водными ресурсами в Афинах и выделили много средств на его улучшение). В то время как существовало множество способов выявить и наказать коррумпированных чиновников, вопросу общественной безопасности уделялось меньше внимания. Эта задача возлагалась на магистратов (astynomia) (как и на агораномов на рынках), но их число было невелико, и неясно, насколько они были эффективны: например, преступления не наказывались, если обвинитель не передавал дело в народный суд. По словам К. Б. Гулика (1973: 20), "не было регулярного патрулирования городских улиц в интересах личной безопасности частных лиц, а темные переулки и окраины города были кишат лакеями, которые били дубинками зазевавшихся горожан и отбирали у них мантии или кошельки". Некоторое внимание уделялось продовольственной безопасности. В чрезвычайных ситуациях горожанам раздавали бесплатное или дешевое зерно, а магистратские советы следили за импортом зерна и регулировали цены на него. Инвалиды могли получать от государства субсидии, государство также помогало оплачивать расходы на воспитание сыновей погибших в бою солдат. Один из ключевых органов управления государством, Совет пятисот, распределял пенсии среди заслуженных инвалидов с низким уровнем дохода. Мы отметили, что государство должно было финансировать общественные ритуалы, а также оплачивать и совершать большое количество ритуальных жертвоприношений животных.

Лози (Южная Африка, конец девятнадцатого века н.э., 22 года)

Полития Лози демонстрировала относительно высокий уровень предоставления общественных благ. "Каналы, пронизывающие равнину", были прорыты по приказу королей для облегчения транспортировки и улучшения дренажа (Gluckman 1961: 63; ср. Prins 1980: 58-70), хотя за пределами основной зоны полиса государственное участие в транспортировке было незначительным, за исключением того, что государство содержало порт на водопаде Нгонье. Предполагалось, что споры будут по возможности разрешаться на месте, но "устоявшаяся и определенная система права, управляемая организованной судебной и исполнительной властью... должны быть готовы к защите... безопасности" (Gluckman 1961: 63). Государственные сады обрабатывались трудом корвеев из близлежащих деревень, но в какой-то степени они служили общественным благом, как и стада королевского скота. Голодные люди могли угоститься в садах и на рыбалке правителя, а королевские стада и королевские хранилища могли быть использованы в периоды продовольственного кризиса. Часть дани с завоеванных групп распределялась публично, потому что "дань принадлежала народу" (Gluckman 1943: 79), а часть товаров, приобретенных правителями в ходе международной торговли, распределялась среди "его людей" как в основной зоне, так и в зависимых территориях (Gluckman 1941: 23, 92, 1943: 80).

Китай династии Мин (конец XIV-XV вв. н.э., 22 года)

Конфуцианская этика государства требовала высокого уровня обслуживания, но справедливость не всегда была реальностью. Например, самые дорогие сооружения предназначались для официальных дорог и каналов, но их использование обывателями было ограничено. Знаменитый Большой канал был крупным транспортным проектом, но использовался в основном, хотя и не полностью, для официальных дел, а столь же масштабные проекты общественного транспорта не осуществлялись. Строительство и обслуживание дорог и мостов часто осуществлялось местными чиновниками, но нередко, особенно после XV века, финансировалось и частными меценатами. Министерство работ частично отвечало за содержание дорог и водных путей, но сравнительно мало делало для улучшения транспортных условий, разве что в качестве побочного продукта спонсируемых государством мероприятий по борьбе с наводнениями.

Для управления ростом официальных коммуникаций и материальных потоков были созданы государственная курьерская система, почтовая система и транспортные конторы (последняя - для обработки товаров, заказанных государством), но в основном они предназначались для официальных целей. Расширение водорегулирующих сооружений в окрестностях Пекина, финансируемое государством, считалось важным для уменьшения зависимости столицы от южного зерна, и таблица официальных упоминаний о водорегулирующих работах в провинциальных справочниках Ч'ао-тин Чи (1936: 36) показывает значительное увеличение числа работ Мин по сравнению с предыдущими династиями, причем они проводились на обширной географической территории. Первый император династии Мин приказал "доводить до его сведения все петиции о пользе воды, как от народа, так и от чиновников" и направил в провинции чиновников для надзора за водорегулирующими работами (Chi 1936: 143-44). Был реализован крупный проект по борьбе с наводнениями, чтобы предотвратить затопление Сучжоу (Brook 1998: 605). Однако в Фуцзяни, "как и в других местах, местные дворяне играли важную роль в инициировании и финансировании таких ремонтных и строительных проектов" (Rawski 1972: 12).

Пекин и Нанкин были разделены на округа, в которых государственные чиновники контролировали полицейские и пожарные патрули; однако большая часть северного Китая была неспокойна из-за бродячих разбойников. Военные офицеры иногда должны были подавлять разбой и получали вознаграждение за действия против бандитов, хотя успехи в войне ценились более высоко. Уголовное расследование и наказание, а также разрешение споров на местах находились в ведении местных государственных органов, а также клановых учреждений, хотя некоторые судебные дела, касающиеся простолюдинов, подвергались всестороннему рассмотрению на высших уровнях судебной власти.

Во времена правления династии Мин продовольственная безопасность была весьма актуальна. В голодающие районы посылались цензоры для контроля за оказанием помощи после наводнений или нашествия саранчи, а зерно из главных государственных амбаров продавалось по низким ценам, давалось взаймы или раздавалось бесплатно в голодающих районах. Династия Мин поощряла развитие гражданских зернохранилищ или зернохранилищ "готовности общин" ("Вечно нормальные зернохранилища"), которые должны были улучшить продовольственную безопасность основной массы населения (рис. 8.1). Учреждение зернохранилищ в период правления династии Мин отражает их приверженность конфуцианским представлениям о том, что государство должно обеспечивать народное благосостояние, - представлениям, оказавшим влияние на предыдущие китайские государства еще при династии Хань. Однако общинные амбары иллюстрируют дилемму, с которой столкнулось государство Мин: хотя конфуцианский патернализм был важной движущей силой политики и действий правительства, правительственные чиновники также считали, что эффективное государство управляет экономно и ограниченно, позволяя осуществлять значительный контроль на местах. В результате, при ограниченном штате регулирующих органов, моральные риски в управлении зернохранилищами были постоянной проблемой. Конфуцианские школы, субсидируемые государством, разбросанные по всем префектурам, готовили молодых людей к карьере государственных служащих и ежегодно направляли небольшое количество в национальные университеты, включая высоко ценимую академию Ханьлинь, которая готовила лучших студентов к высоким должностям в гражданской администрации. Государственным чиновникам уездного уровня (chih-hsien) вменялось в обязанность заботиться о престарелых и неимущих, и от них ожидалась доброжелательность в общении с населением.

Зернохранилище китайской деревни, из книги "Gengzhi Tu" ("Иллюстрация пахоты и ткачества"). Мы благодарим Франческу Брей за помощь в определении источника этого изображения.

Моголы (Южная Азия, 1556-1658 гг. н.э., 23.5)

Это государство направляло значительные ресурсы на общественные блага. Основные магистральные дороги в крупных городах были проложены государством, в то время как второстепенные дороги оставались без покрытия или