— Евгений Максимович, дорогой, вы часом не заболели? — воскликнул я. — Как можно в течение десяти-двенадцати часов добраться из Константинополя до Плоешти? Уж не на ковре-самолете из волшебных сказок наших нянь вы сюда прилетели?

— Вот именно что прилетел, только не из Стамбула, который с нынешнего утра снова зовется Константинополем, а из Варны, — майор еще раз промокнул платком вспотевший лоб. — Николай Павлович, я понимаю, вы можете мне не верить, мол, пришел чудак и рассказывает вам сказки на ночь глядя. Но сегодня утром в Стамбуле действительно случилось экстраординарное, то, что не укладывается ни в какие рамки.

— Ну-ну, Евгений Максимович, продолжайте, не томите, — поторопил я его. Отчаянно желая хоть немного поспать, я рассчитывал быстренько выслушать майора и поскорее выпроводить его из дома. Похоже, что у бедняги действительно наступило помутнение рассудка.

— Николай Павлович, — майор Леонтьев смотрел на меня внимательно и немного печально, — я должен сообщить вам то, что пока не известно почти никому в мире. Сегодня утром Стамбул и Проливы были захвачены внезапной атакой русской эскадры. Русской эскадры из 2012 года. По неведомой для нас причине Господь счел возможным перебросить оттуда это боевое соединение. Вы помните поручика Никитина?

Я завороженно кивнул.

— Он первый из нас встретился с потомками на Лемносе. Они в буквальном смысле стащили его с эшафота. Теперь он военный комендант Константинополя. Да, да, по праву завоевателей, а точнее освободителей, пришельцы из будущего вернули городу его исконное имя. А вот теперь насчет полетов… — майор отхлебнул из поставленного перед ним лакеем стакана крепкого чая, немного помолчал, видимо, подбирая слова, а потом продолжил: — Самые смелые мечты господина Жюля Верна воплотились в реальность. Летают наши потомки не на коврах-самолетах, а на других устройствах, построенных из металла, которые не только мчатся по воздуху быстрее любой птицы, но и могут перевозить больше дюжины солдат с полным вооружением. А еще они способны с огромной точностью сбрасывать на голову противника взрывчатые снаряды и метать ракеты вроде тех, что изобрел генерал Засядько.

Теперь уж и мне стало не до смеха. Я слышал и не верил. Если бы я не знал много лет майора Леонтьева как умного, хладнокровного и трезвомыслящего разведчика, то подумал бы, что он сошел с ума, не выдержав напряженной работы в столице Османской империи.

— Майор, соблаговолите пояснить мне, что произошло лично с вами?! — уже официально обратился я к нему.

Майор встал.

— Ваше превосходительство, я уполномочен сообщить вам, что Стамбул, нет, уже Константинополь, захвачен победоносным флотом, вошедшим в Проливы под Андреевским флагом. Султан Абдул-Гамид взят в плен, и над дворцом Долмабахче развевается флаг с крестом святого апостола Андрея Первозванного. Николай Павлович, наши потомки совершили то, о чем Россия мечтала на протяжении нескольких веков.

Признаюсь, я слушал майора в совершенном изумлении, не веря и в сотую долю того, что он мне сообщил. Но на буйнопомешанного он не был похож, также как и на пьяного или накурившегося гашиша.

Я тоже встал.

— Ради бога, Евгений Максимович, расскажите мне, наконец, как все это произошло?! Откуда появился этот флот, ухитрившийся пройти через Проливы так же легко, как проходит раскаленный нож через кусок сливочного масла! И что это за люди, которые могут столь легко разрушать огромные империи!?

— Николай Павлович, успокойтесь, на вас лица нет, — с испугом воскликнул майор Леонтьев, хватая со стола стакан с недопитым чаем и протягивая его мне. — Прошу вас, выслушайте меня.

И он начал рассказывать о чудесном переносе в наш век эскадры кораблей, бороздивших моря в начале третьего тысячелетия. О той чудовищной по мощи военной технике, которой располагали наши потомки, о летательных аппаратах, которые шутя уничтожают целые дивизии и превращают в щебенку самые неприступные крепости. Майор рассказывал о бойцах-«морпехах» и «спецназовцах», каждый из которых стоил сотни самых лучших солдат нашего времени, о бронированных самодвижущихся повозках, на которых эти чудо-бойцы шли в бой.

— Николай Павлович, — закончил он свой рассказ, — будущее, из которого пришли наши потомки, по их словам — настоящий ад кромешный по сравнению с нашим милым и тихим временем. Люди, попавшие в наш мир, прекрасно подготовлены и готовы ко всему. Еще больше, чем турок, они ненавидят австрийцев и — особенно — британцев. Я не поставлю на королеву Викторию и ломаного пятака, если потомки решат взяться за нее всерьез. А это неизбежно, ибо Англия — одна из стран, создавших ад их будущего.

— Евгений Максимович, неужели все, что вы мне рассказали — правда?! — спросил я у него.

— Истинная правда, Николай Павлович, — ответил майор. — И чтобы доказать это, я познакомлю вас с одним из пришельцев из будущего, капитаном Тамбовцевым. Он сейчас находится рядом с вашим домом и ждет, когда я сообщу ему об итогах наших с вами переговоров.

— Так зовите же его скорее, — воскликнул я, весь дрожа от нетерпения.

И тут Леонтьев окончательно добил меня. Он достал из кармана небольшую черную коробочку с торчащим из нее штырем, нажал на какой-то выступ на этой коробочке, а затем произнес:

— Александр Васильевич, Николай Павлович готов с вами встретиться.

Из этой коробочки неожиданно раздался чуть хрипловатый мужской голос:

— Евгений Максимович, попросите кого-нибудь из слуг генерала проводить меня к нему.

Я молчал, обрывки мыслей кружились в моей бедной голове. Через несколько минут слуга открыл дверь в комнату и произнес:

— Ваше превосходительство, это к вам…

И я увидел немолодого человека среднего роста, с небольшой седоватой бородкой, одетого в странную пятнистую форму. Он протянул мне руку и представился:

— Капитан Тамбовцев, Александр Васильевич. Честь имею. Здравствуйте, Николай Павлович! Простите меня за поздний визит, но то, что вы сейчас узнаете, изменит историю России и мира на много веков вперед!

День Д+1, 6 июня 1877 года, 23:15, внешний рейд порта Варны, ТАКР «Адмирал Кузнецов».

Турецкая крепость Карс была обречена. Дважды до этого — в 1828 и в 1855 годах — русские войска уже занимали ее. В 1878 году ее возьмут еще раз, присоединят к России вместе с прилегающими к ней территориями. Карская область будет находиться в составе Российской империи до 1918 года, когда большевики, выполняя условия Брестского договора, ее снова передадут Турции.

Но пока в ней стоит турецкий гарнизон, возглавляемый Гуссейн-пашой. И где-то там, неподалеку, затаился корпус Мухтар-паши, главнокомандующего турецкой армии на Кавказе. Наши штабисты планируют нанести этой ночью два авиаудара, которые покончат как с крепостью Карс, вместе с ее гарнизоном, так и с корпусом Мухтар-паши и им самим. Аналитики СВР заявили, что этот самый паша может стать нашей головной болью в послевоенный период — в качестве претендента на трон и полевого командира, действующего в духе незабвенного Шамиля Басаева. По общему мнению, этот персонаж должен быть вычеркнут из списка живых, дабы он не начал смуту после ликвидации Османской империи. Ну и конечно, не вредно будет сократить его аскеров. А на оставшихся в живых навести должный страх и трепет.