– А ведь мы чуть не лишились вашего общества, Шарп! – со смехом воскликнул Чейз, когда Шарп появился на шканцах.

– Я и сам чуть не умер со страху, – признался Шарп, разглядывая въевшуюся в ладони смолу.

Ее светлость тоже наблюдала за чудесным спасением Шарпа. Теперь они виделись редко, и сдержанность Грейс тревожила прапорщика. Несколько раз они обменялись мимолетными взглядами, и в ее глазах Шарп прочел безмолвную мольбу, но Грейс не решалась приходить в его каюту ночью. Сейчас она стояла рядом с мужем, который беседовал с Малахией Брейсуэйтом. Заметив Шарпа, леди Грейс собралась с духом и направилась к нему. Брейсуэйт смотрел ей вслед, а лорд Уильям хмурился над стопкой бумаг.

– Сегодня мы не слишком продвинулись вперед, капитан Чейз, – сухо заметила ее светлость.

– Мы следуем за течением, миледи. Оно несет нас вперед незаметно для глаз, и вся надежда только на то, что ветер будет крепчать. – Чейз прищурился на паруса. – Матросы считают, что ветер можно высвистеть, но мне еще ни разу не удавалось. – Капитан просвистел пару тактов «Нэнси Доусон». – Вот видите, ни ветерка. Леди Грейс смотрела на Чейза, не находя слов для ответа. Капитану показалось, что женщина чем-то взволнована.

– Миледи, что с вами? – озабоченно спросил он.

– Мне хотелось бы увидеть наше местоположение на карте, капитан! – неожиданно выпалила ее светлость.

Просьба леди Грейс смутила Чейза.

– Прошу вас, миледи. Карты в салоне. А что скажет его лордство?

– Уверена, в вашем салоне мне ничего не угрожает, капитан.

– Мистер Пил, командуйте, – обратился Чейз ко второму лейтенанту и повел леди Грейс к двери салона по левому борту. Лорд Уильям нахмурился. – Не хотите ли посмотреть карты, милорд? – крикнул ему Чейз.

– Нет, благодарю. – И его светлость вернулся к бумагам.

Брейсуэйт не сводил с Шарпа глаз. Шарп понимал, что не должен привлекать подозрений, но не мог оставаться на месте. Зачем Грейс понадобились корабельные карты? Не обращая внимания на косые взгляды секретаря, Шарп направился к двери своей каюты по правому борту. Войдя, он тут же бросился к двери салона, постучался и, не дождавшись ответа, вошел.

– Шарп! – укоризненно воскликнул Чейз. Дружба дружбой, но капитанская каюта была местом неприкосновенным, и Шарпу следовало хотя бы дождаться разрешения войти!

– Капитан, – леди Грейс прикрыла своей рукой руку капитана, – прошу вас.

Чейз, так и не успевший развернуть карту, молча переводил взгляд с Шарпа на леди Грейс и обратно. Наконец капитан с треском свернул карту.

– Забыл проверить хронометр, – неловко пробормотал он. – Не возражаете, если я оставлю вас ненадолго? – И Чейз вышел в столовую, с нарочито громким щелчком закрыв за собой дверь.

– О боже, Ричард! – Грейс бросилась в объятия Шарпа.

– Что стряслось?

Несколько секунд она не могла говорить, затем, осознав, что время дорого, сумела взять себя в руки.

– Этот секретарь…– выдавила Грейс.

– Я знаю.

– Знаешь? – Грейс широко распахнула глаза.

– Шантажировал тебя? Она кивнула.

– И еще он все время за мной следит!

– Я с ним разберусь. А теперь ступай, пока тебя не хватился лорд Уильям.

Грейс страстно прижала губы к губам Шарпа, выскользнула из его объятий и спустя две минуты вернулась на шканцы. Шарп дождался Чейза. Капитан устало поскреб подбородок.

– Кто бы мог подумать, – протянул Чейз и опустился в глубокое кресло.– Играете с огнем, Шарп.

– Знаю, сэр, – покраснел Шарп.

– Не мне судить вас, – начал Чейз, – да, черт подери, я и не собирался. Я был последним псом, пока не повстречал Флоренс. Моя дорогая жена! Удачная женитьба меняет мужчину, делает его уравновешенным, Шарп.

– Это совет, сэр?

– Нет, просто хвастаюсь, – улыбнулся Чейз. Несколько секунд капитан размышлял – скорее о судьбе «Пуссели», чем о романе Шарпа и леди Грейс. – Надеюсь, вы не собираетесь ничего затевать?

– Надеюсь, что нет, сэр.

– Непросто управлять кораблем, Шарп. Капитан не должен давать команде продыха, но и сохранять на борту мир – его забота. В море нельзя допускать раздоров и ссор.

– Я не подведу вас, сэр.

– Разумеется, нет. Я вам верю, Шарп. Будь я проклят, а вы не перестаете меня удивлять! Такая красотка! А муженек холоден как рыба. Не будь я примерным семьянином, позавидовал бы вам!

– Не подумайте, что мы…

– Само собой, Шарп, ничего такого я и не думаю, – рассмеялся Чейз. – Однако ее муж не потерпит даже простого ухаживания, не говоря уж о…

– Не сомневаюсь, сэр.

– Помните, что лорд Уильям Хейл находится под моей защитой. Я должен быть уверен, что с ним ничего не случится, – твердо произнес Чейз. – Ну а в остальном поступайте, как знаете. Но умоляю вас, осторожнее! – Последние слова Чейз произнес шепотом, улыбнулся и вышел из салона.

Чтобы не возбуждать подозрений Брейсуэйта, Шарп просидел в гостиной еще добрых полчаса, но когда Шарп появился на шканцах, секретаря там уже не было. Возможно, к счастью для него, потому что Шарп кипел от ярости.

Так Малахия Брейсуэйт стал его врагом.

Легкий бриз шевелил паруса. Казалось, парусник неподвижно стоит посреди мутных вод, покачиваясь на высоких волнах, набегающих с запада. Заметно потеплело, и матросы разделись по пояс. Спины некоторых покрывали рубцы.

– Некоторые гордятся своими шрамами, – заметил Чейз, – хотя и не на моем корабле.

– Вы не порете матросов?

– Должен, – вздохнул Чейз. – С тех пор как стал капитаном, я порол провинившихся дважды: один раз досталось вору, другой – корабельному старшине, который сам напрашивался на плетку. Лейтенант Хаскелл настаивает, чтобы я чаще прибегал к телесным наказаниям, но я не верю в их действенность. – Капитан мрачно уставился на паруса. – Чертов ветер! И чем я прогневал Господа?

Раз Всевышний не посылал «Пуссели» ветер, Чейз решил практиковаться в стрельбе. Как и большинство морских капитанов, он брал на борт дополнительный запас пороха и снарядов, купленных за свой счет. Все утро парусник окутывали клубы едкого порохового дыма.

– Плохая примета, – поделился с Шарпом второй лейтенант Пил.

Дружелюбный круглолицый Пил всегда пребывал в превосходном расположении духа. Первый лейтенант недолюбливал Пила за неопрятность, и постоянные стычки между офицерами превратили кают-компанию в весьма неуютное место. Шарп ощущал эту натянутость, видел, как ранит она капитана, и считал, что правда на стороне Пила, который нравился ему гораздо больше хмурого Хаскелла.