Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дык два рубля уже отдал, ну еще рубль добавлю.
Машка возмущенно вскинулась. Мол договаривались же. Но отец вякнуть ей не дал:
— Ишь каков! Девка значит не спи ночами, пальцы иголкою исколи все, глаза испорти за шитьем а ты ей три рубля всего. Давай пятнадцать рубликов и пусть Машка за работу принимается.
— Пятнадцать рублей! — охнул я. — Побойтесь бога Матвей Спиридоныч! За что ж такие деньжищи. Таких цен даже в Барнауле нет. Ладно! Добавлю еще рубль.
— Рупь? Да за рупь только и скроить на одного можно, а вас вон два бугая. За рупь Машка вас только обмерить может, а шить то на что? Но, пожалуй, скину вам на бедность. Двенадцать рублев и одежка ваша. — Сдерживая смех, торговался мужик.
Архипка, прибалдев, глядел на меня, а у Катьки — глаза в пол-лица и рот открылся буквой «О». Машка же умоляюще смотрела то на отца, то на меня. Ей очень хотелось получить заказ и даже не столько из-за денег. Как любому творческому человеку ей хотелось испытать себя в чем то новеньком, а мой заказ как нельзя лучше подходил под это дело. Я же, скинув полушубок и положив его на лавку, сказал возмущенно:
— Да где ж бугаи то? Сами же сказали, что мелкие мы. Чего тут кроить? Но раз вы настаиваете, так и быть накину еще два рубля.
— Это в женихи вы мелковаты, а обшивать вас так и за бугаев сойдете. Так что давай червонец и Машка мерять вас будет.
— Червонец? Нет червонец это много. Я и так хорошую цену даю по три рубля за костюм. Соглашайтесь Матвей Спиридоныч.
— Соглашаться говоришь? Ладно согласен по три рубля за костюм, но это не считая задатка. По рукам?
— Это как, не считая задатка? — возмутился я, но потом сделал вид что задумался, поскреб рукой затылок под шапкой и, удрученно махнув рукой, сказал: — Уговорили вы меня Матвей Спиридоныч, согласен я. Только пусть тогда Мария еще и банданы нам с Архипкой скроит.
— Чаво, чаво? Каки таки банд…наны? И не выговоришь еще, прости Господи.
— А! Ерунда мелкая. Косынка такая, на голову, ну как у девок. Я потом нарисую.
— Косынка? Ну тогда ладно. Так что, заказчики, по рукам.
— По рукам, Матвей Спиридоныч.
— Машка давай меряй этих мелких бугаев. Мать самовар поставь, будем их чаем отпаивать, может подрастут. А ты, Петька! — обратился он к сыну: — Учись у Леньки как торговаться надо.
Однако, завязывать надо с этими торговыми спектаклями, скучно селянам, замучают предложениями поторговаться. Нашли шоумена блин. А чай с медком и свежим хлебушком у Лучкиных хорош!
Дома у нас сидел и чаевничал с дедом, Федор Жабин. Похоже, дед ему про голод в «Рассее» рассказал, и тот пришел за комментариями. Я не ошибся. Жабин почуял изрядную прибыль, но сомнения грызли его. Дед, увидев нас, сказал:
— Вы где шляетесь то, летна боль? Мы уж заждались вас. Ляксей обскажи-ка все про голод Федьке. Очень интересно ему стало.
— Что вас интересует Федор Иваныч? — вежливо произнес я.
— Дак все интересует. Откуда про голод узнал да про цены? Повтори все что деду своему говорил.
— Откуда узнал, говорите, так газеты читать надо, там про неурожай в нескольких губерниях прописано, а о том, что цена на хлеб взлетит, вы как человек оборотистый сами сообразить должны. И самая большая цена у зерна будет в Тюмени, из-за железной дороги.
Жабин смотрел на меня как на заговорившую зверушку.
— Где же ты, мил человек, газету в селе увидал.
— Ну как где? Разве вы не знаете, что Бабе Ходоре болящие, которые лечиться к ней из Бийска или Барнаула приезжают газеты да журналы привозят. Студенту при оказии тоже везут. Отец Серафим читать большой любитель. Вам как человеку деловому тоже не худо бы что нибудь выписать. А газету где про засуху прописано бийский купец оставил, что намедни жену к Бабе Ходоре лечиться привозил. Там я и прочитал про неурожай.
Самое смешное, я не врал Жабину. Оказывается, приезжали к знахарке лечиться состоятельные люди, редко но приезжали и газеты с журналами привозили, хотя посещения эти не слишком нравились Бабе Ходоре — опасалась она чего то. И в газетке той действительно была небольшая заметка с прогнозом засушливого лета. Я если бы не знал, то не обратил бы на нее никакого внимания.
— Ты посмотри Софронушка, какая жизнь пошла — яйца курицу учат! Ладно! Вот была бы у тебя тыща или даже две, чтобы ты сделал? — решил на халяву получить консультацию хитрозадый деревенский «олигарх». Но я его не слишком вежливо обломал:
— А ничего бы не сделал.
— Как так! — непритворно удивился Жабин. — Ты вон деду все расписал.
— Видите ли уважаемый Федор Иваныч, деньги это даже не половина дела. Деньги сами по себе ничего не сделают. Для всякого дела люди надобны и людей тех нужно организовать, по местам расставить, и заставить делать не то что хотят они, а то, что вам нужно и одних денег для этого мало. Нужны: организаторский талант, знания и связи, ну и большое желание слупить деньгу. Этого у меня нет, ну кроме некоторых знаний, но зато все это есть у вас, Федор Иваныч. Или я ошибаюсь?
Захваченный врасплох, Жабин не сразу нашел, что ответить на мой довольно наглый, а по деревенским меркам вовсе недопустимый наезд, мало того, что на старшего, так еще и уважаемого человека. Но Жабин не зря имел репутацию богатейшего жителя села, с нуля сколотившего состояние. Он не стал даже делать вид, что обижен или оскорблен словами наглого подростка. Ему вполне хватило ума быстро понять, что я знаю гораздо больше, чем говорю. Дело, которое я предлагал, было для него новое, не знакомое и, как всякий здравомыслящий предприниматель, он хотел получить как можно больше информации, прежде чем кидаться в авантюру. Он, может быть, и плюнул бы на всю эту затею, но возможность получить процентов двести или даже триста на вложенный капитал в течении одного сезона будоражило его воображение и не давало спокойно спать.
— Так ты что там деду говорил насчет большой лодки и гребцов? — Пытался разговорить меня хитрый мужик.
— Видите ли, уважаемый Федор Иваныч, я только что рассказал вам
