ещё не понимая, что происходит, она хотела уже перестроиться в соседний ряд, чтобы поравняться с ним, но ещё одна машина помешала ей сделать это.

Она оказалась в клещах из трёх автомобилей. В Милли начала нарастать паника. Машины тем временем теснили её к повороту на безлюдную в этот час улицу. Она так и не смогла ничего сделать и была вынуждена свернуть куда они хотели. Проезжая по пустой дороге, первая машина начала резко тормозить, и Милли, чуть не врезавшись той в зад, тоже вдарила по тормозам. Она огляделась и увидела, как из фургона вышли двое огромных мужчин и направились в ее сторону. Милли поспешно заблокировала все двери.

Один подошёл к её стороне, а другой встал рядом держа что-то в руках. Первый, с мерзкой улыбкой, одной рукой оперевшись на крышу, другой стал дергать за ручку. У Милли от испуга сердце забилось так сильно, что она почувствовала его в своём горле. Она дрожащей рукой потянулась к бардачку, вовремя вспомнив, что там уже давно лежал перцовый баллончик. Но не успела. Ей разбили окно, и она машинально прикрылась руками от летящих на неё осколков. Просунув руку в машину, нападавший изнутри открыл дверь и больно схватив её за руку, отцепил ремень безопасности и выволок ее наружу.

Он крепко прижал её к себе, чтобы она не вырвалась и не убежала. Но Милли и не смогла бы сделать это сейчас, так как от страха её ноги стали ватными, и просто повисла на нем. Она почувствовала, как её сильно ударили по голове чем-то тяжелым и потеряла сознание.

Она проснулась на драном, грязном и вонючем матрасе, который лежал на полу. Попытавшись подняться, чтобы посмотреть, где она оказалась, Милли почувствовала, что её руки и ноги связаны. Морщась от боли в голове и в затекших конечностях, она с трудом смогла сесть и опереться о стену. Перед глазами у нее сразу же все закружилось, и она постаралась сдержать порывы рвоты в себе. Спустя некоторое время, переведя дыхание, она открыла глаза и теперь ничто не мешало ей посмотреть на то, что её окружало.

По огромному и полутёмному помещению, она предположила, что находится на каком-то складе. Вдоль одной кирпичной стены, вверху, прямо под самым потолком, был ряд узких прямоугольных окон с грязными и местами разбитыми стеклами, через которые еле-еле пробивался свет от тусклых ночных фонарей снаружи. По всюду, на сколько она могла видеть, валялся какой-то мусор и тряпки. Разные по размеру ящики, стоя как друг на друге, так и по одному, размещались по всему помещению, образуя узкие проходы между собой. На одном из них, который находился не далеко от нее, она заметила груду сложенного оружия. В темноте Милли не смогла понять какого. Здесь было очень сыро и она чувствовала затхлый запах плесени, а также слышала писк и шорох крыс, которые, как ей показалось, сновали повсюду. Матрас, на котором её оставили, лежал в углу, рядом с горой из тех же ящиков, плотной стеной поставленных друг на друга и загораживающих ей вид на то, что было за ними. С того места где она сидела, ей было видно, что в противоположной от нее стороне находилась дверь в какую-то комнату и именно свет из неё и помог ей сориентироваться в пространстве.

Милли попыталась развязать руки, но ей в кожу больно врезалась стяжка, которой они были крепко стянуты. Застонав, она прекратила свои попытки. Что она здесь делает? Её похитили? Это должно быть какая-то ошибка. С чего бы кому-то это делать? Но факт остаётся фактом, и она сейчас здесь.

Вспомнив о своей няньке, она в беспокойстве за него посмотрела по сторонам и убедилась, что его нигде нет. Что с ним случилось? Где он? Она так больше и не видела Лиама, после того как фургон закрыл его. Может он не пострадал и сейчас пытается найти ее и помочь ей. Милли очень хотела верить в это, так как отчаяние и страх снова поселились в ней.

К двери кто-то подошёл с той стороны и ненадолго прикрыл падающий из неё свет. Из комнаты вышел какой-то великан и тяжелой походкой, сквозь узкий проход, огромной тенью направился к ней. Остановившись у самого матраса, он включил переносной фонарь, который нес собой, и поставил его на грязный пол возле своих ног. Яркая вспышка ослепила Милли, и она не смогла разглядеть кто это был.

— Проснулась, милашка? — спросил он очевидное. — Долго же ты была в отключке, я уж было подумал, что ты сдохла.

В его последней фразе, послышалось разочарование, и Милли подумала, что нужна им живая. Это немного придало ей надежды, несмотря на тот страх, который она почувствовала, когда этот верзила пошел к ней. Пристальнее посмотрев на него, она поняла, что никогда его раньше не видела. Он сел на корточки и уперевшись локтями о широко расставленные колени, свесил руки между ног. Милли заметила на его плечах кобуру, из которой торчала рукоять пистолета.

— Мне бы не хотелось трахать мёртвую бабу, — мерзко растягивая губы сказал он, осматривая её скользким взглядом.

Это был тот великан, который подошёл к её машине первым! Она только сейчас узнала его, по этой улыбочке. То, что он сказал привело Милли в ужас, и она почувствовала, что её сердце огромным булыжником упало вниз.

— Я, видишь ли, люблю, когда пытаются сопротивляться, — и подмигнув ей добавил. — Надеюсь ты меня не подведешь.

Он поднялся на ноги и противно засмеялся. С обратной стороны стены из ящиков, послышался скрипящий звук открывшейся железной двери. Она услышала тяжелые шаги, потом тот остановился и наверно заметив их в углу, пошел к ним.

— Она проснулась? — спросил верзилу подошедший.

Он встал рядом с первым и тоже уставился на нее. Этот был не таким высоким, как тот что так сильно напугал Милли минуту назад и с пузом на выкат. Светлые сальные волосы, борода и обшарканная кожаная куртка, делали его похожим на бродягу.

— Деньги забрали? — спросил он.

— Да, — сразу ответил великан. — Парни уже скоро должны вернуться и принести их.

— Надеюсь вы сфотографировали ее для доказательств? — махнув рукой в ее сторону, тем самым продемонстрировав ей, что тоже был вооружен, спросил тот.

— Конечно, считаешь нас за дураков? — возмущенно спросил первый в ответ.

— Просто проверил, не кипятись.

Бородач пошел в ту комнату из которой вышел бугай и чем-то там загромыхал. Спросив, что тот ищет, верзила пошел к нему. Когда они оба там скрылись, Милли подумала,