Мимо двух врагов… нет… мимо воина и его умирающей жертвы пронеслась стремительная черная тень, но не сумела задеть белого бойца. Гигантский черный зверь с двухметровыми прямыми рогами, смахивающими на два красных с желтым копья. Таранный удар прошел мимо цели, а в следующий миг неведомому рогачу подсекли передние ноги, и он тяжко ударился грудью и мордой о камень. На его шею неспешно опустилась закованная в броню нога, придавливая рогача к земле. Вот это зрелище – в одной руке безмолвного рыцаря трепещет рогатый демон, нога воина попирает второго врага, в свободной руке сияет стихийный меч… круто!

Джокер медленно опускал излучающий золотое свечение прямоугольник, его лицо выглядело столь же взбудораженным, радостным и неверующим, как лицо приговоренного к смерти, внезапно вынутого из петли и освобожденного на месте. Сияющая штука исчезла в поясной сумке, тогда же резко испарились оба врага – рогатый Икс и последний призванный им зверь, напоминающий копьерогого тура. На арену посыпалось несколько предметов, выпавших из Икса, среди коих я заметил пару игральных карт.

– Это храмовник, – тихо произнесла Кира, завороженно глядя на воина в белоснежных доспехах. – Белый храмовник. Один из самых тяжких подвидов класса паладинов, крайне узкая специализация, очень суровые каноны и требования буквально ко всему, включая распорядок дня, начинающийся с обязательной двадцатиминутной молитвы в храме. Кто из игроков сможет с железной регулярностью каждый день трижды читать молитвы вслух? Причем, если ты в это время был в бою – должен прерваться! Это как? А если тут осада клановой цитадели? Или ты в таком вот безумном рейде, где некогда поклоны бить? Когда ты танкуешь сразу пятерых задохликов яйцеголовых… фу такими быть!

– Ты чего разошлась, Кир? – тихонько шепнул я. – Чего надулась?

– Очень «вкусный» класс потому что! – на самом деле прямо-таки обиженно заныла Беда. – Но следовать его требованиям слишком тяжело!

– И кто тут «задохлик яйцеголовый, фу таким быть»?!

– Я горюю! Ты меня утешать должен, а не обижаться! Я бы тоже хотела такие умения, как у храмовника, когда щит приравнивается к полновесному второму оружию с такими вкусняцкими плюшками и умениями, что от зависти слюной захлебнуться можно!

– Это заметно, – кивнул я, вспоминая летающий по воздуху белый щит.

– Достойная победа! – трубно проревел Страж Древних. – Победа, достойная великой награды!

Сразу с трех лучей ударили разноцветные вспышки, прошедшиеся по камню вокруг, оставляя за собой глубокие траншеи по колено взрослому человеку и шириной в метр. И выплавленные, выбитые, вырезанные в камне три параллельные траншеи длиной метров в пять оказались не пусты: каждая доверху наполнена обещанной наградой. Камни черные, овальной формы, камни розовые, прямоугольные, камни фиолетовые, круглые.

– А‑а‑а‑ах… – Полуорк Бом упал на колени. Сверкающие дары повергли могучего воина. – Рос, на хрена мы потащили с собой этих большаков? К чему такая толпа халявщиков? Сейчас все бы только нашим было, за такое бабло я бы и сам дедушке рога свернул…

От столь несправедливейшей оценки все халявщики, то есть Неспы и Архи, попросту окаменели к чертям. Да и у меня челюсть отпала и ударилась о грудь, едва не сломав левую ключицу. Только что малыш-полуорк заявил, что протащившие нас сюда через всех лютых монстров и препятствия игроки-хаи были взяты сюда абсолютно зря и лишь висят мертвым грузом на балансе.

Бом, кажись, спятил, у него жестокий приступ золотой лихорадки, хотя здесь, вот прямо сейчас, в трех траншеях, лежат дико огромные деньги. И в игровых и в реальных оценках. Это рунные камешки. Идеальные усилители защитных, атакующих, усиливающих и прочих рун, вставляемых в экипировку и другие предметы.

– Пнуть малыша, что ли? – задумался незнакомый мне воин-гном большого уровня, смотрящий на стоящего на коленях Бома.

– Да что ты говоришь?! – с диким возмущением заорал с поднявшейся арены Джокер. – Так бы у тебя и получилось! Разбежался! Ты видел, что он творил?! Видел?! Или хочешь поглядеть на двух зажарившихся «Нюш» в базуках-духовках? Я тебе сейчас так врежу, зеленый, что ты у меня…

– Это ты что творишь! – мягко-мягко промурлыкала Черная Баронесса, появляясь позади Джокера и опуская руку ему на плечо. – Очень скоро я существенно расширю твои горизонты знаний в таких предметах, как…

Губы ЧБ приблизились к уху мастера карт и зашевелились. Я не расслышал, зато мог лицезреть позеленевшее лицо Джокера и его широко распахнувшиеся глаза, похожие на взгляд ребенка, выражающий «и такое бывает?!» или же «и так тоже можно?!».

А за их спинами медленно превращался в сгусток серо-серебряного тумана величественный белый воин, неподвижно стоящий со щитом и мечом наготове. Воина отпустили. Причем почти наверняка из-за лысого эльфа Орбита, потому что я успел поймать быстрый взгляд ЧБ, брошенный в хвост отряда, где сразу четыре хая удерживали нашего полубезумного друга все время схватки, не давая ему увидеть столь похожего по нику воина-храмовника. И посему мощного союзника отпустили так быстро, хотя он мог бы и дальше защищать Джокера.

ЧБ пошла на утрату очень мощного козыря, лишь бы ее шебутной братишка не столкнулся с белым воином лоб в лоб. Если, конечно, я прав в своих умозаключениях.

А что случилось бы, столкнись Орбит и Орбит? Понятия не имею, но почему-то кажется, что ничего хорошего из этого не вышло бы.

Я не удержался и кивнул медленно тающему призраку в белых доспехах. Что-то было в нем жутковатое, но величественности и несокрушимости в разы больше. А еще – я отчетливо сознавал, что лишь благодаря столь мощному козырю мастеру карт Джокеру удалось выйти сухим из воды. Ибо он едва-едва не облажался.

А еще что это за светящаяся неземным золотым сиянием карта была у Джокера в руках?..

– Спор окончен, – поведал нам Страж, налившись мягким перламутровым свечением. – Путь открыт.

Буднично так, без особого напряга. Закончилась битва и закончилась, чего, мол, тут в фанфары бить и в барабаны трубить…

Одновременно с его словами с хрустальным перезвоном исчезла последняя магическая завеса, последняя преграда, закрывающая нам путь к сердцу Запределья. Я в шаге от легендарной звериной экипировки, и мои глаза жадно пожирают древние руины у вершины горы.

Вспыхнув оранжевым, звезда Стража по крутой дуге унеслась к развалинам, финишировав у высокой квадратной широкой стелы, вздымающейся над развалинами метров на сто – сто двадцать. У верхнего края стелы виднелись выдавленные в камне звездообразные контуры, этакая вмятина. В одну из их и впечатался задней стороной Страж. Теперь господствующая над городом каменная стела была украшена звездой с одной из четырех сторон. Перламутровое свечение внутри звезды медленно угасло, Страж посерел, почти слившись с камнем, явно давая понять, что полностью утратил к нам интерес.

М‑да…

Впечатление следующее – вломились мы в супернадежно защищенный музей, забитый древностями и драгоценностями. Нас встретил крайне серьезный сторож. И вместо того чтобы выкинуть нас пинком с подведомственной территории, сторож предпочел сыграть три раунда в игру – наверное, скучно ему здесь. Сторож проиграл и удалился, открыв нам путь в музей. И вот теперь висит над нами как дамоклов меч, сейчас я подниму с грязи монетку, а Страж появится и заявит радостно: «Я передумал! Теперь вам всем полный…» Короче, лучше бы он просто убрался прочь! Вознесся бы к небесам там или умчался к далекому горизонту, а не изображал бы из себя украшение стелы!