песня, которую он установил в моем телефоне на свой контакт, снова начинает играть на всю комнату.

— Что тебе нужно? — отвечаю я.

— Где ты?

— Дома, а что?

— У нас проблема в клубе, хотел убедиться, что ты не где-то здесь.

У меня кровь стынет в жилах… Райли сейчас в клубе.

— Что за проблема и где, черт возьми, Райли?

Я снова захожу в свой гардероб и натягиваю пару серых брюк и белую рубашку. Захватив ключи и бумажник, я засовываю ноги в джоггеры. Я выхожу за дверь меньше чем через две минуты.

— Брэй, оставайся, бл*дь, на месте. Райли в порядке. Она в моем кабинете.

Как будто что-то удержит меня здесь. Он что, не знает, с кем, бл*дь, разговаривает?

— Что происходит, Зак? Начинай, бл*дь, уже рассказывать, — кричу я.

— Я завожу машину и переключаю его на Bluetooth.

— Господи, Брэй, я же сказал тебе оставаться, бл*дь, там, где ты есть. Тебе не нужно приезжать сюда. Мы все уладили.

Этот ублюдок до сих пор не объяснил, что происходит, и я теряю терпение. Я нахожусь как минимум в тридцати минутах езды от клуба.

— С чем ты разобрался, Зак?

— Стивен, солист группы Cyrus, тот самый, которого ты отправил в больницу несколько недель назад, явился с кучкой парней, желающих вернуть долги. Как я уже сказал, последнее, что мне сейчас нужно, это вытаскивать твою задницу из тюрьмы, так что оставайся на месте.

— Я не буду отсиживаться здесь, как долбаная киска, Зак. Если он ищет неприятностей, я, бл*дь, их доставлю.

— Какого хрена ты всегда такой упрямый, мудак? Как ты думаешь, что сделает Райли, когда увидит, что твою задницу снова уводят в наручниках?

Черт, я не могу этого допустить. Не после того, как мы так далеко продвинулись. Ей так трудно было ослабить бдительность. Но, черт меня побери, если я собираюсь сидеть здесь, пока моя девочка находится в этом здании с кучкой придурков.

— Я не сделаю ничего такого, за что на меня могут надеть наручники, Зак. Даю слово.

— Хотелось бы верить, Брэй. Слушай, мне пора. Дин и ребята все уладили. Не врывайся сюда с оружием наперевес!

Я добираюсь до клуба чуть меньше чем за двадцать минут и подъезжаю к заднему входу. Не теряя времени, я пробираюсь через подсобные помещения на главный этаж. От открывшейся передо мной картины мне хочется придушить кого-нибудь, кто бы, черт возьми, ни думал, что может прийти в наш клуб и сделать это.

Клуб разгромлен; похоже, здесь прошел чертов торнадо. Повсюду валяются сломанные стулья, столы перевернуты, все шторы, которыми завешены стены, изорваны в клочья. Стекло усеяло каждый дюйм пространства. Я замечаю Зака, который сидит за барной стойкой, потягивает виски и прикладывает пакет со льдом к правой стороне лица.

По крайней мере, он цел. Оглядевшись по сторонам, я нигде не вижу Райли.

— Где она, бл*дь, находится? — кричу я, адресуя вопрос Заку.

Он поднимает руку и указывает мне за спину.

— Вон там, цела и невредима, так что успокойся, бл*дь.

Повернувшись, я вижу Райли в дальнем конце бара с метлой в руках, убирающей осколки разбитого стекла. Я пробираюсь сквозь обломки мебели и стекла, пока не оказываюсь рядом. Выхватив у нее из рук метлу, я отбрасываю ее в сторону, а затем прижимаю ее к барной стойке и заслоняю собой. Я обнимаю ее лицо обеими руками, удерживая ее на месте, пока мои губы соединяются с ее губами.

Я вкладываю в этот поцелуй все: всю свою ярость, весь свой страх, что с ней что-то могло случиться, и благодарность за то, что она цела и невредима. Райли отдает этому поцелую столько же — теперь она совершенно открыта со мной. Мне удалось разрушить ее стены, между нами больше нет барьеров, и мне это чертовски нравится. Я чертовски люблю ее.

Оторвавшись от поцелуя, я прислоняюсь лбом к ее лбу.

— Я чертовски люблю тебя.

— Ммм, я тоже тебя люблю, — отвечает она, задыхаясь.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, осматривая ее с ног до головы. — Я не знаю, что бы я делал, если бы с тобой что-то случилось, детка. Вообще-то, я знаю. Я бы сжег этот город дотла, пока не нашел бы того ублюдка, которого мне нужно убить.

Ее тело напрягается в моих объятиях. Черт, я должен был держать эту мысль при себе, даже если это правда.

— Детка, прости меня. Я не должен был говорить это вслух.

— Брэй, я не хочу, чтобы ты из-за меня преследовал кого-то. Не смей ставить на кон свою жизнь из-за меня, никогда.

— У меня больше нет жизни без тебя, Райли. Я всегда буду бороться за нас, даже если мне придется искать новые способы.

— Я знаю, — она прижимается ко мне.

Я оглядываюсь по сторонам — это будет адский счет за уборку.

— Если вы, голубки, закончили, мне нужна Райли, — говорит Зак, подходя к нам.

— Зачем? — спрашиваю я. Ублюдок игнорирует меня, вместо этого обращаясь непосредственно к ней.

— Мы все едем на Гавайи. Забронируй самолет на завтрашнее утро. Мы с Алиссой собираемся пожениться.

Райли отпускает меня и поворачивается лицом к Заку. Мне это не нравится. С легким рычанием я притягиваю ее к себе, обхватывая руками ее талию. Зак ухмыляется.

— Подожди, а Алисса знает об этом? Ты не можешь просто решить, что завтра женишься, не обсудив это с ней. А что, если она не захочет жениться на Гавайях? А? Ты об этом подумал?

Зак поднимает палец, показывая ей, что нужно подождать, а сам достает телефон и включает громкую связь.

— Зак, этот ребенок меня чертовски возбуждает. Поторопись и возвращайся домой, пожалуйста, — отвечает Алисса.

Райли разражается хохотом. У Зака на лице страдание, еще большее, чем когда он прикладывал лед к своему разбитому лицу.

— Отлично, я на громкой связи, не так ли? Спасибо за предупреждение, Зак.

— Не обращай на них внимания, солнышко. Я приеду, как только смогу. Мне просто нужно уладить несколько дел в клубе, но я хотел бы кое-что у тебя спросить?

— Конечно, давай.

— Завтра утром мы летим на Гавайи, ты, я и, к сожалению, наши родные и друзья. Мы поженимся. У тебя есть возражения?

От визга Алиссы у меня заложило уши. Все парни вокруг нас, которые занимались своими делами, останавливаются и смотрят в сторону телефона Зака, из которого раздаются восторженные крики.

— О Боже! Зак! О Боже! Да, да, да! Давай сделаем это. Я не могу дождаться,