на лицах которых сейчас было написано такое наслаждение, что я невольно вспомнил фильмы для взрослых, что смотрел периодически в интернете.

16.02.2022

Голуби летят над нашей зоной,

Голубям нигде преграды нет.

Как бы мне хотелось с голубями

На родную землю улететь!

А-а-а, хрен с ним, надоело! Откладываю гитару и в расстроенных чувствах откидываюсь на соломенный тюфяк. Полежу немного, делать тут больше всё равно нечего.

Который раз уже пел одно и то же, надоело. Даже вертухай уже не реагирует на песни, а раньше каждый раз прибегал, ножкой топал, требовал прекратить. Правда, бывал послан по известному адресу и убегал обиженный. Что-либо применять по отношению ко мне авроры уже даже не пытаются — Котоко отучила. Они теперь её уважают, особенно после того, как от неё в панике смотались дементоры.

М-да… главное — не заснуть! Если буду спать днём, то ночью не засну, а ночью ничего не делать ещё муторнее. Эх! Спеть что-нибудь другое, то ли? Что я знаю из блатняка? Ха! Да много, что знаю! Я ж, ещё учась в институте, целый месяц провёл на колхозных полях Краснодарского края. А тот парень, что взял с собой магнитофон, умудрился взять с собой только две кассеты с Сектором газа, одной кассетой Технологии и одной кассетой с Петлюрой. Так что песни этих групп я поневоле выучил. Как там у Петлюры было? А, вот! Я взял гитару и, бренча как можно более фальшиво, затянул самым тянучим и мерзким голосом:

Предо мной стоит стена

За стеной стоит она

Воля несравненная моя.

Сколько можно ждать, но нельзя бежать

Автоматы смотрят на меня.

Сколько можно ждать, но нельзя бежать

Автоматы смотрят на меня.

Вот и вертухай зашевелился, прибежал, у решётки остановился, слушает. Ну слушай-слушай. Мне, блин, не жалко. Я тебе ещё потом спою. И да — это угроза!

* * *

Ну и натворил я вчера дел! А я уже думал что всё, отмаялся, и от меня отстанут. Ну четырнадцатого числа. Ну и наивняк я тогда был! Причём полный! Но кто ж знал, что всё так обернётся? А впрочем… пошло оно всё! Всё, что я тогда сделал… мне за это нихрена не стыдно! И если вдруг повторится такая ситуация, то я и в следующий раз поступлю точно так же. Ну, разве что этому хлыщу, прибежавшему в Хогвартс и радостно потрясающему бумажками, сразу в морду дам, а то в этот раз не успел — теперь жалею.

В тот вечер вообще все события понеслись куда-то не туда. Только я вбежал в комнату, как Диаманта, увидевшая меня, охнула и натурально стала заваливаться в обморок. Так что пришлось мне прыжками мчаться к ней и подхватывать бесчувственную тушку девушки. Сразу после этого в комнате с хлопком нарисовалась Нимфадора, а через пару секунд и Гермиона пожаловала.

Не… это сейчас я понимаю, что для них всё выглядело более чем понятно. Ну а что они могли подумать, когда увидели на полу двух девушек, которых буквально трясло от наслаждения, а у меня на руках висела третья? Если Нимфадора ещё пыталась чего-то как-то осознать, подумать, то Гермиона всё для себя решила практически мгновенно и, выхватив палочку, шарахнула по мне какой-то магией.

Только вот нифига у неё не получилось. Сработала защита, которую Котоко установила на меня ещё во времена войны с совами и пикси. Так что заклинание успешно отразилось от появившегося щита и врезалось в заклинательницу. Теперь на полу лежало три представительницы слабого пола, что делало открывшуюся вновь прибывшим картину, ещё драматичнее.

А народу на шум прибыло много, очень много! Практически весь преподавательский состав, все старосты и несколько любопытных учеников. Галдёж поднялся знатный! Все всё это время что-то кричали, голосили, кто-то куда-то бегал, пока наконец пришедшая в норму Нимфадора не выгнала всех лишних вон.

Толпа схлынула, забрав с собой четырёх пострадавших. Ну а мы с Нимфадорой смогли наконец поговорить нормально. Тогда я и рассказал всё как было, и уже было расслабился, потому как считал, что дело это гроша выеденного не стоит. Но часа через два у нас объявились гости. И вот именно про них я могу сказать точно, что они хуже татарина.

* * *

Когда в комнату, улыбаясь во все тридцать три зуба, вошёл тот самый Малфой, с которым мы не так уж и давно повздорили, то я понял, что вечер внезапно перестал быть томным. Моя пятая точка мгновенна напряглась, сигнализируя о наступлении больши-и-их проблем. Ну и предчувствие меня не обмануло, этот мудак, откровенно наслаждаясь ситуацией, обвёл взглядом всех присутствующих, оглянулся, чтобы проверить стоят ли за его спиной пятеро авроров в своей чёрной форме. И да, они там стояли! А ещё я заметил уже за спинами самих авроров какое-то странное тёмное марево в воздухе. Словно бы колебание тёплого воздуха над горячим камнем или что-то подобное, но от этих колебаний явно несло ледяным холодом.

— Это дементоры, — услышал я шёпот Нимфадоры, которая тоже обратила на них внимание.

Что ж… учтём. Теперь надо узнать с чем припёрся этот болван. Не… я понимаю что ни с чем хорошим, но хотелось бы подробностей. А то он что-то долговато паузу держит. И тут этот маг заговорил, сделав свой голос максимально торжественным:

— Я, Сирил Малфой, Третий Помощник Второго Заместителя Министра по Вопросам Магии, прибыл сюда из Министерства Магии для расследования сегодняшнего происшествия в школе магии Хогвартс! Вот мои полномочия!

Этот… Сирил… (Gotсподи, ну и имечко! Впрочем, ему подходит) протянул Нимфадоре свиток пергамента с кучей печатей и со всевозможными завитушками подписей Очень Важных Господ. А у меня перед глазами в это время возник образ одного из главных героев моего любимого сериала. Помните сериал Лекс? Вот сейчас на месте этого пыжащегося как индюк хлыща я видел сморщенного мужичка в красной форме. Стенли Твидл с Острал Би, мать его! Младший помощник вспомогательного заместителя курьера! У этого индюка примерно такая же должность, но как он это произносил! Правда, пять представителей закона за его спиной, да ещё и усиленные двумя дементорами — это уже кое-что. Так что я явно ощутил, что у меня серьёзнейшие проблемы, когда этот хлыщ с гаденькой улыбочкой посмотрел на меня.

* * *

Так как остальные участники событий находились пока в лазарете, то все разборки начались, естественно, с меня. Причём допрос вёл этот мерзкий прыщ! И надо сказать, делал он