Но глядя на оптимизм других девушек, я говорила себе, что потерянного не вернуть, и если я буду продолжать корить себя, то причиню этим вред только себе. Поэтому я должна собраться с духом и выздороветь, чтобы в положенный срок предпринять ещё одну попытку завести ребёнка.

И тут нужно отдать должное Андрею в том, что он ни в чём меня не обвинял, но уговаривал как можно быстрее снова забеременеть, несмотря на прямой запрет врачей, которые говорили о необходимости подождать с беременностью в течение ближайшего года.

И вот я вышла из больницы, худая, как щепка, и бледная, как полотно, но на этом мои проблемы не закончились, а только начались, потому что почти каждый божий день кто-нибудь из многочисленных родственников и знакомых звонил мне, чтобы поинтересоваться ходом беременности. И каждый раз мне приходилось вновь и вновь переживать эти печальные события и, рыдая, рассказывать очередному любопытному собеседнику трагические подробности, которые я предпочла бы забыть.

Казалось, этим телефонным звонкам не будет конца. На протяжении почти полугода мне постоянно приходилось перед кем-нибудь оправдываться в том, что я потеряла ребёнка. Я думала, у меня сердце разорвётся от вины и боли. А муж просто самоустранился от этой проблемы. Он не отвечал на подобные телефонные звонки, делегируя эту неприятную обязанность мне. И тогда я спросила его:

– А почему же ты не сообщил всем родственникам и знакомым о выкидыше? Когда я забеременела, ты в тот же день не поленился оповестить всех. Так почему же теперь я должна одна перед всеми оправдываться, рассказывая неприятную новость?

Но Андрей ничего мне не ответил. Он лишь, насупившись, молчал. Но от этого молчания мне не становилось легче. Потому что очень легко сообщать людям хорошие новости, а вот плохие не так-то просто. Так отчего же всё самое сладкое и приятное должно доставаться мужу, а мне лишь то, от чего он предпочёл отказаться?

Я была очень зла на него, но только это ничего не меняло. Мне приходилось продолжать со всеми общаться и, надрывая сердце, продолжать рассказывать неприятные новости, растравливая свои раны, которые как назло, совершенно не желали затягиваться.

Горькие воспоминания снова растревожили моё сердце, и я почувствовала, как слёзы текут из моих глаз. Сколько боли мне довелось вынести! А ведь это было только начало моей супружеской жизни. И я вытерла правой рукой слёзы на своём лице и снова продолжила пить снадобье.

У Андрея была привычка всегда опаздывать. Причём не на несколько минут, а на несколько часов. Ещё когда мы только встречались, он опаздывал на встречи в среднем минут на сорок. И, конечно же, меня это страшно удивляло, потому что я – человек очень пунктуальный и всегда прихожу в точно назначенное время, несмотря на то, что добираться мне приходится на общественном транспорте, который, как известно, славится своей непредсказуемостью. Поэтому мне сложно было понять, почему Андрей, назначая время и место встречи, умудрялся всегда опаздывать, хотя ему нужно было проехать всего-то несколько станций метро, в то время как мне требовалось ехать целый час на автобусе из Подмосковья, а уже потом пользоваться столичным общественным транспортом. Но при этом я всегда приезжала вовремя, а Андрей опаздывал. Но он объяснял это просто.

– Олеся, у меня такая важная работа! Начальство без меня как без рук. Ко мне все постоянно обращаются за помощью, поэтому я и задерживаюсь.

И в то время я ему верила. Андрей представлялся мне этаким серым кардиналом, который, несмотря на скромную должность, решает на своём месте все самые важные вопросы Министерства внутренних дел. Это только потом я разобралась, что к чему, и что его сверхважная работа была очередной бутафорией, пылью, которую он всегда пускал людям в глаза. Но всё это я узнала гораздо позже, а тогда, в первые годы брака, мне приходилось сталкиваться с иными, более прозаичными проблемами. И проблема опозданий была одной из них.

Приблизительно через год после свадьбы я предложила Андрею пойти в кино, потому что сам он до этого додуматься не мог, видимо, полагая, что мне безумно нравится проводить все вечера в нашей десятиметровой комнатёнке, занимаясь домашними делами под телевизионные кадры очередной программы новостей, которые неизменно смотрел мой муж.

И мы договорились встретиться после работы у кинотеатра «Волгоград».

Я приехала в точно назначенное время и стала ждать своего вечно опаздывающего мужа. Прошёл час, а его всё не было. Тот сеанс, на который мы должны были пойти, уже был в самом разгаре, и я решила, что, наверное, мы пойдём на следующий.

А на улице дул страшный ветер. Я стояла на пороге кинотеатра, всматриваясь вдаль и пытаясь разглядеть в наступивших сумерках своего благоверного, но его всё не было. Прошёл ещё один час, и я порядком замёрзла. А тут ещё начался дождь. На улице совсем стемнело, и я решила вернуться домой, потому что продолжать стоять здесь дальше было глупо.

Я надеялась, что муж уже вернулся с работы и ждёт меня дома. Но нет. Дома его тоже не было. Прошло ещё два часа, прежде чем Андрей появился на пороге. И естественно, он был пьяный.

– Неужели ты забыл, что мы с тобой договорились пойти в кино? – стала я отчитывать мужа, едва он разделся и прошёл в нашу комнату.

– Нет, – пробурчал он. – Одевайся и пойдём в кино.

– Но уже поздно! Мы должны были встретиться с тобой четыре часа назад! Я два часа простояла на улице в холоде! Я промокла, потому что шёл дождь, а ты так и не пришёл!

– Я пришёл, – снова пробурчал муж.

– Но почему ты не предупредил меня, что задерживаешься? Я бы не стала тогда тебя напрасно ждать, а сразу же поехала домой.

– Потому что я не думал, что так задержусь.

– Но ты же пил в то время, когда я ждала тебя!

– Я не пил, – снова возразил муж. – Я лишь принял несколько граммов за встречу.

– Какую встречу? – начала допытываться я до правды.

– Один товарищ заехал ко мне на работу, чтобы повидаться. Вот мы с ним и приняли за встречу.

– А почему же ты не позвонил мне до того, как я ушла с работы, и не сообщил, что у тебя изменились планы? Почему ты заставил меня напрасно мёрзнуть на улице, ожидая тебя?

– Потому, что я думал, что успею, – еле ворочая языком, ответил муж.

– Но тебя не было четыре часа! Во сколько же ты собирался