Отступив вглубь комнаты, ты видишь как они, пока еще невинные, выходят из разных концов зарослей.

— До-о-омо-ой!

И ты с горечью наблюдаешь, как дети понуро бредут к маме, не в силах ничего этому противопоставить.

Двор перед тобой пуст. Женщины, девушки, мужики проходят мимо. На некоторых ты западаешь, ебешь их на ходу, но они быстро скрываются с глаз, а это не интересно.

Стемнело, зажегся фонарь, а Лизки Полотеррр все еще нет.

Ты бредешь на кухню, чего-то хаваешь, не разбирая вкуса, ширяешься, и опять на старое место. За окном гуляют собачники. Ты выискиваешь утреннюю знакомую с пуделем, но ее еще или уже нет, и ты рассматриваешь остальные кандидатуры.

Тетки за сорок тебя не интересуют, но одна из них гуляет с догессой. «Интересно, — Приходит к тебе мысль, — А не выебать ли ее?» И ты тут же приступаешь. Хуй проникает в пизду собаки и начинает свое привычное дело.

Сука резко останавливается и оглядывается. Никого не заметив, она приседает задними лапами и ссыт. Ты продолжаешь, теперь ты кобель, ты вставил свой хуй, ты лег на нее, обхватив догиню своими передними лапами, ты рычишь от возбуждения.

Сделав несколько шагов, собака опять приседает, уже гораздо глубже, и водит пиздой по земле. Хозяйка, заметив, наконец, странное поведение догессы, подбегает к ней и хватается за ошейник. Громко гавкнув, собака вырывается, и, пробежав десяток метров, продолжает чесать пизду, теперь уже об асфальт.

Ты входишь в раж. В тебе просыпается что-то звериное, ты одновременно и дрочишь, и ебешь эту суку. Ты рычишь, клацаешь зубами, вытаращиваешь глаза, при этом не упуская собаку из поля зрения. Твоя дрочка становится все яростнее, ты с нутряным воплем кончаешь и видишь, что ебомая тобой собака катается по земле, бешено суча ногами, и жалобно скулит на всю улицу. Хозяйка в недоумении бегает вокруг нее, уворачиваясь от челюстей взбесившейся суки.

Ты гладишь собаку по голове. «Все, — Успокаиваешь ты ее, — Все кончилось. Все в порядке…»

Догесса поднимается с земли, отряхивается, как после купания, и бежит целоваться к улепетывающей хозяйке.

Дальнейшее тебе не интересно. А вот и крутые пацаны… Кодла в количестве трех рыл останавливается у подъезда и закуривает. Ты моментально всовываешь им по хую в жопу и рот. Ты заставляешь их представить, что сигарета — это и есть хуй, который они сосут.

На одного это действует сразу, на второго позже, третий как курил, так и курит. Но все они резко начинают переминаться с ноги на ногу. Это безудержно смешит тебя, и ты заставляешь все шесть хуев вращаться и исходить молофьей.

Один начинает лихорадочно чесать задницу, второй приседает, третий, самый толстокожий, опять не реагирует. Через минуту все трое быстрым шагом куда-то уносятся.

На улице уже совсем темно и ты переключаешь свое внимание на окна. Большинство из них зашторены, но есть и такие, в которые видно все, что делают обитатели квартир: на кухнях едят, в комнатах смотрят телевизоры, а вот и то, что надо — девочка. Ты засекаешь окошко и бежишь за биноклем. Оптика дает хорошее увеличение, и тебе видно, что это, скорее всего, старшая школьница или студентка, которая склонилась над столом и делает уроки. От нее исходят эротические волны, ты хватаешься за них, и начинаешь.

Первый хуй, как водится, в пизду, второй — а жопу. Пока достаточно. Теперь твои хуи делятся на четыре стержня, которые ходят внутри независимо друг от друга. В дополнение ты покрываешь их щекочущими ворсинками. Головка девушки в окне приподнимается и смотрит вверх. Ты добавляешь хуям длины. Теперь они уже не влезают в пизду целиком, а стучат по ее задней стенке. Из их средины появляется пятый хуй, который нащупывает шейку матки и проникает в нее.

Девушка встает и кругами ходит по комнате. «Раздевайся… — Шепчешь ты ей, — Разденься догола… Я хочу посмотреть на тебя…» Ты добавляешь хуев. В рот, в подмышки, между пальцев. Твои языки скользят по ее грудям, спине, животу, пяточкам. Твои губы целуют ее в глаза, уши, затылок, клитор. Она уже носится по своей комнате, лихорадочно ощупывая себя. Она боится.

«Не бойся, — Нашептываешь ты ей прямо в мозг, — Я хочу тебя. Выйди ко мне… Вот мое окно…»

Наверное, она от твоих слов пугается еще сильнее, потому что опрометью выбегает из комнаты, не забыв погасить свет. Больше это окно не зажигается.

В других ничего привлекательного не находится и ты откладываешь бинокль. Но что это? У окна подъезда, между этажами, кто-то есть. Они стоят прямо у стекла и целуются! То, что надо!

Ты проникаешь в них, в эту парочку. Ты становишься ими вместе и каждым в отдельности. Как парень ты скользишь рукой по ее плечу, по спинке, через попку, доходишь до лобка. Как девица, ты расставляешь ноги, давая возможность его руке проникнуть глубже, чем он, и в то же время ты, немедленно пользуется.

Теперь ты стимулируешь в них новые ощущения. Твой хуй в пизде девушки, твоя пизда на хую парня. Все как много раз до этого.

Ты приказываешь рукам парня задрать юбку и залезть под трусики. Ты приказываешь рукам девушки расстегнуть штаны парня и пощупать его хуй. Несмотря на то, что этот пролет лестницы еле освещен, ты чувствуешь, что пара полностью подчиняется тебе. Они не марионетки, нет, она твои продолжения, и ты хочешь, чтобы они получили удовольствие. На твоих глазах. При твоем участии.

Они гладят друг друга между ног, и ты понимаешь, что пора переходить ко второму акту. Ты заставляешь парня посадить его подругу на перила лестницы и выебать. Но тут что-то происходит, ускользнувшее от твоего внимания. Он и она внезапно исчезают.

Картинка в окне меняется, и теперь ты видишь, как молодая женщина спускается с коляской по лестнице. Она останавливается перед окном, и ты внезапно понимаешь, что она тут живет. На лестнице. Она бомжиха.

Тебе уже по хую, кого ебать, но как только ты вводишь в нее свой хуй, появляются негры. Они начинают пиздить несчастную, срывают с нее платье, насилуют. Ты четко видишь, как сразу двое негритосов запихивают свои хуищи в бомжиху и начинают ее нещадно ебать. Третий, встав на подоконник, обхватывает ее голову руками и сует свой хуило ей в глотку!

Опешив, ты созерцаешь эту сцену. Сексуальный напор ее такой мощный, что ты, почти не осознавая этого, опять начинаешь подрачивать.

Негры меняют позу. Теперь уже один ебет женщину стоя сзади, а второй заставляет ее сосать хуй. Третий, оставшийся как бы не у дел, достает из коляски ребенка и тоже начинает ебать. Ты слышишь слабый плач годовалой девочки.

«Сволочи! — Думаешь ты. — Что творят!»

Ты преисполняешься ненависти к похотливым неграм, а они уже раскрыли окно, положили женщину животом на подоконник, так, что она свешивается наружу, и продолжают ее ебать!

— Помогите! Насилуют! — Слышится слабый стон.

— Ну, помогите же кто-нибудь! Насилуют!

Это кричит эта девушка.