— Вот и хорошо... — облегченно выдохнул француз. — Так слушайте. Вот прямо сейчас я попробую рассчитаться с вами. Я уже говорил, что взял деньги из средств Второго бюро. Так вот. Они предназначаются некому Саиду Шамилю, внуку какого-то вождя, в свое время боровшегося с Россией. Сто тысяч рублей в золотых червонцах наличными, для организации восстания против большевиков на Кавказе.

Вот на этом моменте я насторожился. Даже не знаю, что сказать. Нет, как раз паренька понять можно. Де Лувиньяк вполне резонно просчитал, что во мне благотворительностью и не пахнет, а значит, надо исходить из противоположного — месье Корф — шпион. И особой альтернативы тут нет: либо бодро маршировать на каторгу в Кайен, либо стреляться, либо брать деньги у меня, что отсрочит первые два варианта или вообще исключит их. Так к чему тогда разводить экивоки и корчить из себя несгибаемого оловянного солдатика, если можно продаться как можно дороже. И заодно сорвать куш. Ведь на тот свет и в тюрягу очень не хочется. И ничего тут особенного нет, обычный здоровый цинизм. Опять же, любовь где-то рядом ходит. А она порой заставляет совершать вещи еще безумнее. Но меня настораживает совершенно другой момент. А не подстава ли это, от того же Второго бюро? Причем с одинаковой вероятностью могут ловить как меня, так и любого другого шпиона. Используя лейтенантика в роли эдакого живца. Может быть даже втемную. Надо бы поостеречься.

— Зачем вы мне это говорите? — небрежно поинтересовался я.

— Потому что понимаю, вам это должно быть интересно, — невозмутимо заметил лейтенант.

— Увы, я вас разочарую. Я не имею никакого отношения к большевикам.

— Но... — француз откровенно растерялся. — Я думал...

— Вы меня удивляете, Эмиль. Едва вылезли из одной беды, как лезете во вторую, — по-отечески пожурил я его. — Но, так уж и быть, выслушаю вас. Может, и помогу советом, к примеру. Ну что там?

— Есть возможность эти деньги перехватить, — пристыженно прошептал лейтенант. — Но я сам не смогу, нужна будет помощь. Готов предложить шестьдесят процентов.

— Каким образом перехватить? — я проигнорировал последнюю фразу Эмиля.

— Все достаточно просто... — уверенно и четко ответил лейтенант. — Послезавтра к полдню я поеду забирать золото в банк, для того чтобы потом передать его офицерам из Второго бюро. С собой для охраны я обычно беру двух солдат при сержанте из комендатуры. Но с этим постоянно проблемы, потому что капитан Бланкар отказывается выделять своих людей. Я уже даже жаловался вышестоящему начальству, но это мало помогает. Капитан, из вредности своего характера, все равно упирается как осел. Видите ли, он ненавидит штабных крыс, перебирающих бумажки, вместо того чтобы нормальным образом нести службу. Мерзкий тип, одним словом. А я, между прочим, участвовал в боях на Сомме...

— Не отвлекайтесь Эмиль.

— Да-да, месье Корф... — закивал лейтенант. — В общем, уже были случаи, когда я ездил в банк без охраны. И в этот раз можно устроить так, что Бланкар мне никого не даст. Для этого мне будет достаточно слегка с ним поскандалить. То есть за деньгами мне опять придется поехать только с водителем. Он вооружен, конечно, но ничего собой не представляет как боец.

— И что вы предлагаете? — я старательно отдавал инициативу лейтенанту.

— Очень простой план, — де Лувиньяк понизил голос. — Фактически мы останемся беззащитными перед разбойниками, буде таковые решат ограбить машину. Естественно, я буду сопротивляться, как лев, возможно даже получу несколько легких ранений, но воспрепятствовать злоумышленникам не смогу. Все устроится, как надо. Капитана Бланкара разжалуют к чертовой матери, люди из Второго бюро останутся с носом, а я получу дисциплинарное взыскание, но не

более того. И самое главное: о том, что я езжу в банк за деньгами по пятницам, знает едва ли не весь французский оккупационный контингент. То есть искать источник утечки информации фактически бесполезно. Ну как вам?

— Даже не знаю, что вам сказать... — я сделал вид, что нахожусь в шоке от откровений Эмиля. А на самом деле уже про себя просчитывал вероятность провокации Второго бюро в этом деле. И постепенно приходил к выводу, что эта вероятность достаточно мала. Почему? Да потому что смысла никакого нет городить такие сложности. Для чего? Зачем? Взять шпионов на горячем? Глупо, очень глупо. Им должно быть ясно, что во время операции может пострадать сам де Лувиньяк. К тому же попробуй просчитай, где на маршруте вероятные злоумышленники будут брать машину. И какими силами. Словом, вероятность подставы равна нулю. А это значит, что... гм... гоп-стоп не мой стиль, но не скажу, что я категорически отрицаю такой способ отъема ценностей. Порой ничего лучшего выдумать просто невозможно. Но тут появляется другая сложность. Сам я такую операцию не осилю, а для того, чтобы привлечь моих архаровцев, потребуется придумать достойную легенду. Все же, как ни крути, французы союзники, а деньги предназначаются для ослабления красных. То есть экспроприация косвенно наносит ущерб Белому движению. И что же им сказать? Деньги предназначаются для большевиков? Глупо, не поверят. Тогда что? Хотя... а почему бы не сказать правду...

— Месье Корф, — продолжал разглагольствовать Эмиль, — уж извините меня, ну не верю я в то, что вы не представляете интересы большевицкой разведки. Как там мне говорил Франц? ЧВК? Или ВЧК?.. Увы, не помню. Но и неважно. Иначе вам не было бы никакого смысла выручать меня. И знаете, я вполне симпатизирую русским революционерам, потому что революционный дух в крови у каждого француза...

— А вы не боитесь, что я вас сдам с потрохами Второму бюро? — пристально заглянув ему в глаза, поинтересовался я у него. На самом деле я уже почти все решил, просто захотелось проверить на подлинность его эмоции. На таком люди обычно и прокалываются.

Но никакой фальши так и не заметил. Эмиль смертельно побледнел, закусил губу и даже потянулся рукой к кобуре. Пришлось успокаивать. М-да... получается, либо он гениальный актер, либо... А почему бы и нет. Пожалуй, рискнуть можно.

— Эмиль, не стоит ломать голову над тем, к какой разведке я принадлежу. Все равно не угадаете. Да и не к чему это вам. Что могу сказать... Я подумаю. А пока давайте пройдемся по деталям. Точное время, маршрут и так далее...

Я опасался, что меня задержат сразу после окончания разговора с де Лувиньяком. И даже слегка удивился, что этого не произошло. Слежки тоже не оказалось, что и подтвердил Пуговкин.

Домой добирался пешком, по пути заскочив на пароход к Шмуклеровичу, для того чтобы хорошенько расспросить его о княгине. Нет, конечно же, сразу после случившегося я уже допрашивал его, но, как мне кажется, старый еврей кое в чем приврал. Или не сказал всей правды.

И как очень скоро выяснилось, я не ошибся. Оказывается, эту женщину судовладельцу фактически навязали, без всякой оплаты, в командно-приказном порядке. Причем люди, которым Шмуклерович отказать не мог — это были весьма уважаемые члены еврейской общины города.

— Если они захотят... — со вздохом развел руками Израиль Львович. — Меня не пустят в Одессе ни в один приличный еврейский дом. Да что там, в синагогу тоже не пустят. А оно мне надо? Вот и взял.