сделал со своей частью; скорее всего, отдал Стюарту. Если так, да упокоит Господь его душу. Тебя послал Малкольм Грант. Ты взял его часть. А потом что? Передал ему?

Арч кивнул.

— Мне доверили золото. Мне и Гранту. Он должен был передать его королевскому сыну, когда придет черед.

— И что, передал? — спросил Джейми. — Или, как Гектор Кэмерон, решил, что слишком поздно?

Арч сжал губы в нитку.

— Он сделал то, что считал правильным. Деньги пошли на благо клану. А Кэмерон — предатель. И его жена тоже.

— Значит, тогда с Иокастой говорил ты, — догадалась я. — Когда вы с Джейми познакомились. Ты ведь приехал туда, чтобы найти ее, правда?

Арч коротко кивнул. Может, он и должность во Фрэзер-Ридже занял только потому, что Джейми был племянником Иокасты.

— А слиток ты нашел, когда вы с Роджером и Дунканом поехали туда, чтобы вернуть рыбаков, — продолжила я.

Так Арч получил доказательство — если он в нем, конечно, нуждался, — что золото французского короля до сих пор у Иокасты.

— Одного не пойму, — Джейми потер кончик носа, — как ты понял, где золото, и когда успел его увезти?

— Догадаться нетрудно, — неохотно ответил Арч. — Я увидел соль рядом с могилой Гектора — чтобы рабы держались подальше. Не знаю, спокойно ли ему там лежится. Вряд ли, конечно. Однако лучше места для золота не найти. К тому же я неплохо знал Гектора. Он ни за что не расстался бы с тем, что ему в руки попало.

Арч часто наезжал в Кросс-Крик по делам — что-то купить, что-то продать. Пусть в Риверане он не останавливался, но бывал там достаточно, чтобы разведать, где что находится. Если бы его заметили у склепа, то списали бы на призрак Гектора Кэмерона, который, как все думали, бродит ночами в очерченном солью кругу.

Вот он потихоньку и вывез весь клад. Дункан поздно спохватился.

— Зря я один слиток себе оставил, — вздохнул Арч. — Сперва подумал, что он пригодится мне и Мурдине. А потом ей пришлось убить Брауна…

Джейми вздрогнул. Мы с Арчем уставились на него. Тот закашлялся.

— Злодей притворялся, что еле дышит, а сам обшарил хижину, когда она вышла, — пояснил Баг. — И нашел слиток у жены в мешочке с вязанием. Он, понятно, не знал, откуда золото, и все же сообразил, что оборванцам вроде нас слитки иметь не полагается.

Арч Баг горестно замолчал. Когда-то он управлял всем имуществом клана Грант и был состоятельным человеком, но это осталось в далеком прошлом.

— Браун стал расспрашивать, Мурдина, конечно, ничего ему не сказала. Она испугалась, когда он пошел к вам в дом. Вот и прикончила его.

Голос Бага звучал спокойно. И правда, что ей еще было делать? В который раз я подумала о том, что пришлось пережить Багам после Каллодена. Сколько еще они натворили?

— Ну ладно, хотя бы королю Георгу это золото не досталось, — невесело проронил Джейми. Я понимала, он думает о битве при ручье Мур. Если бы у Хью Макдональда были деньги, он прикупил бы для солдат пуль и пороха, тогда победа над ними не далась бы столь легко. Горцам не пришлось бы вновь шагать на пушки с одними мечами.

— Слушай, Арч, — спросила я, когда молчание слишком затянулось, — а что ты хотел сделать с этим золотом?

Он растерянно заморгал и посмотрел на слиток.

— Я… Сначала хотел убедиться, что Гектор Кэмерон на самом деле присвоил золото. Я узнал, что он умер, а его вдова живет на широкую ногу. Значит, все правда. Тогда мне стало интересно, осталось ли хоть что-нибудь. Сказать по правде, мне хотелось отобрать золото у Иокасты Кэмерон. Вот я его и вывез… Я человек слова, Seaumais mac Brian. За океаном я поклялся в верности королю…

Баг имел в виду Джеймса Стюарта.

— …но он мертв. Ступив на этот берег, я принес присягу английскому Георгу. Скажи, что теперь мне велит долг?

— Ты поклялся в верности и мне, Archibald mac Donagh, — заметил Джейми.

Арч криво усмехнулся.

— Именно поэтому ты еще жив. Я мог бы убить тебя ночью и ускользнуть.

Джейми скроил гримасу, выражая серьезные сомнения в высказанном заявлении.

— Ты свободен от своей клятвы мне, — торжественно произнес он по-гэльски. — Вручаю твою жизнь в твои руки. А теперь забирай золото и уходи.

Арч постоял с минуту, потом молча взял слиток и вышел.

— Почему ты не спросил, где он спрятал остальное золото? — поинтересовалась я, глядя вслед старику, который спешил в хижину за женой.

— Думаешь, он сказал бы? — Джейми поднялся, расправил плечи, встряхнулся, как собака, и встал в проеме, взявшись за дверную раму. Снаружи опять повалил снег.

Я подошла к мужу.

— Ясно. Не только Фрэзеры упрямее камней. Шотландия жива, все в порядке.

Джейми рассмеялся и обнял меня, я положила голову ему на плечо. Так мы и стояли.

— У тебя волосы дымом пахнут, саксоночка.

— Тут все вокруг им пропахло.

Снег пока таял на обгоревших бревнах, но вскоре они остынут. К завтрашнему дню пепелище укроет белым покрывалом.

Иокаста и Дункан отправились в Канаду. Интересно, куда подадутся Баги? На мгновение мне тоже захотелось уехать. Подальше от потерь и одиночества. Вернуться домой.

И тут я вспомнила.

— «Доколе хоть сотня из нас останется в живых»…

Джейми наклонился ко мне и посмотрел в глаза.

— Когда тебя зовут к больному, саксоночка, к раненому или к роженице, ты ведь встаешь и идешь, даже если смертельно устала. Не отнекиваешься, не говоришь, что заглянешь потом. Даже если дело безнадежное, все равно стараешься помочь. Почему?

— Иначе не могу.

Я смотрела на руины Большого Дома. Зола остывала буквально на глазах. Я понимала, к чему клонит Джейми, но мне трудно было высказать вслух неприглядную правду. И все же она витала между нами. Я собралась с духом.

— Я не могу признать поражение…

На его лице залегли усталые морщинки, однако глаза… глаза были ясными, холодными и бездонными, как родник.

— Вот и я не могу.

— Знаю.

— Пообещай мне победу, — прошептал Джейми.

— Обещаю. На этот раз победа будет за нами.

Все так, и все же были вещи, которых я пообещать не могла, — жизнь, свободу, дом, семью и правосудие. Одно я знала точно.

— Что бы ни случилось, я с тобой.

Джейми закрыл глаза. Снежинки падали на лицо, таяли, застревали в ресницах. Он снова открыл глаза.

— Этого достаточно, саксоночка. Большего я не прошу.

Он обнял меня и прижал к себе. На нас повеяло холодным дыханием снега и пепла.

Я стряхнула с рукава хлопья сажи.