Затем начал точить и вырезать шахматы, которые, с одной стороны, должны были представлять правительственные войска, а с другой – революционных рабочих. Я не успел закончить эту работу, и интересные фигуры шахмат разобрали у меня мои знакомые.

В этом же году я часто посещал собрания студентов Инженерного училища, на которых обсуждались политические вопросы и произносились зажигательные речи. В одно из таких утренних собраний нам сообщили, что из Марьиной рощи приближается большая толпа черной сотни. Мы видели из окон, как разный сброд с царскими портретами и образами подошел к уличной решетке здания училища, и в окна полетели камни. Несколько человек кавказской боевой дружины, которые были на собрании, выбежали на двор, заперли ворота решетки и открыли пальбу из револьверов. Из толпы также последовало несколько выстрелов, но вскоре появился отряд солдат и полиции, которые рассеяли толпу, и двух раненых принесли в амбулаторию училища.

Доходный дом Г. Г. Солодовникова

Москва, ул. Гиляровского, № 57, 65

По завещанию купца и мецената Гаврилы Гавриловича Солодовникова, направившего на благотворительность баснословные 20 миллионов рублей, часть денег выделялась на «строительство домов дешевых квартир для бедных людей, одиноких и семейных». Об этом Солодовников написал: «Большинство этой бедноты составляет рабочий класс, живущий честным трудом и имеющий неотъемлемое право на ограждение от несправедливости судьбы». Дом представляет собой жилой комплекс, состоящий из двух крыльев, в виде каре. И. И. Рербергом спроектировано левое крыло – дом для семейных. В мае 1909 года были заселены оба крыла. Каждое получило свое имя: «Красный ромб» (дом для семейных) и «Свободный гражданин» (дом для одиноких). Стиль постройки неоготический (стены, например, увенчаны так называемыми щипцами). На фасаде здания присутствуют башенки и окна, наподобие бойниц. Оба дома были электрифицированы, в них работали лифты.

Преподаватели Инженерного училища в связи с волнениями студентов также собирались на ряд совещаний, и я помню наше постановление – снять царские портреты и отнести их на чердак.

В 1907 году, когда я уже оставил военную службу и вышел в запас, я получил предложение принять на себя постройку дома дешевых квартир имени Г. Г. Солодовникова. Это была моя первая большая самостоятельная работа. Г. Г. Солодовников был большим московским коммерсантом, очень предприимчивым и очень скупым. Ему принадлежали Солодовниковский пассаж на Кузнецком мосту, театр на Большой Дмитровке, впоследствии Экспериментальный театр, ряд других недвижимых имуществ и много акций Нижегородско-Самарского земельного банка и Казанской железной дороги. После своей смерти он оставил своему любимому сыну несколько сот тысяч, небольшие суммы – другим родственникам, а весь капитал – в несколько десятков миллионов – пожертвовал Московской городской управе на постройку домов дешевых квартир. Душеприказчиками и распорядителями наследства были назначены три лица, среди которых был и сын – П. Г. Солодовников. Последний немедленно занял место председателя Нижегородско-Самарского земельного банка и начал выполнение воли своего отца постройкой в городе Серпухове родильного приюта и в Москве – двух домов дешевых квартир для семейных и для холостых на Второй Мещанской улице. Я был приглашен для постройки дома семейных, а другой дом одновременно строил архитектор Бардт. Я чрезвычайно был увлечен своей постройкой, разработал самые детальные рабочие чертежи и ежедневно проводил на стройке по нескольку часов. На заседаниях строительной комиссии, на которых всегда присутствовал и П. Г. Солодовников, у меня с ним часто бывали бурные прения, так как мы оба энергично отстаивали свои мнения и свою самостоятельность. Здание дешевых квартир состояло из отдельных комнат с общими односторонними светлыми коридорами, с отдельными умывальнями и кухнями, в которых были поставлены многоэтажные очелковые печи для приготовления и разогревания пищи в течение круглых суток. В первом этаже помещались контора дома, детские ясли и амбулатория с аптекой. Перед домом был большой двор с зелеными насаждениями, за домом – хозяйственные постройки, прачечная, ледники и покойницкая. При эксплуатации дома оказалось, что программа составлена слишком широко и городская управа, получив готовый и оборудованный дом, только для покрытия расходов по эксплуатации должна была сдавать комнаты по десять рублей в месяц, то есть дом, конечно, быстро заселенный, не мог служить убежищем для беднейшего населения Москвы. По окончании постройки я сдал полностью все исполнительные чертежи и самый подробный отчет, показавший всю экономичность постройки, мы расстались с Солодовниковым холодно, но я видел, что он был вполне удовлетворен моей деятельностью. Далее постройки прекратились, потому что душеприказчики получали вознаграждение в процентном отношении к капиталу, и им не было никакого расчета спешить с его реализацией. Недовольство городской управы медленным исполнением воли завещателя было «замазано» тем обстоятельством, что Солодовников пригласил городского голову Н. И. Гучкова занять место члена правления Нижегородско-Самарского банка за хорошее вознаграждение, на что тот охотно согласился. Прошло два года, и я был удивлен, когда Солодовников вызвал меня для переговоров. Я предполагал, что он намерен вести дальнейшее строительство. Но я получил другое предложение. Солодовников приглашал меня занять место члена правления при банке, и на мое возражение, что я не согласен бросить свою архитектурную деятельность, он заявил, что моя работа в банке будет занимать не более трех-четырех часов в день и остальным временем я могу располагать по своему усмотрению. После двухдневного размышления я изъявил свое согласие и поступил в банк на службу, которая продолжалась до ликвидации дел банка в 1918 году. Мне было поручено назначение ссуд по закладываемым зданиям и ведение кассы, ключи от которой всегда хранились у меня. Я приезжал в банк к десяти часам утра, открывал кассу и работал до двенадцати, затем уезжал по своим строительным делам и возвращался к трем часам дня, подписывал ордера; к четырем часам банк закрывался. За свою работу я получал жалование и наградные до двенадцати тысяч в год и по своей деятельности архитектора имел возможность быть очень разборчивым и не гоняться за постройками, выгодными в финансовом отношении, а брать лишь те, которые были мне интересны по содержанию.

Протопопов, хозяин водочного завода «Вдова Попова»[55], после учреждения винной монополии решил продать все свое недвижимое имущество и просил меня предложить душеприказчикам купить большой земельный участок у Каменного моста, выходящий на Набережную, Ленивку, Лебяжий переулок и к Александровскому саду, за четыреста тысяч рублей. Солодовников купил этот участок со всеми строениями за триста пятьдесят тысяч для себя лично, отделал особняк и поселился в нем, а рядом выстроил кинотеатр. В начале революции Солодовников отправил за границу свою жену и детей и, устроив в Москве свои дела, отправился