насильников, находящиеся в общем доступе, не снижают риск повторного совершения преступлений [9] и могут помешать людям снова стать частью общества.

В настоящее время определенные организации и лица обладают абсолютной властью. Правовые структуры допускают и поощряют обвинение жертвы; мы стимулируем процветание индивидуализма и отсутствие внимания к другим людям, сосредотачиваясь на своих правах; мы ставим в приоритет поднятие своей самооценки, не пытаясь одновременно поднять самооценку других людей. Все эти социальные факторы способствуют распространению насилия. Хотя общество привыкло думать, что люди, стоящие у власти, ведут себя этично и защищают нас, я придерживаюсь противоположного мнения и подхожу к могущественным людям, даже в пределах определенных профессий, с большей осторожностью, чем к простым среднестатистическим людям. Может быть, я просто циник.

Другие социальные факторы включают межличностные отношения и их природу (например, известно, что стресс и конфликты в интимных отношениях влияют на вероятность насилия [10], поскольку обоим партнерам сложно управлять эмоциями), просоциальность семей и групп сверстников (просоциальность подразумевает поведение, способствующее формированию социальных связей), наличие возможностей причинения вреда, а также факторы, препятствующие причинению вреда (например, контроль со стороны другого взрослого в семье). Даже простые факторы, например площадь жилого помещения и наличие своей комнаты у каждого члена семьи, могут помешать педофилу‑оппортунисту[15], однако они вряд ли станут препятствием для совершения более мотивированного и хорошо спланированного преступления.

Многие виды вредоносного поведения прекращаются, когда человек чувствует ответственность за других людей или сдерживается социальными нормами, поэтому важно учитывать эти факторы и тщательно выстраивать социальные системы, которые отслеживают вредоносное поведение и препятствуют ему.

Выводы

Я надеюсь, что благодаря этой главе вы получили лучшее представление об основах абьюзивного поведения. Они сложны, поэтому полное понимание и формулирование некоторых из них требует многих лет работы и хорошего знания судебной литературы. В целом, если вы осознаете многогранную природу большинства преступлений и будете учитывать сложность человеческого поведения, вы начнете понимать абьюз и вред.

Когда речь заходит о вредоносном поведении, мне нравится подробнее останавливаться на вопросах, которые я задавала ранее, чтобы обосновать свои мысли. Эти вопросы могут быть полезны и вам:

➧ Что такое вредоносное поведение? Могу ли я дать ему определение? Как оно влияет на людей? На кого оно влияет?

➧ Что человек рассчитывает получить благодаря своему поведению?

➧ Является ли такое поведение частью шаблона? Вижу ли я, как оно проявляется в разных ситуациях (даже с разной степенью интенсивности)?

➧ Есть ли в структуре личности человека то, что порождает такое поведение? Характерен ли энтайтлмент для этого человека? Он бессердечен? Зол? Требователен? Стремится прибегнуть к наказанию?

➧ Способен ли этот человек контролировать эмоции и управлять ими? Есть ли у него социальные навыки, необходимые для эффективного и спокойного общения?

➧ Есть ли у этого человека установки или убеждения, объясняющие, почему он ведет себя таким образом?

➧ Какие социальные структуры скрыто допускают или поощряют такое поведение?

➧ Какие социальные структуры и системные изменения могут положить конец такому поведению?

Глава 7

Как выявить опасного человека

Леони только исполнилось 30 лет, когда она начала ходить ко мне на психотерапию. Она была социальным работником и трудилась в больнице, занимаясь с детьми, чьих родителей подозревали в жестоком обращении с ними. Она была центральным звеном в сложной системе специалистов по защите детей, лечебных учреждений, самих детей и их семей. Ее задача состояла в поддержании связи с семьей, что означало чуткое и осторожное общение на проблемные темы и управление возникающими при этом эмоциями: родители злились и иногда становились агрессивными, а дети плакали и отстранялись. Леони обладала прекрасными коммуникативными навыками. Она часто делала паузы, чтобы обдумать свои слова и малейшие нюансы, которые ей нужно было выразить. Многие профессионалы из сферы медицины и социальных служб обладают навыками четко настроенной коммуникации благодаря специфике их работы, этической позиции «не навреди» и пониманию, в каких случаях разговор может пойти неправильно.

Вполне логично, что Леони так вела себя на работе, но я заметила, что такая самоцензура в личном взаимодействии (включая отношения с психотерапевтом) мешает ей в самовыражении и препятствует в построении искренних связей. Я на время оставила эту мысль, чтобы изучить ее позже. Как оказалось, эта склонность сыграла важную роль в моих попытках понять, что привело Леони к психотерапевту.

Леони недавно пережила разрыв отношений, после того как узнала, что ее парень Алан ей изменил, и ей было тяжело смириться с этим. Она многое вложила в эти отношения, надеясь, что к 30 годам у нее будет постоянный партнер, с которым они будут планировать ребенка. Леони горевала, но при этом пребывала в недоумении и злилась на себя за то, что не замечала измен Алана. Интересно, что она сердилась именно на себя, а не на него: она объяснила, что на каком‑то этапе отношений она перестала выражать свои чувства, спорить с Аланом или задавать ему вопросы. Ей казалось, что, если бы она лучше выражала свои чувства, она бы раньше узнала о его неверности.

Позднее, когда мы стали погружаться в ее историю, она сказала, что они с Аланом познакомились в приложении и что ее сразу привлекли его уверенность в себе и решительность. Леони по своей натуре была скромной и застенчивой, поэтому ей нравилось находиться в компании человека, обладающего качествами, которыми ей хотелось обладать. Она рассказала об их первой ссоре, разгоревшейся после того, как она не согласилась с Аланом в вопросе о пользе вакцинации (она работала в больнице с очень больными детьми и выступала за науку и общественное здравоохранение, в то время как Алан был убежден, что это «его тело и его выбор»). Алан завершил ссору словами: «Я думал, что как социальный работник ты будешь более открыта к взглядам и точкам зрения, не совпадающим с твоими». Когда она попыталась объяснить, что ее профессиональная толерантность отличалась от личных предпочтений, он обвинил ее в лицемерии. Как склонный к рефлексии и осознанный человек, она приняла его мнение всерьез.

Однако Алан не смотрел на себя через ту же призму, и со временем такая динамика привела к тому, что мнение Леони вообще перестало учитываться. В ответ на любое несогласие с ним он заставлял ее замолчать словами: «Я думал, что ты мыслишь шире». Когда Леони ушла в себя, она заметила, что Алан стал больше контролировать и критиковать ее мысли, чувства и поведение. Каждый раз, когда она пыталась высказать свое