– Не расстраивайтесь, – ласково попросила Селестина. – Вообще, стоит признать, для человеческого мага вы очень и очень неплохи. Я редко встречала мастеров вашего уровня. Но против драконов способны бороться лишь сумеречные маги, и то не все. Пожалуй, среди ныне живущих есть только двое таких, и оба по иронии судьбы живут в Итаррии. С одним вы знакомы, а вторая еще слишком мала, чтобы участвовать в охоте на драконов. Есть, конечно, и третья, но ее обучение закончилось, так и не успев начаться. Впрочем, полагаю, вы об этом осведомлены.

– Откуда вы знаете, что я знаком с Себастьяном Олдрижем? – резко спросил Седрик, и теперь его голос зазвенел от сдерживаемого с трудом гнева. Правда, мне почему-то показалось, что это отражение его чувств к некоему Себастьяну Олдрижу, а не раздражение на излишнюю осведомленность драконицы.

– Я навела справки. – Селестина пожала плечами. – В определенных кругах в курсе ваших непростых взаимоотношений со столь уникальной и одиозной личностью, как сьер Себастьян Олдриж. Хотя, насколько мне известно, он уже пару лет как принял дворянство, о чем его так долго просил его величество Альберт Первый, и теперь стал нейном Себастьяном Олдрижем. Полагаю, без влияния его любимой женушки тут не обошлось. Хотя кому я рассказываю! Вы ведь не будете спорить, что именно из-за той давней истории предпочли покинуть Итаррию и присягнуть на верность королеве Виоле?

– Не буду, – хрипло подтвердил Седрик. Помолчал немного, играя желваками, после чего сказал: – Ваша осведомленность о моем прошлом говорит о том, что вы знаете мое настоящее имя. Откуда?

И действительно – откуда? Я удивленно покачала головой. Я ведь его так и не назвала Селестине. И непонятно, зачем она вообще его спрашивала, если и без того в курсе, кто он.

– В нашей стране не так много стоящих некромантов, – уклончиво проговорила Селестина. – Конечно, у меня оставались некоторые сомнения, поэтому пришлось положиться на интуицию. Как видите, она меня не подвела.

Я тихонько хмыкнула. Что же, теперь понятно, почему она пыталась выудить у меня имя Седрика. Боялась ошибиться и сесть в лужу.

– Давайте все-таки ближе к делу, – предложил Седрик. – Вы в самом деле желаете помочь нам с Дани?

– Я хочу его проучить, – спокойно подтвердила Селестина. – Но вы должны понимать, что я не позволю его арестовать.

– Он убийца! – резко заявил Седрик.

– Вы о происшествии с тем поверенным, который должен был следить за сохранностью имущества Моргана? – на всякий случай уточнила Селестина. Дождалась утвердительного кивка от Седрика и с кривой ухмылкой ответила: – Это был прискорбный несчастный случай.

– Вот как? – Брови Седрика сами собой поползли вверх от такого определения. – То бишь Дани без злого умысла совершенно случайно напал на сьера Густаво и ударил его кочергой по голове?

– Нет, напал он намеренно, – неохотно признала Селестина. – Но убивать не хотел. Лишь оглушить. И в любом случае, этот жалкий поверенный заслуживал хорошей взбучки, поскольку работал на нейна Ильриса Ульера.

– Это не отменяет того, что Дани надлежит отдать под суд, – перебил ее Седрик. – И пусть тот разбирается, случайно или намеренно Дани расправился со сьером Густаво.

Селестина открыла было рот, чтобы продолжить спор, но почти сразу закрыла. Несколько раз сжала и разжала кулаки, затем скрестила на груди руки, упрямо вздернула подбородок и проговорила:

– Глубокоуважаемый Седрик. Я уже сказала, что признаю ваши магические таланты. Но опять-таки напомню о том, что до настоящего охотника за драконами вам очень и очень далеко. Если вы попробуете пленить моего брата, то погибнете.

Брата? Я кашлянула, удерживая себя от вопроса. Получается, Дани и Селестина – брат и сестра? Но тогда выходит, что Селестина приходится сестрой и Моргану. Потому что я никак не могла забыть, как Дани назвал того при первой встрече братишкой.

Кстати, об этой крохотной детали я никому из друзей не рассказывала. Сама не знаю, почему. Но каждый раз, когда я только собиралась поведать Седрику об этом удивительном обстоятельстве, мой язык словно приклеивался к нёбу.

– Я не спорю, что у моего брата отвратительный характер, – продолжала тем временем Селестина. – Он вспыльчив, чрезмерно любвеобилен, часто не понимает и не принимает отказов и настаивает на своем до последнего. Поверьте, то преступление, которое он совершил в Ерионе, не останется безнаказанным. Даниэль предстанет перед судом рода и ответит за свое деяние. Полагаю, его на несколько лет лишат права подниматься в небо и менять облик.

Даниэль? И опять я лишь в последний момент удержалась от желания вмешаться в разговор Седрика и Селестины. Значит, вот какое полное имя этого дракона. Ну что же, это логично. Все-таки имя «Дани» более присуще для какого-нибудь крестьянина и уж никак не подходит гордому дракону.

– И это все? – язвительно переспросил Седрик, явно не желая смиряться с тем прискорбным обстоятельством, что Селестина не позволит отдать Дани в руки правосудия. – По-вашему, несколько лет без полета – это достойная кара за убийство?

– Вы даже не представляете, насколько это достойная кара, – спокойно парировала Селестина. – Даниэль словно умрет на это время. Для него мир померкнет. Ничто и никто не будет его радовать. Самая вкусная еда станет для него отвратительным месивом с горьким привкусом пепла. Самые красивые женщины не смогут возбудить его и даровать наслаждение. Самый яростный поединок не взбудоражит кровь. Разве без неба дракон сможет жить? Нет, Даниэль будет напоминать живого мертвеца все это время. Поверьте, для него это куда страшнее, чем любое заключение. К тому же не создали еще такой темницы, которая сумела бы удержать черного дракона. Как вы себе вообще это представляете? Или попросите Дани проявить сознательность и честно отсидеть положенное наказание, не пытаясь сбежать?

Седрик заметно смутился после насмешливого вопроса Селестины. Опустил наконец-таки голову, прервав таким образом их затянувшийся поединок взоров, и буркнул себе под нос что-то неразборчиво-ругательное.

– Вообще-то у королевы Виолы имеется зверинец для сумеречных созданий, – вкрадчиво напомнила я. – По всей видимости, ее величество знает и умеет обходить подобные затруднения.

– Она просто не имела дело с черным драконом, – снисходительно обронила в мою сторону Селестина. – Поверьте, Даниэль при попытке посадить его под замок не оставит от королевского дворца и камня. А скорее всего – разнесет весь Ерион. Не стоит. Честное слово, не надо так поступать. Позвольте драконам судить дракона. Это не человеческого ума дело.

– Мы еще вернемся к этому вопросу, – глухо сказал Седрик, должно быть, осознавая, что проиграл этот спор, но не желая оставлять последнее слово за драконицей.

Селестина кивнула, пряча в уголках губ легкую улыбку. Надо же! Прекрасно понимает то, что загнала некроманта в угол, но все-таки решила проявить к нему снисходительность и не наносить, так сказать, смертельного удара по его самолюбию.