеприпасами для гарнизона Лиепаи. На бронепоезде 7-я курсантская рота прорвалась в район западнее озера Дурбе.[285] В 9 ч 30 м командир 504-го пп, в связи с обострением обстановки попросил вернуть под его командование свой 2-й батальон. В 9 ч 40 м от командования 504-го пп новая просьба — бомбардировать станцию Дурбе. В 10 ч 30 м командир подвижного штурмового отряда, проводившего разведку до Скрунды, получил приказ подорвать железнодорожное полотно в районе западнее Калвене и отходить к Дурбе. В 11 ч последовал приказ разрушать железную дорогу на всем участке восточнее станции Дурбе. В 11 ч 5 м из 504-го пп поступили сведения, полученные от перебежавшего на сторону немцев машиниста локомотива. С его слов прибыли бронепоезд, поезд с людьми (300 чел.) и поезд с боеприпасами, ожидается прибытие еще 400 человек.

Между этими двумя отрядами курсантов, наступление на Лиепаю вел и 28-й мотострелковый полк. Смяв по пути 3-й баталон 504-го пп, полк передовым отрядом продвинулся почти до развилки дорог на Айзпуте и Дурбе в 16 км от Лиепаи, где был вынужден ввязаться в затяжной тяжёлый бой. В Вентспилсе в течение 26 июня, для оказания помощи гарнизону Лиепаи, шло формирование отряда. Создание его было начато еще раньше, после получения приказа генерал-майора Дедаева. Однако вечером 26 июня командир 114-го сп получил приказ отходить к Тукумсу и далее к Риге, и он не мог уже задействовать в деблокаде весь свой полк. Поэтому, для помощи защитникам Лиепаи формировался добровольческий отряд. Командиром отряда был назначен капитан Петров из 114-го сп, а комиссаром — инструктор политотдела 12-го пограничного отряда политрук Г. Д. Вологдин. Задачей отряда было нанести в ночь с 26 на 27 июня деблокирующий удар с севера и оказать содействие прорыву гарнизона Лиепаи из города. К 11–12 ч 28 июня отряд должен был вернуться в Вентспилс.[286] В него вошли: усиленная стрелковая рота 114-го сп, 3-я пограничная комендатура (управление, 11-я, 12-я, 13-я, 14-я и 15-я пограничные заставы), 16-я и 17-я заставы 4-й комендатуры под командованием начальника штаба 4-й комендатуры старшего лейтенанта Дехтерева, рота моряков с кораблей, дислоцировавшихся в Вентспилсе, пулеметная рота (ручные и четыре станковых пулемета «Максим»), два 76-мм орудия, две 45-мм противотанковые пушки, четыре 82-мм миномета, отделение саперов, и санитарная рота, в которую вошли латышские студенты и медсестры, фельдшеры и санинструкторы комендатур. Всего отряд насчитывал около 600 человек. Для обеспечения отряда автотранспортом были мобилизованы машины Вентспилса, в том числе и пожарные. Около 23 ч сводный отряд вышел из Вентспилса по маршруту: Ужава — Сака — Шкеде. В качестве передового охранения находилась 16-я погранзастава под командованием лейтенанта Петухова. Разведка обнаружила противника в районе Вергале. Отряд в ночь с 26 на 27 июня вступил в бой с подразделениями 506-го пп немцев.

В 10 ч 30 м 26 июня командующий 104-м артиллерийским командованием генерал-майор Бёттхер отчитался о наличии боеприпасов для планируемой атаки: 1000 т, на 4 часа артиллерийской стрельбы. В первые три часа каждая батарея делает по 100 выстрелов, за четвертый час — по 200. Положение немецких войск оставалось прежним. С северо-востока от возможных атак советских частей со стороны Вентспилса и закрывая северный выход из Лиепаи, оборону держал 506-й пп. Он был усилен подразделением 403-го самокатного батальона. Под Дурбе вдоль железной дороги занимали оборону на восток два батальона 504-го пп. В Приекуле находился 530-й морской артиллерийский дивизион. Сюда же в 14 ч был отправлен особый отряд Биглера. Как было написано в журнале боевых действий морского командующего «С»: «Отряд Биглера отозван в Приекуле, так как его задача — при падении Либау немедленно занять верфь, пока была неосуществима».[287] Охрану дороги Приекуле — Скуодас — Дарбенай — Кретинга обеспечивал 859-й охранный батальон. В 19 ч 25 м в дивизию поступило сообщение из кригсмарине: «По показаниям пленного офицера-латыша (перебежчик), по слухам, ожидается прибытие подкрепления из Кронштадта — 7000 чел.». Это сообщение вызвало некоторый переполох у немецкого военно-морского руководства. Командующий крейсерами привел в состояние полной боевой готовности обе авиагруппы и 3-ю флотилию торпедных катеров.[288] К летчикам с той же просьбой напрямую обратился морской командующий «С».[289] На самом деле это были либо слухи, либо отголоски пропаганды, распространяемой среди советских войск политработниками. В 21 ч Лиепаю снова бомбили 5 бомбардировщиков.

Немецкая авиация хозяйничала в лиепайском небе. В 17 ч 25 м командир ЛибВМБ обратился спросьбой: «…Прислать хотя бы один самолет для поднятия настроения. Самолеты противника производят нахальство [так в оригинале — Авт.], летают буквально над головами. Авиация противника произвела бомбардировку стратегических объектов. Над городом на высоте 10–15 метров немецкие летчики делают правительственные [покровительственные — Авт.] жесты и улетают».[290] В большинстве случаев люфтваффе использовало бомбы ФАБ-100, но по береговым батареям (23-я и 27-я) применялись и ФАБ-500.[291]

На сухопутном фронте противники сблизились настолько близко, что немцы смогли миномётами обстреливать советскую 841-ю зенитную батарею, державшую оборону в районе левофлангового редута. В результате миномётного обстрела противника 25 июня была уничтожена пулемётная установка М-4, выверочная линейка дальномера и убито два бойца расчета. 26 июня после миномётного обстрела возник пожар, было разбито 10–15 ящиков боезапаса, выведен из строя орудийный расчет (3 чел. убито, 3 чел. тяжело ранено).[292]

26 июня потери немцев