которых я знаком лично, таким предложением вновь заключить союз с сатаной, опозорили себя, какими бы мотивами они ни руководствовались.

  Эту выходку обезумевшего тирана надо пресечь - ЭХО

July 12, 2024 01:56

На этой точке мир топчется приблизительно полгода - ЭХО

В логике так называемого «мирного процесса» разобраться очень трудно. Возможно потому, что ее нет. А может, нет и самого процесса. Попробуем все же смоделировать ситуацию. Сейчас на «старте» можно зафиксировать некоторую асимметрию позиций Украины и России в вопросе о переговорах. Украина выдвигает ультимативные требования, которые выглядят на данный момент мало исполнимыми, и отрицает саму возможность начала переговоров до их выполнения. Россия, в свою очередь, выдвигает требования, кажущиеся не более исполнимыми, по крайней мере в ближайшее время, но при этом заявляет, что готова начать переговоры хоть завтра. Это асимметрия тактически на руку Путину, позволяя ему ситуационно позиционировать себя как «людоеда-миротворца». В свою очередь, это позволяет таким лидерам как Орбан, Эрдоган или Моди оправдывать свою дружбу с Путиным, меняя порядок слов на «миротворец-людоед». Потому что если миротворец, то пусть хоть и людоед. На этой точке мир топчется приблизительно полгода. Сейчас усилия всех тех групп влияния на Западе, которые делают ставку на умиротворение Путина, сосредоточены на том, чтобы сдвинуть процесс с этой точки и, соответственно, выломать руки Зеленскому, заставив его вступить в переговоры с Путиным без предварительных условий. Если это удастся, то сам факт начала таких переговоров те, кто успеет, включая Байдена, постараются продать по цене «настоящего мира». При этом Зеленский понесет серьезные репутационные потери, а Путин, наоборот, наберет внутриполитические очки. Но даже если этот результат будет получен к концу года (если верить Орбану – а особых оснований ему верить нет), то эйфория продлится недолго. Почти сразу после начала переговоров (если они будут не только заявлены, но дело таки дойдет до встречи) выяснится, что то был просто первый уровень компьютерной игры «Миротворцы», а на втором ее уровне совсем другие фишки. На эти переговоры стороны выйдут с уже озвученными крайними позициями: Украина потребует возврата к границам 1991 года, а Россия потребует отдать ей четыре незаконно оккупированные области в пределах их административных границ 2014 года. С этой новой точки отсчета начнется второй раунд выламывания рук Зеленскому, причем коллективными усилиями Европы, США и Китая. От него будут требовать признать существующий статус-кво и согласиться с утратой фактически уже неконтролируемых территорий. Одновременно от Путина будут требовать симметричного решения – отказа от попыток вытребовать «недооккупированные земли». С большой долей вероятности можно предположить, что этот раунд закончится ничем. Вообще второй раунд может быть успешным только в том случае, если к этому моменту фронт посыплется, и Путин фактически силой овладеет теми землями, на которые претендует. Но это выглядит маловероятным по двум причинам. Во-первых, если Путин овладеет этими территориями силой, то он почти наверняка выдвинет новые требования. А, во-вторых, овладеть этими территориями он может, только если США примут решение вообще не поставлять оружие Украине. Последнее маловероятно, пока будут повторяться удары российских ракет по детским больницам Украины. По итогу все будут, в конце концов, «играть на дополнительное время», ожидая итогов американских выборов, после которых игра действительно резко ускорится, но это не обязательно приведет к желаемому результату.

  На этой точке мир топчется приблизительно полгода - ЭХО

July 12, 2024 01:55

Всех достала. Россияне не хотят говорить о войне  - ЭХО

Одна из самых больших тайн войны, которую ведёт Владимир Путин – это тайна социологическая, что о войне на самом деле думает российский народ. Так вот, есть тут одна загвоздка. Когда мы пытаемся понять, что о войне думают россияне, мы заведомо отметаем большую часть российского общества, которое нельзя отнести ни к сторонникам, ни к противникам войны, которое старается не думать о происходящем вообще. Эти люди умудряются совмещать две несовместимые позиции: осуждать и оправдывать войну. Эти люди деполитизированы, они стараются вообще не говорить о войне, не ходят на связанные с ней мероприятия, они – то самое молчаливое большинство,  которое якобы одобряет действия президента. Сегодня мы поговорим об исследовании лаборатории публичной социологии, которое показывает: россиянам война не нужна. У некоторых из нас, особенно когда всё только начиналось, была надежда, что полномасштабное вторжение, а затем и мобилизация окажутся вещами настолько немыслимыми, что россияне не смогут с ними смириться, что ещё немного – и в России появится массовое антивоенное движение. Но цензура и репрессии смогли эти тенденции подавить. С другой стороны, пропаганда радостно рассказывает, как народ поддерживает войну, сплочён вокруг Путина, жаждет победы над несуществующим укронацизмом и спешит в военкоматы. Подтвердить все эти тезисы особенно нечем, россиян никто особо не спрашивал, хотят ли они войны, а тех, кто пытается высказаться, быстро заткнули репрессивными законами. Сейчас все, кто публично осуждают войну, рискуют оказаться в тюрьме. Оценить то, что происходит внутри российского общества, можно лишь косвенно. Так и возникают тезисы вроде «российские – имперцы и угроза миру» или «русские за мир, посмотрите на очереди за Надеждина». Опросы общественного мнения не работают, выборы сфальсифицированы, каналы обратной связи перекрыты. Российское общество представляет собой чёрный ящик. Оттуда то промелькнёт z-наклейка на машине, то наоборот, антивоенный протест. Непонятно, то ли правда хотят весь мир в труху, то ли все войной сыты по горло и вот-вот соберутся и как устроят прекрасную Россию будущего! К счастью, у социологов остаются инструменты, чтобы изучить общество: фокус-группы, глубинные интервью и даже этнографические методы, которые обычно используются в культурной антропологии. В прошлом году три исследовательницы проекта отправились в регионы России и жили там три месяца. Заводили знакомства, говорили с людьми. Те самые разговоры с таксистами, но в рамках научного метода. Приходили на городские праздники и самодеятельные концерты, участвовали в дружеских посиделках, а ещё проводили глубинные интервью и делали полевые заметки. Они не скрывали, что проводят исследование, правда, из-за цензуры не акцентировали,