* * *

Мы же с Татьяной и Валентином отправились к пилоту. Его как раз требовалось накормить. Мы сказали, что Марину похоронили, и спросили, где ее сумка.

– Вон стоит, – вяло махнул рукой летчик. – Только зачем она вам?

– Нам важен любой предмет, который имеется в доме. Ведь неизвестно, сколько нам тут оставаться. У тебя, кстати, есть по этому поводу какие-то идеи?

– Вы о чем? – Пилот поднял голову от тарелки со щами.

– Ты часто летал в Сибирь?

– Редко. Не мой маршрут. Здесь работали сын и зять Травушкина.

– А почему на этот раз летел ваш экипаж?

– Так на том же самолете планировался полет в Европу! В Европу всегда летали мы. Его же зафрахтовал продюсер Артура Небосклонова на его гастроли.

– А сын и зять Травушкина часто сюда летали?

Пилот задумался:

– Да они, пожалуй, только сюда и летали и подолгу оставались в Сибири. Здесь у Травушкина даже представительство есть – в Новосибирске и вроде бы еще в каком-то городе… И ангар точно есть.

– В смысле? – спросила я.

– Там стоят вертолеты, которые постоянно используются в Сибири. Своя ремонтная база. Здесь, насколько я знаю, он самолеты не использовал, да и сын с зятем часто обычными рейсовыми добирались до Новосибирска. Зачем вертолет из Питера гнать? В Питере свои вертолеты, в Сибири – свои.

– Сын и зять Травушкина – вертолетчики? – уточнила Татьяна.

– Да. Один сын. У него вообще много родственников, – усмехнулся пилот. – У всех разные специальности.

– Зачем в Сибири использовать вертолетчиков из Питера? – спросил Валентин.

– Ну, тут причин может быть масса, – усмехнулась я. – Свои люди. Опять же, может, родственники? И на местные дела им плевать. Это-то как раз неудивительно.

– А что удивительно? – устало спросил пилот. – Эта база? Вы хотите спросить, может ли тут сесть вертолет? Запросто. Только он как раз и может. То, что Михалыч тут «тушку» посадил, – просто чудо. Я думал, что жертв будет гораздо больше… В смысле при посадке. Помог очень глубокий снег.

– А почему взорвался самолет?

– Наверное, была заложена бомба, – пожал плечами пилот. – Замедленного действия. Я вообще не исключал, что самолет развалится на части при посадке, – мы ведь на брюхо садились, но старикан оказался крепким… Михалыч, конечно, был великий летчик. Таких – единицы.

– А на шоссе он смог бы сесть?

– Да, – уверенно ответил пилот. – Без проблем. И все бы остались живы. Но только не на то, которое мы видели.

– Почему?

– Деревья стояли слишком близко к краям дороги. Вы помните, какой был размах крыльев у самолета? А на открытом участке я бы и сам посадил.

У пилота на лбу выступила испарина. Он явно устал от наших расспросов. Ему хотелось отдохнуть. Мы поблагодарили его, забрали Маринкину сумку и спустились в каминный зал.

Ее одежда нас не заинтересовала, немного удивил совершенно новый игрушечный медвежонок размером со среднюю куклу. Хотя ведь Марина говорила, что у нее есть ребенок. Но не в Сибири же? Зачем она новую игрушку везла в Сибирь? Или кому-то в подарок? Пачку крекеров мы разделили на всех по-братски (хоть какое-то напоминание о хлебе!), а потом я чуть не лишилась дара речи. На дне сумки оказалась коробка с патронами… Я извлекла из кармана пистолет и сверила патроны в нем с патронами в сумке. Они оказались идентичны.

– Ну, дела… – произнес пузатенький Арсений.

– А где же тогда второй пистолет террориста? – спросила Татьяна, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Она могла забрать у него и патроны, – заметила я. – Хотя…

Больше ничего мы в сумке не обнаружили, но радовались, что теперь, по крайней мере, обеспечены боеприпасами.

– Но двух пистолетов все равно мало, – задумчиво произнес Арсений. – Тем более мы не знаем, чем вооружен противник…

– А почему вы так уверены, что обязательно будет перестрелка? – спросила Татьяна. – Вон Юлька у нас обладает большим опытом налаживания контактов с беглыми зэками, в особенности из Сибири.

Пашка хмыкнул.

– Юля, а ты не исключаешь, что побегами занимается Вадим? – продолжала Татьяна. – Он, насколько я поняла, здесь большой человек. По крайней мере, его знают, и он не мог не слышать, что из местных зон бегут. Я считаю, что ты можешь воспользоваться его именем. Думаю, он тебе это простит.

– Да, Вадим говорил, что отправляет сюда грев… Его должны знать. И побег явно организовывали не под каких-то шестерок… – медленно произнесла я.

– А как вы собираетесь наводить мосты с теми мужиками? – поинтересовался Валентин. – Выйдете с белым флагом? Так они вначале выстрелить могут, а потом вопросы задавать. А дом этот запросто подожгут.

– Нужно после наступления темноты разведать обстановку, – заявила я. – Вон Карл знает обходной путь.

– Вы намерены идти в охотничий домик? – уточнил Дед Мороз.

– Сориентируемся по обстановке. Но по крайней мере приблизимся.

Год 1995-й

Предусмотрительный строитель рассказал солдату все, что знал о тех, к кому в этой области можно обратиться. Вернее, такой человек был один. Сам рассказчик его никогда не видел, но другие из товарищей по несчастью отзывались о нем очень уважительно. И именно он слал грев. Именно он держал власть «с другой стороны закона».

И строитель, и солдат решили, что этот человек должен узнать правду о случившемся. И другие тоже должны.

Может, хотя бы один из них дойдет…

Один на самом деле дошел.

Перед ночной вылазкой мы с Татьяной решили поспать. Неизвестно, что ждет впереди. Пашка сказал, что ему спать не хочется, и продолжил интеллектуальное общение с поэтом. Карл тоже остался с ними, Алена спала в кухне. Валентин с Арсением последовали нашему с Татьяной примеру и поднялись в спальню.

Когда мы с подругой проснулись, за окном было уже темно. В доме стояла тишина. Мы оделись, прихватили оружие и тихонечко спустились вниз. В камине догорал огонь. Олег Владимирович спал, положив голову на стол, Пашка дрых на полу, даже до шкуры не добрался. Однако ему не привыкать. Я внимательно осмотрела Пашкину голову, но никаких повреждений не обнаружила, и потрясла его за плечо.

– Ась? – пробурчал любимый оператор. – Уже утро, что ли? Или убили кого?

– Типун тебе на язык, – буркнула я и продолжила трясти Пашку. У меня большой опыт его пробуждения.

Татьяна тем временем сходила в кухню и вернулась с заспанной Аленой. Девушку мучил сушняк. Мы вчетвером вышли на улицу, умылись снегом и набрали его, чтобы растопить и заварить чаю.