— Вы очень предусмотрительны, — кивнула Бэт. Неожиданно она почувствовала себя голодной. Большой серебряный кубок был наполнен вином, и Елизавета с удовольствием сделала первый глоток. Аппетит, давно её покинувший, вернулся и заглушил мотивы сердца. Запахи, витавшие в комнате, наконец заставили Бэт взглянуть на стоявшие на столе блюда повнимательнее. Барон перехватил её взгляд:

— Ешьте. Мы поговорим после. У нас много времени.

Ужин подходил к концу. Одно блюдо сменяло другое. Елизавета не привыкла много есть, её стало клонить ко сну. Слуги убрали со стола, и вскоре в комнате никого не осталось. Сеймур подошёл к Бэт и протянул ей руку:

— Мы можем сесть поближе к огню, — и он провёл её к небольшому дивану с золочёной спинкой, стоявшему неподалёку.

У Елизаветы не было сил противиться желанию идти за бароном. Тем более что она вдруг осознала, насколько сильно по нему скучала. Вот вроде и жили они под одной крышей, но тех прогулок по парку, которые они так любили в Виндзоре, здесь, увы, не бывало. Сеймур часто уезжал к королю, но такие отлучки даже шли на пользу: Елизавета не видела его вместе с женой и немного успокаивалась...

Теперь они сидели рядом на маленьком диване, и его рука играла с её рыжими локонами. Иногда пальцы касались её лица, но Бэт старалась смотреть прямо перед собой, чтобы не встречаться с Томасом взглядом. Она не позволяла себе откинуться на спинку дивана и держалась прямо, как натянутая струна. Сеймур дышал ей прямо в ухо и нашёптывал какие-то слова, значения которых терялись, не успевая доходить до сознания.

И вот он повернул голову Бэт к себе и начал целовать её губы. Сопротивляться она больше не могла, тело расслабилось, полностью отдавшись страстному поцелую.

По стенам гостиной плясали отблески пламени, не слышно было голосов, лишь дыхание и стоны двух людей, застывших в объятиях друг друга, завораживающей мелодией долетали до закрытых дверей комнаты. Двери некоторое время хранили свою тайну, но вдруг, под напором внешней силы, они распахнулись, и по полу пробежал холодный декабрьский ветер.

* * *

Погода заставила в тот вечер Екатерину вернуться обратно в Челси. Выпавший снег не давал проехать по дороге, которая вела к королевскому дворцу. Несмотря на огромное желание встретиться с Эдуардом, Екатерина велела поворачивать назад.

— Где мой муж? — спросила она фрейлину, войдя в дом и стряхнув снег с платья.

— Барон ужинает с её высочеством принцессой Елизаветой в Охотничьей гостиной, — доложила фрейлина, не подозревая, куда указывает путь.

Екатерина подошла к дверям гостиной и остановилась. Ужин явно уже закончился — иначе бы слуги вовсю сновали туда-обратно с блюдами. Тишина, скрывавшаяся внутри комнаты, почему-то настораживала и пугала. Екатерина вдруг вспомнила, как кто-то из придворных упорно передавал ей слухи о том, что Сеймур не на шутку влюблён в Бэт.

— Может ли это быть правдой? — этим вопросом она задалась только сейчас, стоя у входа в гостиную. Оттуда не слышалось ни звука.

«Наверное, они просто ушли. Поужинали и ушли», — с надеждой подумала Екатерина и толкнула тяжёлую дверь.

Перед её взором предстала обнимающаяся в отблесках огня пара. Стук башмаков вошедшей внутрь королевы заставил их обернуться. Елизавета и Томас отпрянули друг от друга. Барон быстро вскочил на ноги и кинулся навстречу жене:

— Я рад, что вы так рано вернулись! — воскликнул он, натянуто улыбаясь. — Что король?

— На улице снег, — спокойно произнесла Екатерина, пытаясь подавить в себе желание крикнуть изо всей силы, — мы не доехали до Виндзора. А вы тут хорошо проводите время, — она посмотрела в сторону Елизаветы.

Мы вспоминали пьесу, — пробормотал Сеймур, — пьесу. Ничего более.

Елизавета встала с дивана. Её щёки покраснели, а непослушные кудри рассыпались по оголённым плечам.

— Извините, — её голос был едва слышен, — я не мыслила ничего дурного, — Бэт направилась к выходу, по-прежнему держа прямой спину.

— Я объяснюсь, — послышался становившийся всё более уверенным голос барона...

* * *

На следующий день с утра в спальню Елизаветы постучали.

— Вас просили подготовиться к отъеду, ваше высочество, — сообщила фрейлина Екатерины, — после завтрака вас отвезут в поместье Чешант.

— Хорошо. Спасибо, — Елизавета кивнула, — передайте, я буду готова к отъезду.

Промелькнула мысль: «Со мной даже не поговорили. Не дали возможности объясниться и попросить прощения. Но это и правильно. Я виновата. Нельзя позволять чувствам к мужчине разрушать отношения с дорогими тебе людьми». И Елизавета расплакалась. Она не хотела расставаться ни с Джейн, ни с мачехой. Но самое неприятное, она не могла представить себе, как расстанется с Томасом. Несмотря на то что его поведение ей всё более и более казалось недостойным, некрасивым по отношению к Екатерине да и к ней самой тоже, Бэт никак не удавалось его разлюбить.

В сердце поселилась постоянная ноющая боль, которая будила ночами и не давала уснуть. А когда сон всё-таки наступал, то и в нём главным героем оставался Сеймур. Елизавета страдала — первая взрослая любовь приносила сплошные мучения и никакой радости.

За завтраком Елизавета сообщила новость подруге:

— К сожалению, я уезжаю, — произнесла она, кроша хлеб на стол и не приступая к еде.

— Мне сказали, — аппетит Джейн был не намного лучше. Она еле сдерживала слёзы: у неё забирали первую в жизни подругу, — ты будешь учиться в Чешанте у одного из лучших учителей Кембриджа.

— Жаль, тебя не отправляют со мной.

— Я просилась. Но Екатерина хочет оставить меня здесь, — слезинка покатилась по бледной щеке девочки, — я буду скучать.

— Я тоже, — Бэт уставилась в тарелку, чтобы не смотреть на слёзы Джейн.

«Стоили те поцелуи этих слёз, — подумала она, — дружбы и расположения мачехи?» — ответ в голову не приходил. Елизавета вспомнила отца. Ей очень захотелось поговорить с ним, посоветоваться, как быть, как правильно воспринимать случившееся. Несмотря на его странные отношения с жёнами, Бэт была уверенна, что отец смог бы помочь. В её памяти он оставался огромной скалой, за которую всегда можно было спрятаться, невероятной силой, в которой можно было искать спасение...

Так ничего и не съев, Елизавета отправилась к себе в комнату. Она посмотрела вокруг, чтобы убедиться в том, что ничего не забыла. Любимые книги, листы бумаги, исписанные переводами и стихотворениями, дорогие сердцу безделушки всё было уложено в сундуки. Комната опустела.

— Карета вас уже ждёт, — та же фрейлина, что приходила утром, появилась в дверях.

Внизу Елизавету провожали слуги и Джейн. Екатерина не появилась. Сеймур тоже. На неё накинули тёплую мантию, и Бэт вышла на улицу. Сияло яркое зимнее солнце. Разгулявшаяся накануне пурга за ночь утихла.