class="p1">– Неужели ты не понимала, что тем самым могла помешать найти и наказать убийцу твоего отца? Нет, беру свои слова назад… То, что ты понимала, а чего не понимала, меня не касается. Ты это сделала. И точка. Я считаю тебя форменной идиоткой. Хотя мое мнение тебя вряд ли интересует.

Дол вскочила, положила на стол кожаный чемоданчик и открыла его. Затем задрала юбку, вытащила перчатки и поправила чулки. И осталась стоять с перчатками в руках.

– Вот они. Ну и сильно они тебе помогли? – Она положила перчатки в чемоданчик и захлопнула крышку. – Я иду вниз. Отдам перчатки Шервуду. Постараюсь тебя не вмешивать. Представляю, как история с перчатками будет выглядеть в газетах! А этот мужлан Бриссенден с удовольствием посмакует подробности твоей страсти к поклоннику другой девушки. Ведь так? Вот потому-то я и говорю, что ты идиотка.

Дол взяла чемоданчик и повернулась к двери.

– Но они ведь найдут… Ты говорила, мои отпечатки… – срывающимся сопрано произнесла ей вслед Джанет.

– Предоставь это мне. Я постараюсь тебя не вмешивать. Но если они до тебя доберутся, придется сжать волю в кулак и принять все как должное. Матерь Божья! На что только не способны женщины! – Дол вышла в коридор и закрыла за собой дверь.

В прихожей Дол неожиданно для себя оказалась в крайне щекотливом положении, но сумела благополучно выпутаться. А щекотливость положения заключалось, во-первых, в том, что в прихожей она столкнулась с сержантом Квиллом, болтавшим с напарником, а во-вторых, в том, что, увидев чемоданчик из свиной кожи, сержант решил немного развлечься.

– Ой, мисс Боннер! – Сержант преградил Дол дорогу. – Гляжу, вы воспользовались моим советом. Однако я имел в виду не весь чемоданчик, а только ствол. Я как раз рассказывал Миллеру о вашем снаряжении. Оно и впрямь первоклассное. Хотелось бы ему показать. – Он потянулся к чемоданчику. – Не возражаете?

У Дол екнуло сердце. Воображение живо нарисовало ей все пагубные последствия отказа, если полицейский упрется, отнимет чемоданчик и откроет его, чтобы показать напарнику. Поэтому она очаровательно улыбнулась и сказала:

– Вовсе нет, сержант. Подождите пару минут, пока я вернусь… Мистер Шервуд за мной посылал…

Дол пронеслась мимо Квилла к салону для игры в карты, открыла дверь и вошла, однако закрыть дверь помешал следовавший за девушкой по пятам сержант, и она предоставила это ему. Другой полицейский, дежуривший в комнате, попытался ее перехватить. Но она, не обращая на него внимания, обошла кругом и приблизилась к столу. Бриссенден, стоявший, задумчиво глядя в окно, обернулся на шум. Шервуд и его очкастый помощник, как и в прошлый раз, сидели за столом, в конце которого расположился какой-то крупный носатый мужчина в одной рубашке; там же на стуле, на котором утром сидела Дол, примостилась Сильвия Раффрей.

Не обращая внимания на протесты Шервуда, Дол достала из чемоданчика перчатки и швырнула их на стол:

– Вот, пожалуйста. Я их нашла.

– Вы их… Ей-богу! Нет, ну надо же!

Бриссенден бросился к столу, едва не опрокинув стул. Носатый мужчина привстал, чтобы лучше видеть. Внимание присутствующих внезапно отвлекла Сильвия. Она вскочила с места и тихо ахнула, с изумлением глядя на находку. Шервуд потянулся было к перчаткам, но его рука так и застыла в воздухе.

– Мисс Раффрей, в чем дело? – спросил он. – Вы что, их узнали?

Сильвия отпрянула, затравленно посмотрев на Дол, которая тотчас же пришла на помощь подруге:

– Да ладно тебе, Сильвия! – Она положила руку на плечо девушки. – Сильвия, дорогая! Все будет…

– Отойдите, мисс Боннер! – Шервуд был лаконичен. – Если мисс Раффрей узнает…

Дол резко повернулась к прокурору:

– Что значит это ваше «если»? Неужели вы боитесь, что не сможете узнать, кому принадлежат перчатки? Учитывая всю ту помощь, которую получили? И слепому видно, что она в шоке. Дайте бедняжке шанс. Если ей известно, чьи это перчатки, она вам непременно скажет.

– А вам это известно?

– Нет. – Дол ласково похлопывала Сильвию по плечу. – Я их раньше не видела. Можете осмотреть перчатки на предмет следов от проволоки.

Шервуд схватил перчатки, остальные сгрудились вокруг него. Сержант Квилл, поджав губы, заглядывал через плечо прокурора и ошеломленно качал головой. Бриссенден злобно сверкал глазами. Очкастый помощник окружного прокурора смотрел с интересом, но не без скепсиса. Мужчина в рубашке взял перчатку и отошел с ней к окну.

– Все сходится, – пробормотал сержант. – Точно такие же следы, какие мы получили во время следственного эксперимента.

– Где вы их взяли? – прорычал Бриссенден.

– Минуточку, полковник. – Шервуд положил перчатку на стол перед Сильвией. – Мисс Раффрей, посмотрите на это. Мисс Боннер утверждает, что прежде никогда не видела этих перчаток. Ну а вы?

Сильвия не захотела брать перчатку; ее взяла Дол.

– Ладно, Сильвия. Встряхнись! Не стоит делать поспешных выводов. Мы всего лишь имеем дело с неким фактом, но ты не знаешь, к чему приведут другие факты, да и я тоже. Эта перчатка была на убийце Сторрса.

Сильвия, взявшая было перчатку, после слов Дол уронила ее на пол. Квилл тут же нагнулся, чтобы поднять их. Сильвия посмотрела на Дол:

– Да, я знаю, что это всего-навсего факт. Но Дол… эти перчатки я только вчера купила в Нью-Йорке. Я их сама покупала.

– Боже правый! Неудивительно, что ты так потрясена. И что ты с ними сделала?

– Отдала Мартину. – Сильвия судорожно сглотнула. – Я проспорила ему пари. Помнишь, я вчера ушла из нашего офиса вместе Мартином и Леном? По пути на обед мы остановились у «Гордона», и я купила перчатки в счет проигранного пари. – У Сильвии задрожал подбородок, пальцы вцепились в юбку Дол. – Где… где ты их нашла…

– Сильвия! – Тихий окрик Дол был призывом мужаться, горном, подающим сигнал сплотиться.

Однажды, один-единственный раз, она позволила себе разрыдаться в присутствии мужчины и теперь не могла допустить, чтобы женщина, любая женщина, повторила ее печальный опыт. Тем более Сильвия. Дол повернулась к этим животным, именующимся мужчинами:

– Мисс Раффрей купила перчатки вчера днем в Нью-Йорке, между двенадцатью и часом дня, в магазине «Гордон» на Сорок восьмой улице и отдала Мартину Фольцу в счет проигранного пари. Этой информации вполне достаточно. Оставьте ее в покое. Что касается меня…

– Мы оставим ее в покое, когда закончим с ней! – взорвался Бриссенден. – Вы, похоже, думаете…

– Тогда я здесь единственный человек, способный думать, – заявила Дол и уже менее воинственно продолжила: – Я знаю, невозможно расследовать убийство, не задевая чьих-либо чувств. Однако нет никакого смысла мучить бедную девушку. Да и вообще, учитывая сложившиеся обстоятельства, почему бы вам не заняться моими чувствами? Лично я как детектив