class="p1">…Находившиеся в Каире советские советники по вопросам разведки разработали план по дезинформации израильтян, и египтяне, начиная с 1970 года, стали методично его реализовывать.

Изо дня в день они снабжали иностранных журналистов, посещавших Каир, ложными сведениями о положении дел в войсках, всячески подчеркивая неспособность арабов овладеть и управлять советской военной техникой.

Цель перечисленных мероприятий состояла в том, чтобы сформировать у руководства Израиля превратное представление о собственной безопасности и убедить его в том, что арабы смирились с поражением и будут поступать в соответствии с заповедью пророка Мохаммеда:

«Сидя на крыльце своего дома, ожидай, когда воды арыка пронесут мимо труп твоего врага».

Эту тактику Египет применял в течение шести лет и, как выяснилось в 1973 году, она себя оправдала, и с помощью СССР была воссоздана армия, оснащенная самыми современными наступательными видами вооружений.

К воинским частям были прикомандированы многочисленные советские военные инструкторы, как правило, офицеры, имевшие опыт ведения боевых действий во Вьетнаме. Последние должны были не только натаскивать личный состав арабских воинских формирований, но и, согласно секретным советско-египетским договоренностям, принимать непосредственное участие в предстоящих боевых операциях.

В сентябре 1973 года Элиа Зеира, глава израильской военной разведки, проигнорировал агентурные сведения о готовности египетской и сирийской армий взять реванш за поражение в шестидневной войне. Подобным образом поступил и Уильям Колби, директор ЦРУ. Несмотря на то, что спутники-шпионы зафиксировали передислокацию арабских войск к границам Израиля, он отверг возможность нападения, посчитав новую войну на Ближнем Востоке невозможной.

«Война Судного Дня»

Утром 5 октября 1973 года началась разработанная египетскими генералами совместно с советниками из Генерального штаба ВС СССР операция под кодовым названием «Убур» (преодоление водной преграды).

Египтяне форсировали Суэцкий канал, а сирийские войска атаковали военные порядки израильтян в районе Голанских высот. Обе армии должны были продвигаться далее в направлении Тель-Авива и, окружив его, замкнуть кольцо.

Совсем не случайно была выбрана дата начала операции. На 5 октября приходился Йом-Киппур — еврейский праздник Судный День. В этот день все правоверные иудеи, отложив мирские заботы, взаимно каются в грехах, совершенных в течение года.

Арабы нанесли весьма ощутимый урон израильским частям: убиты 3000 солдат и офицеров, уничтожены свыше 900 танков и около 200 самолетов. Для Израиля, с учетом его людских и материальных ресурсов, это были запредельные потери.

После трех дней кровопролитных боев перед сирийскими танками открылась прямая дорога на Иерусалим, и вечером 7 октября министр обороны Моше Даян в панике обратился к Голде Меир с предложением капитулировать. Однако премьер, о которой израильтяне говорили: «В правительстве есть только один мужчина, да и тот — женщина по имени Голда» не разделяла пораженческих настроений генерала.

Ранним утром 8 октября 1973 года на экстренном заседании кабинета министров она огласила свой окончательный вердикт:

«Никакой капитуляции. Мы применим ядерное оружие и сотрем с лица Земли Дамаск, Каир и Асуанскую плотину. Мы поставим арабов на колени!»

Действительно, в распоряжении Израиля были восемнадцать атомных бомб. Министры поняли, что «железная леди» потеряла чувство реальности и никто не сможет ее переубедить. В зале повисла гробовая тишина.

Голда Меир по-своему расценила молчание подчиненных. Не мешкая ни секунды, она отдала приказ Моше Даяну немедленно привести в боевую готовность весь ядерный арсенал.

В тот же день главы резидентур КГБ и ГРУ на Ближнем Востоке от своей агентуры, инфильтрованной в высшие эшелоны власти Израиля, узнали о решении Голды Меир нанести атомный удар по Египту и Сирии.

«План по принуждению Израиля»

Утром 9 октября 1973 года Ю.В. Андропов встретился в неформальной обстановке с всемирно известными советскими физиками-ядерщиками Яковом Зельдовичем, Ильей Лившицем и Юлием Харитоном. В ходе встречи, проходившей в духе взаимопонимания, обсуждался кризис на Ближнем Востоке и возможные пути его преодоления.

На следующий день, 10 октября, Политбюро ЦК КПСС одобрило предложенный председателем КГБ «План мероприятий по принуждению Израиля отказаться от нанесения атомного удара».

11 октября советник-посланник советского посольства в Вашингтоне Георгий Корниенко вручил госсекретарю США Генри Киссинджеру обращение советских академиков к американскому президенту. Обращение, по сути, — предостережение, было составлено Андроповым вместе с академиками двумя днями ранее.

Назвав решение израильского премьера самоубийством, они заявили, что атомная бомбардировка арабских территорий будет иметь катастрофические последствия не только для Ближнего Востока, но для мировой цивилизации в целом.

Более того, патриархи советского ядерного оружия деликатно намекнули, что СССР, будучи связан с Египтом и Сирией договорами о военном сотрудничестве, безучастным не останется и примет меры, адекватные атомной атаке Израиля. Вместе с тем — было подчеркнуто в обращении — вся ответственность за последствия этого соразмерного ответа ляжет на израильское правительство.

…Коль скоро в течение трех дней администрация президента США под разными предлогами переносила дату ответа, 12 октября Андропов Ю.В. вместе с начальником Главного разведывательного управления Генштаба ВС СССР Ивашутиным П.И. и по согласованию с Политбюро ввели в действие запасной вариант принуждения Израиля — план «Б».

Один «МиГ» над Тель-Авивом

13 октября 1973 года заместитель командира полка истребительной авиации майор Межевец нес боевое дежурство на командном пункте военного аэродрома «Владимировка» в Волгоградской области. В 6 часов 15 минут нарочный из штаба Волжского военного округа вручил майору пакет с пометкой «Секретно. Вскрыть немедленно!»

Через 5 минут Межевец в сопровождении бригады техников вошел в ангар, где находились особо охраняемые новые боевые машины. Как только майор забрался в кабину, нарочный подал ему второй пакет с грифом высшей секретности: «Особой важности. По прочтении уничтожить!»

…В 8 часов 12 минут по малоазиатскому времени на экране локатора командного пункта противовоздушной обороны (КП ПВО) Тель-Авива появляется светящаяся точка. Автоматически включаются и надрывно воют сирены. Быстро перемещаясь из северо-восточного в юго-западный сектор, точка приближается к воздушным границам города, и дежурный офицер высылает на перехват нарушителя звено сверхзвуковых истребителей «мираж».

Из динамика доносится голос командира звена, он приказывает нарушителю совершить посадку. В ответ тишина. Дважды требование звучит по-арабски. И вновь молчание. Командир переходит на английский. Никакого эффекта!

Дежурный офицер КП ПВО наблюдает, как на экране локатора три «миража» двигаются параллельным с нарушителем курсом. Но почему они не поднимутся выше? Действительно, перехватчики находятся несколькими «этажами» ниже траектории полета самолета-нарушителя, но почему? Почему, наконец, дистанция между тройкой и преследуемым увеличивается с каждым мгновением? Не значит ли это, что летные характеристики у нарушителя значительно лучше, чем у «миражей»?!

«Черт! — вопит командир звена. — Нам не достать его. Он на 6 тысяч футов выше… Да и движется он