Удар был такой силы, что Алина зажмурилась. За перегородкой кто-то тяжело вздохнул и пообещал увеличить лучшей сотруднице рабочую площадь. К великому сожалению, голова Выкрутасова, припечатавшая полку, на этот раз не выдержала и сдала. Вместе с ней сдался и бизнесмен, он, удивленно открыв рот и раскинув ноги, тихо сполз по стенке. Алина закричала.

«Скорая» приехала быстро, будто специально ждала за соседним углом какого-нибудь несчастного случая. Фельдшер с водителем погрузили безжизненное тело на носилки и поволокли вниз. Внезапно, откуда ни возьмись, рядом с телом возник верзила в темных очках, он вынул из-за пазухи пистолет и пригрозил им фельдшеру с помощником. Те остановились. В полнейшей тишине верзила пощупал у Выкрутасова пульс. Не зная, бьется он у клиента или нет, Алина чувствовала бешеное биение своего. Рядом пульсировал шеф, выбежавший из соседнего кабинета. Его бледное лицо говорило о том, что он узнал верзилу в темных очках, это был охранник Выкрутасова. После того, как тот наконец-то нашел пульс хозяина, шеф облегченно откинулся на стенку. Немой вопрос в темных очках заставил его снова выпрямиться, как по команде «Смирно!».

– Ап – ап – ап… – Шеф начал заикаться, уподобившись укротителю тигра. Происшествие грозило завершиться смертоубийством. Если этот бандит начнет мстить за хозяина, он застрелит семерых. Кажется, столько пуль в этом огнестрельном оружии. Может, это газовый пистолет? Не будет же охранник Выкрутасова ходить с зажигалкой. А почему бы и нет?

– Апоплексический удар, – нашлась Алина, – не мешайте врачу! Жизнь господина Выкрутасова для нас чрезвычайно важна!

Фельдшер кивнул. Возможно, у него случился нервный тик, но он случился так вовремя при неправильном диагнозе, что об этом не стоило думать. Верзила отпустил руку Выкрутасова и посторонился, но как только носилки пронесли мимо него, припустил за ними следом.

– Боже мой! – страдал шеф. – Он хоть договор-то успел подписать?! А! Как удачно все складывается, – Алина помахала у него перед носом подписанной бумажкой, – хорошо-то хорошо, да ничего хорошего. Сумма маленькая. Нельзя ли еще пару ноликов приписать? Он все равно не вспомнит. Голова – такое место, оттуда после ударов все вылетает. Ну, нельзя, так нельзя. Это я так, между прочим. Сами знаете, Сташевская, проценты были бы ваши.

Алина смотрела в окно на отъезжающую машину «Скорой помощи». Бедный солдафон Выкрутасов пострадал от ее полки. Но с его ростом это немудрено. Как только Ростропович ее обходил? Видно, у Выкрутасова плохое зрение, а носить очки он стесняется.

– Жалко мужика, – сожалел рядом шеф, – нужно купить ему бананов, он их любит. Узнайте, в какой палате он находится, и отвезите ему от нас гостинец.

Алина гневно хмыкнула, но махнула рукой. Кто же еще поедет передавать бананы Выкрутасову, как не она? Он теперь ее подопечный. Кстати, а почему, собственно, бананы? Если у него вид гориллы, спустившейся с пальмы, чтобы помаршировать, это еще ни о чем не говорит.

Овны отличаются прирожденным здоровьем, которому вредит их неуемная энергия. Им часто свойственны психические и нервные расстройства, являющиеся побудительными причинами их командных действий.

– Упала! Отжалась! Я сказал! – громыхало на втором этаже той же больницы, где лежал Макар.

Нянечка в белом халате, взявшаяся проводить Алину, попыталась мило улыбнуться, но сделала это так ущербно, что Алина пожалела эту спокойную женщину. По всему было видно, что Выкрутасов очнулся и неплохо себя чувствует, гоняя медицинских сестер и весь персонал больницы. Мимо них, поднимающихся по лестнице, пробегали перепуганные медработники.

– Буйный он какой-то, – жаловалась нянечка, – с головой у него плохо.

– Да, это у него самое уязвимое место, – согласилась Алина, – сегодня оно благополучно чуть не избавилось от остатков мозгов.

Благополучно выглядела не только голова с крестовиной пластыря на широком лбу. Сам Выкрутасов, занимая на кровати полусидячее положение, утопая в многочисленных подушках, смотрелся вполне сносно. Алина остановилась на пороге, готовясь отразить его солдафонские замашки, как вдруг он сказал вполне мирно:

– А! Это ты! Прошла и села!

Он, как ребенок, обрадовался бананам и слопал сразу три. При этом у его охранника, восседающего рядом на стуле и охраняющего покой своего хозяина, не дрогнул ни один мускул. «Вот так нужно сидеть на диете», – подумала Алина.

– Я тебя вспоминал, – заявил Выкрутасов, расправившись еще с двумя фруктами. – Ты мне нравишься. Выйду и задам твоему шефу, – он показал увесистый кулак, – пусть расширит тебе кабинет!

Какая «радость», так еще никто не признавался ей в своих чувствах. Овен есть Овен. Алина постаралась свернуть порученную ей миссию, но Выкрутасов не хотел ее отпускать. Когда бананы закончились, у нее появился предлог.

– Пойду, принесу вам фруктов, – решительно сказала она.

– Неси побольше, – разрешил Выкрутасов, – мне нужно питать мозги. Я головой не только думаю, но еще и ем.

Алина вышла из палаты. Возвращаться туда, по крайней мере, сегодня, она уже не собиралась. Тяжкий крест, повешенный на нее начальником, она хотела бы изредка снимать. Кстати, нужно снять спецодежду. Она повертела головой в поисках нянечки, которая снабдила ее белым халатом, но той поблизости не было. Зато прямо на нее шел тот очаровательный доктор, который понравился ей в прошлый раз, когда они с Машкой приходили сюда к Макару.

Васильков стремительно шел по коридору. Он всегда ходил быстро, такой уж у него был неугомонный характер. Дел накопилось, как всегда, много: после двух операций придется до позднего вечера возиться с бумагами. Он уже прикидывал, кого из дежурных медсестер можно взять себе в помощники, как на пути ему попалась симпатичная девица в белом халатике. Ее личико кого-то ему смутно напоминало, где-то он ее видел. Вероятно, в больнице, раз она здесь околачивается. И, скорее всего, она тут недавно, стоит посреди коридора с рассеянным видом.

– Добрый день, прекрасная незнакомка. – Васильков надвинулся на Алину, у той отчего-то сразу поползла по телу противная предательская дрожь.

Чего она боится? Нет, она не боится. Таким образом тело отвечает на флюиды, испускаемые этим славным доктором. Нужно взять себя в руки и что-то ответить.

– Здравствуйте, извините, не знаю, как вас зовут, – пролепетала она.

– Не знаете? – удивился тот, – в больнице меня все знают. Но это не страшно. Я – Васильков.

– Очень приятно. – Голос ее тоже противно задрожал. – А я – Алина Сташевская.

– Вы из какого отделения?

– Из травматологии. – Она махнула рукой в сторону палаты, где томился Выкрутасов.

– Вы не могли бы, Алина, провести со мной вечер? – Васильков понял, что сморозил глупость, сейчас молоденькая медсестра испугается настойчивого доктора и сбежит. – В смысле повозиться с отчетами.

– Это теперь так называется? – усмехнулась Алина.