Двигались мы, мотаясь из стороны в сторону, еще час, а потом наступил амбец.

— Хенде хох! — выкрик на немецком раздался как гром среди ясного неба.

— Пипец! — я выругался и покрутил головой. Из-за ближайших деревьев на нас смотрело несколько стволов.

— Бросить оружие, руки вверх, — на таком корявом русском языке была отдана эта команда, что меня перекосило.

— Эй, немчура, говорите по-немецки, а то от вашего русского у меня уши в трубочку закручиваются.

— Серег, это чего, все, что ли? — Мурат тревожно взглянул на меня.

— Похоже да. Не геройствуй, смотри какие спецы, вычислили нас на раз. Будем ждать момента.

Из-за деревьев вышли несколько фигур, именно фигур. Все в отличном камуфляже, с ветками на касках, в общем, упакованы что надо. Мы подняли автоматы над головами и застыли. Подошедшие егеря быстренько выхватили у нас стволы, обшмонали, и дальше я увидел только летящий в меня приклад.

Очнулся я уже без маскхалата и сапог. В одних портках и нательной рубахе. Знатно обшмонали, не оставили ни единого шанса.

— Мурат, где мы? — шепнул я.

— Да там же походу. Они нас не потащили, вырубили, чтобы спокойно обыскать. Ты как? — Казах посмотрел на меня. У него во все лицо расплылся огромный синяк, нос был свернут на сторону, вся рубаха в кровище. Я взглянул на себя, крови тоже не мало, но нос вроде не болит, а вот башка гудит, как чугунок. В лобешник, что ли, засветили?

— Кто ви и откуда? — передо мной присел здоровенный гитлеровец в пятнистом комбинезоне. Говорил он по-русски довольно сносно.

— Окруженцы, выходили к своим после разгрома нашего полка.

— Лжете, зачем ви тратите наше фремя на франье? — с ухмылкой произнес солдат. По манере говорить, явно офицер.

— Так это ж ваше время, чего же его не тратить. Простите, не знаю вашего звания, но я говорю правду.

Мне прилетела еще одна плюха, хороший у этого фрица удар. Я поднял голову, а фриц продолжал как ни в чем не бывало.

— Господин лейтенант, обращайтесь ко мне господин лейтенант!

— Господин лейтенант, почему вы думаете, что я вру? Из-за одежды?

— Такой одежды нет в обычной пехоте. Это специальное обмундирование советских разфедчиков! Пофторю вопрос, кто ви и откуда?

— Господин лейтенант, эти вещи мы подобрали на болотах, наши совсем изодрались, мы уже давно здесь бродим… — Мы все не брились последнюю неделю, так что рожи у нас еще те.

— А оружие, это оружие Вермахта! Где ви его фзяли?

— Так там же на болотах, там были двое солдат убитых, мы с них все и поснимали. К своим винтовкам патронов не было, мы их выбросили давно, а тут нашли эти. Да мы даже стрелять-то не умеем из них, взяли просто, чтобы добру не пропадать.

Немец отошел на пару шагов, взял прислоненный к дереву МР-40 и, поднеся ствол к носу, понюхал. Чуть кивнув каким-то своим мыслям, снова подошел.

— Можете показать на карте, где ви нашли солдат и оружие? — спросил он.

— Господин лейтенант, не понимаю я в картах, на месте, конечно показал бы.

— А ти? — немец перевел взгляд на Мурата.

— Нет, не смогу, — коротко, сквозь зубы ответил казах.

— Да, я забил, ви же унтерменши, откуда вам знать, что такое карта и как с ней нужно обращаться, — фашист заржал в полный голос. К нему подошел еще один солдат, такой же крепыш, но пониже ростом. Они заговорили на немецком. Второй фашист время от времени поглядывал на меня. Разобрал я только последние предложения.

— Вранье, Фридрих, ты же знаешь этих русских, они всегда врут.

— Посмотрим, Курт, пусть отведут нас на болота.

— Туда же идти через лес, в котором засели те, кого мы ищем.

— Да, но если бы они там были, то эти прибились бы к ним, значит, они никого не видели. Пройдем той же дорогой, что и они. Майор Грубер приказал найти и уничтожить этих партизан. Они слишком сильно потрепали наших тыловиков, начальство бросило большие силы на их поиски. Ну а если там никого не окажется, мы приведем этих, они тоже не так просты, как кажутся, и да, я и сам вижу, что они врут. И так, и так, все равно это будет по пути в город.

— Хорошо, Фриди, тебе виднее, но будь осторожен.

— Вообще-то это и ваша забота, Курт, собирай людей, выходим.

Нас на время оставили одних, фрицы тушили костер и собирали пожитки. Егерей было семь человек, это довольно много, учитывая их подготовку. От размышлений меня оторвал казах, наклонившийся в мою сторону. Шипя и делая злобное лицо, он открыл рот:

— Командир, ты чего тут с этим фашистом лясы точишь?

— Спокойно, Мурат, не делай преждевременных заключений, лучше думай.

— А ты ничего не придумал? — поднял бровь казах.

— Пойдем назад в болото, ты слышал разговор?

— Почти ничего не понял. О чем они говорили, ты ближе сидишь.

— Где-то тут партизаны есть, они их, как ни странно, побаиваются. Будем водить кругами, пока не улучим момент свалить, а может и правда, партизаны нападут.

— Так нас вместе с ними и положат, — воскликнул Мурат, но тут же осекся.

— А ты чего, вечно собрался жить, что ли?

— Чего? — еще больше расширил свои узкие глаза Мурат.

— Да так, не бери в голову. Хотя, может, и правда найдем партизан.

Мурат смотрел на меня сердито, в первый раз вижу у него такой взгляд. Понятно, конечно, в плен сдались. Он себе такого не представлял даже. Ну, раз так получилось, будем выкручиваться. До города ведь еще дойти надо, если ничего в болотах не получится, попробуем спровоцировать немчуру, авось пристрелят.

Нас с казахом пустили вперед, я было уже обрадовался, но предусмотрительные егеря связали руки за спинами, а концы веревок держали в своих руках. Да, битые видать. Фиг с ними, пусть на поводках ведут, в болотах все равно отпустят. Там так не погуляешь.

Показалось странным, когда вышли на поле, немцы тоже не пошли в деревню. Да и деревня была какая-то странная. Тишина стояла, мертвая.

Казах плелся рядом, я решил заговорить, плевать, навешают люлей, так навешают.

— Мурат, чего-то уж больно тихо здесь, как думаешь?

— Ага, — ответил Мурат, — и не видно никого.

— Молчать, идти тихо! — прозвучала команда.

— Серег, болото уже рядом, чего делать думаешь?

— Пока не представляю. Эти говнюки связали уж очень хорошо.

— Это точно. Хотя я узелок-то растрепал слегка, может, и дальше развяжу.

— Аккуратней давай, как будешь готов, скажи, попробуем рвануть. Если разойдемся, встречаемся там, где оружие топили.