– Я его дождусь.

– И леди Мелисса…

– И леди Мелиссу успокою. Не волнуйся за своих людей и замок. Отведи Хельгу, заставь принять душ, покорми и уложи спать, ей завтра в школу.

– У неё карантин.

– Ну тем более, пусть пользуется возможностью полноценно отдохнуть за это время. Слушай, что ты со мной споришь? Не доверяешь, что ли?

– Доверяю, кому тогда ещё доверять. – Я пожал ему руку и, забрав дочь, никому ничего не объясняя, повёл её коридорами замка.

Примерно через полчаса мы были в нашей уютной трёхкомнатной квартире. Пока в ванной шумел душ, я ушёл на кухню, раскрыл планшет и попытался полностью отрешиться от этого сумасшедшего дня, с головой уходя в аукционные торги чёрных джунглей антиквариата.

– Купальщица ЛФЗ, по оригинальной модели скульптора Матвеева, пять тысяч рублей. Редкое клеймо. Брать. Не знаю, когда сыграет, но брать в любом случае. Чиновничья шпага, без ножен, Германия, девятнадцатый век, ваша ставка перебита. Да бог с ней. Что по моим лотам? Кинжал с рукоятью из слоновой кости, серебро, дамаск, конец восемнадцатого века. Сколько до окончания торгов? Ещё два дня, хм… ну, в принципе ставки могут поднять до сорока – сорока пяти тысяч. Мне достался даром, наёмники сняли с убитого гота. Потому какой там дамаск, какой восемнадцатый век, всё махровая лажа, но «экспертное свидетельство» стоит от ста долларов, так что… – бормотал я себе под нос, подтверждая участие, снимая ставки, отсылая свои банковские реквизиты покупателю и отмечая галочками собственные покупки.

Принцип любой торговли остаётся неизменным уже тысячелетия: покупай дешевле, продавай дороже. В антикварном мире действуют те же незыблемые законы. Мне ещё было достаточно легко определиться с «начальным капиталом», как оказалось, даже кованый наконечник стрелы может стоить тысячу рублей, а у нас в Средневековье этого барахла, сами понимаете, немерено. И дабы окончательно не скатиться в банальное торгашество, приходится предпринимать серьёзные усилия по поддержанию имиджа. Папа-бизнесмен звучит скучно. Папа-антиквар – куда более романтично, по крайней мере, Хельге гарантированно нравились предметы старины и она ещё ребёнком охотно лезла мне помогать…

– Николаевский рубль тысяча девятьсот пятнадцатого года, цена, согласно каталога, двадцать четыре тысячи рублей, висит уже неделю за пятнадцать, и ни одной ставки. Шашка с клеймом «Османъ» в серебре, старый раритет, традиционный орнамент, восемьдесят четвёртая проба. Подтверждаю. Уйдёт в любом случае. Два топора с золотой всечкой ушли? Оба сразу? Отлично. Ещё пятьдесят тысяч как с куста. Кто купил? Ап…

Я замер, вглядываясь в пять букв ника Nekro. Минуточку, если память мне не изменяет, а это тоже запросто, тогда… Да! Это тот же тип, что купил тот нож! Ну-ка, парень, все твои данные, будь любезен…

Разумеется, администрация антикварных сайтов оставляет в свободном доступе минимум информации. Полную можно получить лишь по запросу правоохранительных органов, и, разумеется, у меня есть там все необходимые связи. Однако на данный момент хватило и того, что искомый Nekro живёт в нашем городе, а дальнейший его поиск – дело техники. Я поднял двухгодовые записи торгов, отыскал нужный ник, лишний раз убедившись, что господин Nekro тоже не дурак и посылка с ножом была отправлена некой Христине Николаевой. Что ж, даже если получатель она, то в любом случае это тоже хорошая ниточка. Если, конечно, не рвать, а правильно потянуть.

Пользуясь тем, что Хельга всё ещё не вышла из ванной комнаты, я быстро набрал на сотовом телефон Даны. Чернокудрая дампир откликнулась лишь на восьмой гудок.

– Добрый день, это Ставр.

– Добрый, – мурлыкнула трубка. – Но будет ещё добрее, если у тебя окажется очень весомая причина прервать мою охоту.

– Мне хватит пяти минут, – уверенно успокоил я, быстро выкладывая всю информацию. Повторять не придётся, у женщин-дампир отнюдь не «девичья память», они никогда, никому и ничего не забывают.

– Спасибо, лорд Белхорст. Мы найдём его. И, быть может, уже через час я тоже пришлю тебе подарок.

– Не стоит благодарности.

– Стоит. Тебе понравится.

– Что же именно? – не смог удержаться я.

– Голова того, кто в тебя стрелял.

Она завершила разговор, оставив меня на кухне с обиженно молчащим телефоном.

– Хм, ну и вот что она имела в виду? – зачем-то спросил я, тупо уставившись на своё отражение в погасшем экране.

Дампиры по-своему соблюдают законы чести и всегда держат данное слово. В отличие, к примеру, от тех же вампиров, для которых обещание, данное человеку, не значит ровным счётом ничего. Примерно как если бы мы обещали жареной картошке, что не будем её есть. Определённые кланы держат слово, данное лишь своим же сородичам, весь прочий мир воспринимается ими как некая декоративная условность.

– Значит, таким образом Дана даёт мне понять, что она помнит о своих долгах.

Память услужливо подсунула недавнюю картинку, когда обнажённая рабыня замахнулась ножом на свою госпожу и я едва успел остановить её подносом. О том, что с ней стало после, думать не хотелось. Как и о той девушке в платье официантки, что пыталась убить нас в «Сан-Пицце». Что, в свою очередь, возвращало к мыслям о самой организации этих адептов. Кто они? Где расположен их офис или штаб? Кто стоит у руля и раздаёт приказы, определяет задания, строит политическую, экономическую и военную структуру организации? Ведь если они отправляют молодёжь на верную смерть, значит, у них есть спортивные залы и тренировочные лагеря, а кроме этого серьёзнейший специалист по психологической обработке и подавлению личности. И это необязательно гипноз или длительное промывание мозгов, современные химические препараты куда более действенны.

– Па, ванна свободна. – Ко мне на кухню сунулась сияющая после душа Хельга в красной пижаме и с намотанным полотенцем на голове.

– Отлично. – Я захлопнул планшет. – Мне хватит пяти минут. Будь добра, поставь чай.

– Ты хотел купить новый чайник, – напомнила она, наливая воду в кастрюльку.

– Хотел, – согласился я. – Но когда? У нас с тобой было время добежать до магазина?

– Хочешь, я сейчас схожу?

– Нет, обещаю, что возьму завтра. Просто побудь со мной.

Хельга подошла, обняла меня крепко-крепко (в разумных пределах) и чмокнула в щёку.

– Тебе надо отдыхать. У тебя глаза красные и лицо усталое. Может, возьмёшь отпуск и махнём в Прагу? Ну, не сейчас, а в осенние каникулы?

– Я бы рад, лапка, честно, но не уверен, что получится. Ни по деньгам, ни по свободному времени. Граничарам запрещено оставлять свой пост больше чем на неделю.

– А если дядю Эдика попросить? Он же там вполне вменяемый.

– Возможно, – согласился я. – Но сначала надо спровадить из замка леди Мелиссу, да и отец Лоренцо так легко от нас не отвяжется. А на Эда плохо влияет соседство со святой инквизицией, он становится слишком нервным и легковозбудимым.