В 1230 году так же поступили с князем Ростиславом: «Ты пойди прочь, а мы себе князя промыслим».

И в 1270 году князь Ярослав Ярославич «пошел из города поневоли». А попробовал бы не пойти, когда сказано: «Княже! Поеде проче, не хотим тебе, али идем, весь Новгород прогонит тебе».

Бывало и обратное — князь хочет уйти, его удерживают.

В 1269 году князь Ярослав остановил Тевтонский орден под Раковором-Раквере и собирался уехать из Новгорода — дело сделано. Новгородцы же кланялись ему со словами: «Княже! От нас не езди; бо еще не добре… умирилися с немцами».

Всего же с 1095 по 1304 год князей сменили 58 раз. Многие князья сидели на новгородском столе по два раза, а рекорд побил Александр Невский — перед ним ворота открывали трижды. Всего же княжило в Новгороде за эти годы 40 человек.

Потому на северо-западе Руси, в Новгороде и Пскове, не возникло особых династий. Не было и князей с особыми «северо-западными» интересами, способами вести политику, поведением, нравом.

А вот Северо-Восток и Юго-Запад породили очень разные линии Рюриковичей.

В XII–XIII веках князья Северо-Восточной Руси все больше теряли связь с остальной Русью. Очень уж по-другому тут жили…

На Киевщине безморозный период длится 200 дней, а в междуречье Оки и Волги — не больше 150 дней, меньшая часть года. На северо-востоке Руси короткие весна и осень. Пахать и сеять приходится очень быстро. Зима долгая и суровая — нужен теплый дом, много дров. Зато здесь мало людей и много природных ресурсов.

Первоначально леса всей Европы умеренного пояса осваивались подсечно-огневым методом. Выбирают участок среди леса, не больше гектара. За год-два до того, как на нем будут работать, деревья подсекают, чтобы движение соков прекратилось, деревья погибли бы и хорошенько просохли. Весной, выбрав сухую погоду, лес поджигают. Потом участок с еще дымящимися корневищами и еще теплой золой обрабатывают и сажают зерно.

В первый год урожай колоссальный — с целинного участка, удобренного пеплом сгоревшего леса, можно получить в сорок, в пятьдесят, даже в сто раз больше зерна, чем посадили. На второй год урожай поскромнее — сам-тридцать, даже сам-десять. На третий год может быть еще меньше. За эти годы ищут, намечают новые участки, а на четвертый или пятый год истощенную землю забрасывают. Может быть, к ней вернутся через много лет. Может быть, не вернутся никогда.

Для такого примитивного хозяйства нужно много незаселенной, покрытой лесом земли. Как только плотность населения станет больше, для подсечно-огневого земледелия земли начинает не хватать.

Это очень расточительный способ ведения хозяйства. При нем постоянно гибнут большие массивы леса, а вместе с ними — множество мелких животных и растений (не говоря о самой древесине). Такое могут позволить себе только люди, у которых очень, очень много земли.

В Южной Польше и на Украине подсечно-огневое земледелие господствовало со II века до Р.Х. по V век после Р.Х. В VII веке такого хозяйствования уже нет ни в Польше, ни в Галицко-Волынской Руси. В X веке подсечно-огневое земледелие исчезает во всех землях Древней Руси, кроме Северо-Востока. Здесь подсечно-огневое земледелие исчезает только в XV–XVI веках, к эпохе Ивана III и Ивана IV Грозного.

То же касается роли охоты на диких зверей.

В кухонных кучах сел Польши, Чехии, Волыни уже в IX веке кости диких зверей — исключение из правил. На Украине они исчезают чуть позже — к XII веку.

На Северо-Востоке звериные кости в сельских кухонных кучах обычны и в XIV, и в XV веке, составляя в отдаленных районах до 30 % всех находок.

Также «задерживаются» не только формы ведения хозяйства, но и общественные отношения. Крестьянская община в Германии исчезла уже в XIII веке, в Польше, на Волыни — в XV. В Российской империи общине нанес удар П. А. Столыпин в 1905 году, а в СССР крестьянскую общину-колхоз сохраняли до самого последнего времени.

Дело, разумеется, не только в охоте и в подсечно-огневом земледелии. И трехполье можно вести очень по-разному. Например, можно забрасывать землю, как только она становится менее урожайной, и переселяться на еще нетронутые, целинные земли. Там тоже вырубается лес, заводится трехпольное хозяйство… до тех пор, пока земля родит. Вроде бы мы имеем дело с вполне оседлым населением… а в действительности деревня переезжает каждые 20–30 лет.

Реалии и подсечно-огневого земледелия, и «переезжающих» деревень заставили ученых ввести хитрый термин «относительная оседлость» (или «частичная оседлость»).

Восток славянского мира — это и есть те области, где еще сохраняется первобытное изобилие природных ресурсов, где можно вести формы хозяйства, исчезнувшие во всем остальном мире. Это края, где можно не заботиться о сбережении природных ресурсов, где можно брать все что хочешь и в каком угодно количестве. Это места, где можно не заботиться об отходах — ни об отходах производства, ни об отходах собственной жизнедеятельности.

Уже в 1905 году Антон Павлович Чехов замечал, что «пренебрежительное отношение к отхожему месту» в России приводит ко множеству болезней и эпидемий.

Но славянский восток — еще и область, где все экономические и общественные проблемы можно решать, переходя на новые земли. А это имеет очень серьезные психологические и политические последствия.

И династические тоже! Князья Северо-Востока правят богатым, но очень примитивным краем. Они и в XII–XIII веках могут основывать города — как это делал Ярицлейф-Ярослав в начале XI века. Могут самовластно распоряжаться громадными богатствами. Могут не принимать во внимание, как изменился весь мир и изменилась Русь за последние полвека или век.

Сын Владимира Мономаха, Юрий Владимирович Долгорукий (1095 или 1097–1157), укреплял Ростовское княжество. Ростов-Залесский казался очень далеким, дальней и мало освоенной окраиной. Из него-то Юрий Владимирович и пытался захватить Новгород, требовал подчинения от князей Запада и Юго-Запада, претендовал на великое княжение киевское. Из-за этой политики его и прозвали Долгоруким[37]. Но переселяться в Киев он и не думал.

Мы не знаем, был ли Юрий Владимирович сыном Гиты Уэссекской или второй жены Мономаха, Ефимии.

Юрий Владимирович построил на Северо-Востоке ряд крепостей, в том числе города Дубну, Константин-Кснятин, Кострому, Переяславль-Залесский, Дмитров.

В 1147 году Юрий Владимирович дал «обед силен» своему союзнику — черниговскому князю Святославу Ольговичу, отцу Игоря Святославича, героя «Слова о полку Игореве». Произошло это на месте нынешней Москвы. Сегодня нам кажется очень важным первое в истории ее упоминание. В XII веке это не имело никакого значения. Москва была крохотной, никому не интересной крепостцой.