– А если стал?..

– Тогда забудь! – Зубарев решительно махнул рукой. – Просто не думай об этом! Какая разница, почему ты счастлив?! Это так важно?

В этот момент из холла послышался звон разбитого стекла, какой-то шум, крики. Зубарев первым кинулся к выходу и, пробежав по коридору, увидел, что оконное стекло разбито, на подоконнике и на полу – осколки, а среди них лежит половина кирпича.

Входная дверь была открыта, и с улицы доносились крики. Рядом с крыльцом дежурный по офису пытался схватить бушующую женщину.

– Не дай бог с Леночкой что-то! Я его своими руками задушу! Отпусти, я в глаза ему хочу!..

– Заткнись! Нет его здесь! – дежурный обернулся к подбежавшей Насте и выскочившим из офиса Михаилу и Юре. – Милицию вызвали?!

– Что тут у вас? – осведомился Зубарев.

– Только что по телевизору рассказали, что Николай Ильич убивает детей! – выпалила Настя.

– Что делает?!

– Она тоже была с дочкой в ДК на выступлении, а сейчас девочку в больницу увезли, уверена, это все Николай Ильич…

* * *

В гостиной собрались на совет братья Арбенины, Зубарев и Костя Соколов – дежурный по офису. Он рассказывает, то и дело, сверяясь с записями в блокноте.

– Зоя Федоровна Хрулева занимала с детьми комнату в трехкомнатной квартире на улице Убаревича, дом тридцать три, корпус один, квартира двенадцать. Соседи говорят: уехала с детьми на черном «мерседесе». С тех пор по адресу проживания не появлялась…

– Теперь все ясно? – раздраженно бросил Юра мрачному брату. – Откуда у нее «мерседес»?!

– Какая разница? – убитым голосом отозвался Николай. – Мальчик все равно умер.

– При чем здесь ты?! Может, он вообще не был на твоем выступлении?! Коля, надо что-то делать! Срочно менять ситуацию! Скоро гастроли – мы денег за квартиру должны!

Николай не отреагировал, о чем-то задумавшись.

– Надо доказать, что тебя подставили! – решил Юра и обернулся к Зубареву: – Что у нас есть?

– Тетку с детьми где-то прячут. Кто будет свидетелем, что они с сыном были в зале – неизвестно… Остается адвокат.

– Аркадий Астанин, – подхватил Соколов, заглядывая в блокнот. – Весной защищал рэкетира, который убил мужика на складах, за Рижским рынком. Вердикт суда – самозащита. С тех пор – звезда, на части рвут… Он везде с охраной, минимум – два человека.

– Разберемся! – хмуро кивнул Зубарев. – Надо взять его – пусть расскажет на камеру, как все было…

– Опять скажут: заставили…

– А если, это правда из-за меня? – подал голос Николай.

Юра, Михаил и Костя почти одновременно обернулись в его сторону. Из прихожей донеслась трель дверного звонка, но никто не обратил на это внимания.

– Я же ничего об этом не знаю: что это за сила, как она действует?

– Отлично действует! – возмутился Юра. – Ты людям помогаешь – скольким уже помог!

– Кому-то – да, – тяжело вздохнул Николай. – А кому-то, может, наоборот… Мы же ничего об этом не знаем!

В комнату, постучав, зашла взволнованная Анна Владимировна и следом – Настя.

– Звонили из Новосибирска, из Дворца спорта: они отменяют выступление… Вместо нас договорились на тот же день со Ставицким…

* * *

Патаев обедал один, в отдельном кабинете.

– Что, Седенький, не на ту лошадь поставил? – в кабинет заглянула Калинина, с улыбкой помахивая. – Вообще не на лошадь, на барана! Стареешь – раньше тебя чуйка не подводила.

Она положила на стол перед Патаевым газету с фотографией Арбенина и заголовком «Николая Арбенина обвиняют в смерти мальчика», уселась напротив.

– Я тебе сразу сказала: «Этот баран на шашлык просится!»

– Чего тебе? – вяло усмехнулся Патаев. – Только быстро!

– Помочь хочу, по старой дружбе… Ты же у нас разучился нужных людей выбирать.

– Кто-то хочет со мной познакомиться? Так и скажи.

– Тебе это нужно не меньше, чем им… Твой Арбенин – битая карта, и ты это знаешь.

* * *

Ночью в ресторане оказалось даже многолюдней, чем днем. В отдельном кабинете разговаривали Патаев, Ставицкий и Гудовский.

– …Сами видите, что в стране творится – думаю, это только начало. И тот, кто окажется в нужное время в нужном месте, сорвет большой куш… – Ставицкий замолк в ожидании, но Патаев молчал, и по лицу нельзя было понять, что он думает. – Вы, конечно, тоже сорвете, но маленький… А мы предлагаем сыграть по-крупному.

– У вас есть люди, есть деньги, – вступил Гудовский. – У нас – определенное влияние. Плюс связи: в руководстве телевидения, в комитете госбезопасности… Мой друг, подполковник, познакомил с одним генералом, который, при определенном раскладе, вскоре может возглавить комитет…

– Это все – трескотня: будет – не будет, – отмахнулся Патаев. – Короче! Что вам от меня нужно?

– У вас есть партнер, Николай Арбенин, – медленно проговорил Ставицкий. – Надо лишить его поддержки. Любой.

– Что, страшно давить, когда я рядом? – криво усмехнулся Патаев.

* * *

«Каблук» свернул с трассы и покатил в сторону офиса. За рулем сидела Настя, а на месте для пассажира – Юра.

– …Пока отказались только Новосибирск и Астрахань. Сейчас шум уляжется – может, еще все нормально будет с гастролями?

Настя улыбнулась, обернувшись к Юре, но тот сидел мрачный, не испытывая ни малейшего желания улыбнуться в ответ. Улыбка девушки погасла.

– Вообще в последнее время не радуешься! Я тебя тоже не радую? Надоела? – она выпятила губы и проворковала: – Поцилюй меня, ну позалуйста?

– Хватит уже! – поморщился Юра. – Что ты все время сюсюкаешь?

Настя посмотрела на него с удивлением, которое сменилось обидой, и отвернулась.

– Извини.

– Это ты меня извини, – пробормотал Юра, замешкавшись, – что-то я… – и он умолк, так и не подобрав нужного слова.

Через несколько минут машина остановилась возле закрытого офиса Арбенина. В окна уже вставили новые стекла, а на стене красовалась огромная свежая заплатка – это маляр закрасил черное слово «убийца».

– Хочешь, отложим? – спросила Настя, выходя из машины.

– Что?

– Свадьбу. Ты же из-за этого нервничаешь?

– Да нет, почему?..

– Дай, я скажу! – перебила Настя, вскинув руку. – Пожалуйста… Если ты не уверен… Если, на самом деле… Я же знаю, как это сложно: на всю жизнь… – Она старалась говорить спокойно, но слова давались с трудом, и глаза наполнились слезами.

– Я-то уверен, – Юра подошел, взял девушку за плечи и заглянул ей в глаза. – А ты?.. Уверена, что сама этого хочешь?