В основном они казались нормальными, хоть и истерзанными множеством потерь.

В какой-то момент Лилли заметила движение и услышала звук, который доносился из отдельной комнаты, и спросила Иеремию, что там. Все присутствующие опустили головы, после чего Иеремия печально утер глаза и тихо сказал:

– Там те, кому повезло меньше, чем нам… Те, кто не устоял перед чудовищами.

Заглянув внутрь, Лилли увидела двух мужчин и одну женщину, прикованных к стене цепями и кабелями, обмотанными вокруг шеи. Их молочно-белые глаза смотрели в пустоту, почерневшие челюсти медленно двигались.

Теперь Лилли постаралась выбросить все это из головы, подбежала к окну, выглянула наружу и увидела, как перекресток узких улиц медленно расчищался от мертвецов, как будто волшебный беззвучный свисток манил стадо прочь от часовни. Через несколько секунд путь должен был стать полностью свободным. Лилли вытащила один пистолет, затем другой и проверила пустые магазины, как будто они могли волшебным образом снова наполниться патронами. Убедившись, что они все так же пусты, Лилли поставила их на место и сунула пистолеты обратно в кобуру.

Иеремия подошел к ней.

– Увы, сестра Лилли, у нас почти нет оружия, – он жестом подозвал к себе двоих мужчин. – Это брат Стивен.

Он показал на долговязого парня лет двадцати пяти, который был одет в грязную рубашку с коротким рукавом, черные брюки и галстук-бабочку. Парень напоминал усталого мормонского миссионера, тщетно обивавшего пороги слишком многих домов. Держа в руках одноствольное помповое ружье, он кивнул Лилли.

– Это «моссберг», мэм, в нем патроны на оленя, – сказал он, как будто это все объясняло. – Стреляет не так точно, как винтовка, но с небольшого расстояния может наделать дел.

Лилли нервно кивнула.

– Хорошо, пойдете в первых рядах.

– У нас есть еще револьвер, – сказал проповедник и повернулся к другому мужчине, постарше, с исчерченным морщинами лицом, в бейсболке «Катерпиллар» и с табаком за щекой, который уже представился Лилли странствующим продавцом Библий. – С Энтони ты уже знакома.

Мужчина держал в руке древний револьвер, голубоватая сталь которого посерела от старости.

– Ничего особенного, но он славно послужил моему папаше в Корее и сорок семь лет лежал у него под прилавком в магазине инструментов.

– Так, хорошо, прекрасно… Будем надеяться, что стрелять нам не придется, – Лилли посмотрела на каждого из мужчин. – Вы меня понимаете? Крайне важно, чтобы вы не стреляли без крайней нужды.

Мужчины кивнули, и преподобный Иеремия строго взглянул на них.

– Ребята, слушайте эту даму и выполняйте все ее приказы. Поняли? – он повернулся к остальной части группы. – Это касается всех. С Божьей помощью эта женщина спасет наши шкуры.

К этому моменту все необходимое уже было распределено по рюкзакам и люди собрались возле двери. Лилли чувствовала запах застарелого пота, который источала их кожа, прикрытая грязной одеждой. Голод и постоянный страх наложили отпечаток на их лица. Преподобный Иеремия снова нервно поправил галстук, повернулся к Лилли и взглянул ей в глаза.

– Куда мне встать, дорогая?

– Сможете замкнуть цепочку?

– Без сомнения.

Он положил руку на громадный, размером с бейсбольную биту, стальной крест, пристегнутый к его бедру. При ближайшем рассмотрении Лилли заметила, что один его конец – тот, где находились ноги Христа, – был заточен, возможно на точильном камне.

– Если мы наткнемся на ходячего, – глухо, без удовольствия сказал Иеремия, – я проткну его этим старым крестом без лишнего шума.

– Верная мысль.

Лилли в последний раз выглянула на улицу сквозь щель между досками на заколоченном окне. Перекресток полностью расчистился. На тротуаре валялся только мусор. В сотне футов от них виднелась крышка канализационного люка.

– Так, ребята, по моему сигналу выходим и быстро идем – не бежим, а спокойно и тихо идем – на другую сторону улицы к колодцу, – она через плечо посмотрела на встревоженные, бледные, испуганные лица. – Вы все справитесь. Я в этом не сомневаюсь.

– Слушайте даму, – кивнул Иеремия. – Бог с нами, братья и сестры, если пойдем мы долиною… Господь наш и Спаситель пойдет рядом с нами.

Раздалось негромкое «аминь».

Лилли нервно схватилась за рукоятки пустых «ругеров» и посмотрела на брата Стивена, который сжимал дробовик с такой силой, словно это был вытяжной трос парашюта.

– Стивен… на счет три ты должен очень тихо открыть дверь. Понял?

Он порывисто кивнул.

– Раз, два… три!

Стук их шагов – стук пятнадцати пар ног, идущих по растрескавшемуся цементу, – и пыхтение людей, сгибающихся по весом тяжеленных рюкзаков, в обычных обстоятельствах привлек бы внимание любого человека и ходячего в радиусе полумили. Но в этот момент шум неожиданного исхода из часовни потонул в волне хрипов и стонов стада, которое отошло в сторону примерно на квартал, привлеченное громкими выстрелами из-под земли. Лилли бежала впереди церковной группы, не сводя глаз с крышки люка. Чем ближе к ней она подходила, тем больше убеждалась, что крышка двигается. Казалось, перед ней сама собой открывается огромная бутылка: крышка приподнялась с одного бока, образовалась узкая щель, из тени выглянуло бледное лицо.

– Берегись! – из люка показался Боб, угловатая голова которого силуэтом маячила на фоне света фонаря. – Ходячий! Прямо за тобой!

Достигнув колодца, Лилли обернулась и увидела в конце цепочки преподобного Иеремию, который обрушил свое священное орудие на темную фигуру, идущую прямо на него. Крупная женщина в грязном комбинезоне бросилась на него как раз в ту секунду, когда острый конец распятия вошел ей в висок и пробил череп, из-за чего в воздух полетели частицы кровавой ткани и прогнившего мозгового вещества.

– ИДИТЕ, БРАТЬЯ И СЕСТРЫ! – воскликнул проповедник и устремился вслед за группой.

Боб тем временем отодвинул крышку люка и принялся спускать людей – сначала женщин постарше, потом девушек, затем мужчин – в темноту, в черный оплот безопасности. Лилли спрыгнула вниз предпоследней, а за ней по лестнице спустился элегантно одетый проповедник. Как только Иеремия скрылся под землей, Боб подтащил крышку люка обратно и закрыл отверстие. Глухой металлический лязг эхом отозвался в тоннеле, но Лилли не услышала его из-за громкого звона в левом ухе. Она упала на пол, у нее из глаз посыпались искры.

Внезапное отсутствие света и нехватка кислорода оглушили ее – Лилли как будто вдруг оказалась под водой. Воздух был таким влажным, таким спертым, таким зловонным, что окутал ее словно туманом. Стряхнув наваждение, Лилли поднялась на ноги.

– Брат Иеремия! – В нескольких футах от нее стоял Риз Ли Хоуторн, который, заломив руки, смотрел на своего наставника, на своего второго отца, и пытался справиться с чувствами, сдержать слезы и предстать перед всеми стойким христианским солдатом. Он сглотнул комок, вставший у него в горле. – Слава Господу нашему, что с вами все в порядке!