— Он специально взял Халева, чтобы ты не осталась.

Рицпа взглянула на апостола, не скрывая своего страха.

— О Иоанн, я не знаю, в Божьей ли воле этот путь, или в воле Атрета. Я никогда еще не встречала человека с такой мрачной душой. — Рицпе очень хотелось рассказать Иоанну о том, что сделал Атрет, но она сдержалась. Она не могла выдавать чужие тайны. «Их кровь на моей голове, а не на твоей. Как и кровь гораздо более достойных людей, которых я убивал в прошлом». Его сердитые слова были исполнены страдания.

Сердце Рицпы взывало к Богу в отчаянной и молчаливой молитве, потому что она понимала, что переживает за Атрета, а не за тех двух человек, которых он убил. Неужели ее уже затягивало в трясину? Неужели ее растущее сострадание и любовь к Атрету свидетельствовали об отсутствии в ней веры во Христа?

— Оставайся твердой в вере, возлюбленная, — так же ласково сказал ей Иоанн. Мы все когда–то были обмануты. И мы ничем не отличаемся от него. Мы жили в непослушании, мы ненавидели и нас ненавидели. Оставайся твердой в истине. Христос искупил нас от всех дел беззакония и очистил нас для того, чтобы мы исполняли Его волю.

— Но Атрет…

— Для Бога есть ли что невозможное?

— Нет, — ответила она, потому что знала, что именно этого ответа он от нее и ждет.

— Пусть же свет Христа сияет в тебе, чтобы Атрет видел твои добрые дела и прославил Христа Иисуса. Будь во всем образцом для подражания. Для чистого, Рицпа, все чисто. Как ты чиста во Христе. Говори с ним об этом. Говори о том, что наставит его, укажет ему путь из тьмы.

— Я постараюсь.

— Ты не старайся. Ты делай. — Иоанн улыбнулся, и от его улыбки исходила уверенность. — Люби его так, как Христос возлюбил тебя, возлюбленная. Неси тяготы Атрета. Господь завершит в тебе тот труд, который Он начал. — Видя ее слезы, он обнял ладонями ее лицо. — Знай, что Святой Дух всегда живет в тебе. Будь послушна Ему. И Бог укажет тебе путь. — Иоанн поцеловал ее в лоб. — А я буду молиться за тебя.

Рицпа трепетно улыбнулась.

— Мне будут нужны твои молитвы, и я буду очень благодарна тебе за них. — Она обняла апостола, на мгновение прижавшись к нему. Испытывая неловкость от того, что в ней так мало веры, она взяла его руку и поцеловала ее, и только после этого повернулась к кораблю.

Поднимаясь по сходням, она видела Атрета, стоящего на палубе. Сколько времени он уже стоял там, ожидая ее? Держа Халева в одной руке, он протянул ей другую. Помедлив, Рицпа взялась за нее. Его пальцы крепко сомкнулись вокруг ее ладони, и он помог ей сойти на палубу. Его лицо было непроницаемым, губы плотно сжатыми.

— Я ничего ему не сказала, — произнесла она. — То, что произошло, останется между тобой, мной и Богом. — Она с удивлением почувствовала, как при этих словах ослабла хватка его руки, как будто ее слова избавили его от тревожных мыслей. Мышцы его лица тоже расслабились, и он уже не казался таким напряженным и отчужденным.

— Хочешь снова взять его? — спросил Атрет, повернувшись так, чтобы Рицпе удобнее было взять ребенка из его рук.

Она с признательностью отнеслась к его усилию примириться и со своей стороны сделала шаг:

— По–моему, ему очень хорошо на руках у отца.

Атрет посмотрел ей в глаза. Это был многозначительный взгляд, от которого у нее чаще забился пульс, а в лицо ударила краска. Смутившись, она отвернулась.

Иоанн остался внизу, на пристани. Рицпе было так хорошо от одного его присутствия, потому что он всегда мог помочь и дать мудрый совет. И вот теперь он уходил, пробираясь среди портовых работников к улицам Ефеса. Глядя, как Иоанн исчезает в толпе, Рицпа почувствовала себя бесконечно одинокой и беззащитной.

— Если я смогу научиться доверять тебе, может быть, и ты научишься доверять мне, — криво улыбнувшись, сказал Атрет.

Один из служащих на корабле подошел к ним и попросил предъявить документы.

— Рицпа! — воскликнула Поркия, радостно подходя к ней. — Я уже боялась, что ты не успеешь. Корабль отплывает через несколько часов.

Рицпа обняла ее, затем представила ей Атрета. Поркия с улыбкой посмотрела на него.

— Рады видеть тебя среди нас, — сказала она, но тут же замолчала и перестала улыбаться. Атрет, не мигая, смотрел на нее своими голубыми глазами, его взгляд был лишен всякого выражения. Рицпа почувствовала, что Поркии стало неприятно.

— На корабле только пятьдесят семь пассажиров, поэтому места у нас будет достаточно, — сказала Поркия, когда другие тоже стали подходить и приветствовать их. Все с явным интересом смотрели на Атрета, но он не отвечал им взаимностью. Он стоял с сыном на руках, молчаливый, угрюмый, неприветливый. Лишь однажды он обвел всех тоскливым взглядом, и Рицпе показалось, что ему хочется убежать, только ей непонятно было — с корабля или от окружавших его людей.

— У нас даже не было времени, чтобы собрать вещи, — сказала Рицпа.

— Иоанн и Клеопа приготовили нам постели, а вам — все необходимое, — сказал Пармена.

— Кроме нас еще много пассажиров?

— Человек двадцать пять — тридцать. Несколько иллирийцев, а остальные — македоняне, — сказал Мнасон. — На корабле много дорогого груза, который везут в Коринф. Можете понюхать пряности из Аравии. А в тех ящиках, которые сейчас грузчики несут сюда, полно пурпурных тканей из Хилмада и красивого полотна из Сирии.

— А еще ковров из Хане, — добавил Тимон.

Мнасон засмеялся.

— Как думаешь, капитан разрешит нам развернуть парочку?

— Все наши собрались? — спросила Рицпа.

— Одного не хватает, — сказал Прохор.

— Феофила, — сказала Поркия, и на ее лбу появилась морщинка, когда она посмотрела в сторону сходней. — Что, интересно, его задерживает?

— Придет, Поркия, не волнуйся, — сказал Тимон, успокаивая жену.

— Корабль его ждать не будет.

— Иоанн сказал, что он придет, значит, так и будет, хотя мне кажется, что, даже если он останется, ему здесь будет безопаснее, чем всем нам. У него ведь есть друзья среди городских чиновников.

Атрет подозрительно прищурил глаза.

— А кто этот Феофил, о котором ты говоришь?

Рицпа успокаивающим жестом положила свою руку на его плечо.

— Это человек, который согласился показать нам путь в Германию.

Атрет снова окинул всех пронзительным взглядом и повернулся к Рицпе.

— Нам нужно найти себе место.

— Присоединяйся к нам, Атрет, — сказал Тибулл, глядя на него теплым и приветливым взглядом. — Матросы показали нам место, где мы можем натянуть тент и укрыться от ветра.

— Я останусь с Рицпой и сыном.

Рицпа при таких словах мгновенно покраснела. Все, кто стоял вокруг них, сразу замолчали, поразившись услышанному. Неужели ему все равно, что другие подумают об их отношениях? О чем думает он сам? А может быть, он прекрасно знает, что ему нужно.