их положения. Если для неё это ночной кошмар, то для них это была реальность, от которой если и сбежать, то только в могилу.

— Эй… — послышался хриплый голос одного заключённого, зовущего Рей. — Подойди сюда. Ты же видела её…

Девушка остановилась и, набравшись решительности, сделала пару шагов назад. Не подходя слишком близко, она устремила свой взгляд в тёмную камеру, где не было света. Там сидел какой-то голый мужчина лет тридцати, весь скованный цепями. От него разило гнилью и фекалиями, отчего Рей пришлось закрыть себе нос.

— О ком ты? — тихо спросила девушка.

— Про объект но-о-оль, — скрипуче протянул он и резко примкнул к решётке, заставив Рей резво отойти. Изуродованный узник покосился в ту сторону, где находилась операционная, и добавил: — Она же там?

— Да, там. Отвечай, что ты про неё знаешь? — строго потребовала Рей, подмечая, что на нём значительно меньше шрамов, чем на девушках.

— Меня перевели к ней совсем недавно. Она мой сокамерник, больше мне ничего неизвестно.

— Как её зовут? — нахмурилась Рей.

— Кажется, её зовут Ариза… Ариза Саито.

***Коноха. 19 мая. Утро.

Сон Какаши всегда был очень чуткий, он, как настоящий шиноби, вроде как спал, но в то же время, если того требует ситуация, контролировал всё, что происходило вокруг. Рей же, хоть и хотела, но так не умела — её бессонница не позволяла так управлять собой. Либо она вовсе не могла уснуть и ворочалась всю ночь, либо её так сильно мучили кошмары, что сон был коротким и обрывистым. И сегодняшняя ночь, к её сожалению, исключением не была.

Так как у Какаши однокомнатная квартира, хоть и в центре Конохи, Рей пришлось спать на своём спальном мешке возле кровати Хатаке, укрывшись только простынкой, которую ей дал мужчина.

Она не была этим сильно расстроена: безосновательно он не мог причинить ей вреда, так как они были официальные гости Конохи, и у него не было никаких причин. И Рей это знала, поэтому тревожилась несильно. Какаши же напротив был доволен данным раскладом событий. Хоть он и не любитель приглашать к себе в гости, но ради того, чтобы убедиться в своей теории, он готов был потерпеть.

Мужчина был осведомлён о бессоннице девушки и не был удивлён тому, что она полночи не спала, периодически разглядывая от отчаяния потолок. Но, видимо к утру, сил у организма уже не осталось, и она просто вырубилась от усталости.

Какаши проснулся, когда на часах ещё не было девяти. Наслаждаясь приятным ароматом свежескошенной травы и распустившихся цветов, он сладко зевнул и потянулся за стаканом воды, стоявшим на широком оконном подоконнике. На нём же всегда стоял будильник, небольшой цветочный горшок и две фотографии с командой Минато и командой №7, а несколько лет назад добавилась и фотография Аризы — она стояла на другом конце подоконника и была перетянута траурной лентой. Люди, которые бывали у него в гостях, косо поглядывали в её сторону, но не рисковали комментировать.

Окончательно проснувшись, он потянулся к будильнику и выключил его за несколько минут до звонка, чтобы девушка поспала подольше и звук ей не мешал. Всё равно сегодня у них свободный день, а экзамен начнётся завтра.

«Теперь можно и попробовать», — пронеслось в его мыслях, и он, подвинувшись к краю кровати, посмотрел на пол, где лежала Рей на спальном мешке, укрывшись до пояса простынёй. Её распущенные чёрные пряди были раскиданы по всей подушке, но так аккуратно и красиво, словно она только что причесалась. Девушка расслабленно тихо дышала и даже не замечала пристального взгляда мужчины, смотревшего на неё с таким любопытством, с каким не смотрел уже очень давно.

Какаши наблюдал несколько минут, оттягивая тот миг, когда он узнает правду. Ошибиться так сильно не хотелось, что его заполонило безрассудное желание так и остаться в этих счастливых заблуждениях.

«Лучше горькая правда, чем сладкая ложь», — пронеслось в мыслях Хатаке, и он активировал мангекё шаринган. На Рей было столь мощное хенге, что посмотреть сквозь него обычным шаринганом было невозможно, и Какаши это понял ещё вчера вечером.

Увидев столь знакомое лицо сквозь хенге, Какаши почувствовал, как его сердце болезненно сжалось. Хоть это и был клон, как считал Хатаке, это никак не меняло его отношение к девушке. Он всё равно считал её своей лучшей ученицей и любимым другом, который просто сбился с пути.

«Значит, саннин всё-таки забрал их, — сделал он вывод, и безумный гнев охватил его душу. Почему-то внутри поселилось непреклонное решение — из деревни он её не отпустит, что угодно сделает, но к Орочимару она не вернётся. — Наверное, ей там так промыли мозги, что она сама забыла, кем является. Так и знал, что Змей не остановится перед своей целью. Прямо сейчас рассказывать ей о том, кто она — нельзя. Мне неизвестно, что ей внушили и какие закладки поставили. Да и, если я ей сейчас всё расскажу, она мне точно не поверит. Надо действовать осторожнее, она за эти годы стала значительно умней».

Закрыв глаз, в котором был шаринган, он продолжил осматривать Рей, и его взгляд невольно спустился ниже. Он увидел, что её белая обтягивающая футболка чуть задралась, оголяя низ живота, где был пупок. Быстро отпрянув обратно на кровать, Какаши закрыл руками глаза, пытаясь убрать из головы увиденный образ, разум не переставая говорил о том, что она — его ученица. И даже если Ариза была давно не ребёнком — это не давало ему права так на неё пялиться. Мужчина хоть и не был виноват в том, что увидел, ему было безумно стыдно за то, что эта обтягивающая футболка ему понравилась.

«Успокойся», — мысленно обращался он к себе. Он и раньше не считал её ребёнком. Хоть она и не была так умна, как ученик Асумы — Шикамару, но размышляла и вела себя точно не по годам. Со временем это и сподвигло Какаши относиться к ней, как к подруге, что и сама может его чему-то научить.

Какаши и дальше бы лежал, глядя в потолок, если бы неожиданно кто-то не постучал в дверь. По звуку он тотчас же определил Наруто: так напористо стучал лишь он и Гай, только в отличие от Зелёного зверя Конохи, ученик стучал два раза, а после ждал, а не ломился в дверь, как одногруппник.

Так рано он их не ожидал, видимо, куда-то пойти было инициативой шиноби