– Так немного полегче, моя девочка? – спросил принц, и Нари решила, что сходит с ума.

А потом, когда посмотрела на след от укуса… Увидела и разревелась, не веря. Не смея поверить. Три маленьких родинки, которые образовывали ровный треугольник.

– К…Керин? – прошептала она.

– Да, моя родная. Мы выберемся отсюда. Потерпи немного.

Он бережно завернул ее еще и в одеяло и поднял на руки так осторожно, как только мог. Нари вгляделась в знакомое лицо – лицо Арена. И снова хлынул страх и отвращение. Но тут Арен поднял на нее глаза, сверкнувшие ярчайшей зеленью, и смотрел он с такой нежностью, что сомнений не осталось.

– Керин…

Нари обхватила его за шею, а он нежно прикоснулся губами к ее виску.

– Я рядом.

Керин в облике Арена уверенно нес Нари на руках. Она готова была подсказать и направить на нижние этажи, где нашла выход, но Керин будто и сам знал, куда идти, только его внимательный, сосредоточенный взгляд выдавал то, что Керин ориентируется во дворце не очень хорошо.

Он не таился, быстро продвигался вперед, но и не слишком торопился. Кивком головы приветствовал подданных, а те, конечно, не смели спросить, куда он несет леди Ньорд, завернутую в одеяло.

Нари так волновалась, что их вычислят и схватят, что почти весь путь по дворцу проделала с закрытыми глазами. Но вот Керин остановился.

– Открывай! – отрывисто приказал он кому-то голосом принца. – Запереть и никого не пускать.

Послышался скрежет отворяющихся створок. Почти сразу сделалось прохладнее, в нос ударил знакомый запах мокрых камней, мха, пыли и затхлости. Так могло пахнуть только в подземелье. Неужели Керин знал о другой дороге к подземным городам и сейчас уносил ее из дворца вглубь горы?

Створка щелкнула вновь, запираясь, и Керин сразу перешел на бег. Он бежал размеренно и плавно, так, словно собирался таким образом проделать весь путь.

– Попробуй поспать, моя хорошая, – тихо сказал он, и Нари улыбнулась, услышав родной голос: Керин вновь стал собой.

Ей все еще было очень больно, но Керин нес ее так осторожно, что Нари хоть и не смогла уснуть, но задремала в его объятиях, ощущая, что Керин то бежит, то переходит на шаг.

Нари не знала, сколько прошло времени, но с каждой минутой ей становилось все легче. Наконец она открыла глаза и пристроила голову у Керина на плече.

– Ты здесь? Я не брежу? Или ты мой прекрасный сон?

– Нет, Нари. Не прекрасный, но все же не сон.

Она почувствовала в темноте его улыбку. В темноте! Все это время они бежали в темноте! Нари встрепенулась, а потом увидела, что глаза Керина светятся зеленым, как у кошки.

– Ты видишь, да?

– Да.

Он отвечал кратко, берег силы. Но снова осторожно прикоснулся губами к виску Нари. И снова – она только сейчас поняла – задержал дыхание.

– Керин, ты… – вдруг сообразила Нари. – Тебя влечет запах моей крови, и ты едва сдерживаешься, потому что желаешь…

– Съесть тебя? – договорил он за нее, останавливаясь. – Я желаю тебя во всех смыслах, моя сладкая Нари. Но тебе нечего опасаться и волноваться не о чем. Я сильнее любых своих низменных инстинктов.

Он так спокойно это сказал, что Нари тут же поверила. Поцеловала его в теплую щеку, уткнулась носом в шею.

– Ты тоже вкусно пахнешь.

Он тихо рассмеялся, а потом прислонился к стене, не спуская ее с рук.

– Пять минут передышки.

– Ты знаешь, куда идти? – решилась Нари на вопрос.

Керин двигался очень уверенно, но он не знает подземных ходов, как знают стражники и принц, а скорость не всегда решает все. Если их поймают… Нари стало страшно.

– Да, Нари. Ни о чем не беспокойся. Путь будет нелегким, но мы с твоим отцом постарались все учесть.

– С моим отцом?..

Нари почувствовала, как сжалось горло. Такого она не ожидала. Хотя… Как бы еще Керин догадался о том, что происходит? Как бы успел прибыть во дворец так быстро?

– Он нашел тебя? Но он… знает, что ты Харосс, Керин!

– И знает, что только химера смог бы осуществить эту часть плана и уйти незамеченным. Твой отец очень умен и мудр… И умеет просить помощи у врагов…

Нари мысленно прикинула, сколько прошло времени с того момента, как отец вышел за дверь. Выходит, он тут же, не залетая на гору Ньорд, отправился в Селис, чтобы найти Керина и попросить о помощи. Мчался что было сил, без надежды на то, что враг не рассмеется ему в лицо. А ведь Скай был уверен, что химера лишь использует его дочь в своих интересах. Он рисковал всем, когда решился на этот шаг.

– Он что-то пообещал тебе?

Глупый вопрос, но Нари просто пыталась составить в своей голове картинку, как происходил разговор между двумя непримиримыми врагами.

– Конечно! – серьезно сказал Керин. – Полцарства. Ведь я спас девицу из башни, охраняемой драконом!

Шутит? Или нет?

Керин снова тихо рассмеялся, и Нари рассмеялась в ответ.

– Химерища!

Керин оставался Керином и сейчас, в темноте, перед лицом неизвестности и, возможно, гибели, пытался шутить, заставляя Нари забыть о своих горестях.

– Когда мы прошли через врата, твой отец отнес меня к Апрохрону. Я был в ипостаси человека. В облике химеры далеко бы не улетел.

Папа… отнес химеру… на своих плечах! Нари помотала головой, настолько фантастический образ возник перед глазами.

– Теперь нам предстоит долгий путь. Даже если бы эти твари не надели на тебя ошейник, добираться по воздуху слишком опасно. У корней горы расположено небольшое поселение троллей, нам нужно попасть туда как можно скорее. Это моя часть плана.

– А папа?

– Все узнаешь, Горошинка. Всему свое время.

– «Горошинка»? Вот как? Вы с ним сговорились? – строго спросила Нари, хотя в душе всколыхнулась волна нежности, словно папа тоже был рядом.

Керин потерся носом о ее щеку.

– Этот невыносимый дракон называл свою единственную и любимую дочь Горошинкой. Так что я заразился.

– Значит, ты знаешь, куда идти?

– Лорд Ньорд нарисовал план.

– И где он?

– Я его запомнил.

– Вот так просто? Запомнил?

– Да! В конце концов я преподаватель Академии или кто?

Керин пытался шутить, не давая Нари опомниться, оглядеться и испугаться. Сейчас они были вдвоем против целого мира. Но она чувствовала его тревогу, ощущала, как напряжены мышцы и то, как он устал, ведь он уже несколько часов нес ее на руках. Однако он всем видом показывал ей, что самое страшное позади, что теперь все непременно будет хорошо.