Для сравнения: эксперты напоминают, что по состоянию на октябрь 2009 года этот долг составлял около 60 % от объема собственных доходов, то есть за три-четыре месяца область скатилась к самой черте банкротства. Объем же непогашенных долговых обязательств Московской области перед федеральным бюджетом за 2009 год возрос на 17,2 % и составил 28,2 млрд руб.

«Ужас же Московской области в том, что она набрала долгов, но непонятно, куда их вложила, — считает эксперт. — Безответственные обязательства и воровство — сочетание этих двух компонентов позволяет говорить о неэффективном управлении со стороны областных властей».

«Далеко не секрет, что коррупционная составляющая, особенно при распределении бюджетных средств, очень высока. Доля откатов по некоторым видам сделок доходит до 50 %», — отмечал гендиректор консалтинговой группы «Аюдар» Юрий Васильев. Кстати, указания экспертов на коррупцию имеют под собой основания. В этом году некоторым областным чиновникам уже были предъявлены обвинения в нанесении ущерба бюджету Подмосковья».

На фоне других регионов Московская область — чемпион по низкому качеству экономического и инвестиционного управления.

За двадцать лет Владимир Борисович Рушайло прошел путь от рядового опера до министра внутренних дел и затем секретаря Совета Безопасности РФ, пережив лишь одно досадное падение. Это когда в 1996 году его отстранили от руководства московским РУОПом. Понятно, что дорога к креслу главного милиционера страны не была усыпана розами. Что же конкретно предопределило его карьерный взлет?

Шаболовский общак

Рушайло был одним из пионеров борьбы с организованной преступностью. В конце 80-х, после многочисленных публикаций в прессе о ворах в законе и их похождениях при МУРе, решено было создать соответствующий отдел. Возглавил новую структуру Гафар Хусаинов, а Рушайло стал его замом. Вскоре опера отпраздновали первую крупную победу: в ходе мощнейшей всесоюзной операции была накрыта банда фальшивомонетчиков под предводительством известного авторитета Муромцева.

Через три года плодотворной работы муровский отдел преобразовали в Региональное управление по организованной преступности (РУОП), и Рушайло встал у его руля. Советский Союз к этому времени приказал долго жить, надвигались вслед за диким кооперативным движением рыночные разборки, накрывшие страну кровавой волной заказных убийств и бандитских «стрелок».

И руоповские «маски-шоу» стали одной из примет той лихой эпохи накопления первоначального капитала, такой же, как малиновые пиджаки, бритые затылки, голда и контрольные выстрелы в голову из пистолетов «TT». Московскому РУОПу определили место на Шаболовке, в здании бывшего Октябрьского райкома КПСС. Неуклюжая аббревиатура прижилась быстро.

Рушайло выбрал самую верную тактику. Если МУР по старинке старался не афишировать свои успехи, то Владимир Борисович, наоборот, принялся активно дружить с прессой. Заложники освобождались пачками, воровские сходки разгонялись десятками, и все эти подвиги в выгодном свете обнародовались в СМИ.

Чтобы придать большую убедительность своим спецмероприятиям, Рушайло пролоббировал в МВД организацию при РУОП группы силовой поддержки, которую окрестили Специальным отрядом быстрого реагирования (СОБР). После этого чуть ли не каждая операция «птенцов» Рушайло стала показательной прежде всего для журналистов, а захваты различных негодяев разрешено было проводить крайне жестко. В милицейскую моду прочно вошли пятнистый камуфляж и черные маски.

Но, несмотря на пиаровские усилия Владимира Борисовича, поголовье бандитов на постсоветском пространстве не уменьшалось. Большинство «чисто конкретных» ребят после задержания и формальной отсидки в милицейских обезьянниках преспокойно продолжали «крышевать» на свободе. Не обладая прежде всего доказательной базой, следователи вынуждены были отпускать «крутых» на волю. Тогда руоповцы взяли на вооружение жегловские методы и принялись подбрасывать криминальным авторитетам наркоту, оружие и патроны. После чего «солнцевские», «измайловские», «таганские» и прочие бандиты действительно стали откровенно побаиваться «шаболовских». Именно на этом этапе РУОП стал напоминать «крышу». Причем «крышу» легализованную, с методами работы, присущими только элитным спецслужбам.

А Рушайло строил грандиозные планы и мечтал создать реальную альтернативу КГБ/ФСБ. РУОП по его понятиям должен был стать аналогом американского ФБР. Без серьезных денежных вливаний этого достичь не представлялось возможным. Но на финансовую помощь государства мог рассчитывать только идиот, коим Рушайло никогда себя не считал. И тогда Владимир Борисович решает творчески развить учение своего кинонаставника Жеглова: «Вор должен сидеть в тюрьме… если не может платить».

…В Генпрокуратуре РФ несколько лет без движения пылились материалы служебного расследования, проведенного Управлением собственной безопасности МВД РФ (№ 31–57–98 от 6 мая 1998 года). Назывался многостраничный труд так: «О злоупотреблениях бывших руководителей Московского РУОП в использовании средств благотворительного фонда «Содействие социальной защите профессиональных групп повышенного риска». Указанный фонд в свое время являлся неофициальной кассой милицейского спецподразделения, созданного Рушайло. А те, с кем были призваны бороться руоповцы, обычно называют такие кассы «общаками». В этих материалах — трагедия Рушайло. Не материальная, моральная. Поскольку нарушил он однажды великую заповедь: не верь, не бойся, не проси.

Все началось с того, что в 1993 году в кулуарах здания бывшего Октябрьского райкома КПСС на Шаболовке появились некто Александр Качур и малоизвестный тогда банкир Александр Смоленский. Эта «сладкая парочка» и предложила Рушайло создать специальный фонд для материальной поддержки постоянно рискующих жизнью бойцов РУОПа. Гуманная идея была встречена с восторгом. Благо желающих сброситься (в том числе и будущих олигархов) и жить спокойно было хоть отбавляй. Директором фонда стал Качур. А Смоленский занял скромную, но почетную должность члена попечительского совета.

И дело пошло. Только по официальным финансовым документам за три с половиной года на счета фонда «Содействие социальной защите профессиональных групп повышенного риска» упало 16,4 млрд рублей (старыми) и 1,8 млн долларов. Счета фонда, кстати, были открыты в принадлежащем Смоленскому банке «Столичный».

Если взглянуть на перечень коммерческих структур, перечислявших деньги в руоповскую кассу, то среди них можно обнаружить те, которые со временем стали называться олигархическими: «Российский кредит», «Альфа-банк», «Промрадтехбанк» и др.

Любопытно также, что до 1997 года столичный РУОП не имел своей финчасти. Денежное и хозяйственное обслуживание, явно недостаточное, этого милицейского подразделения осуществлялось через ГУВД Москвы. Благотворительный фонд и был призван восполнить этот досадный пробел. И благосостояние спецслужбы Рушайло начало расти день ото дня.

Так в РУОПе появилась самая лучшая в системе ГУВД и притом бесплатная столовая. Бойцы стали регулярно получать дополнительные премии и материальную помощь. Обшарпанное райкомовское здание вскоре напоминало офис богатой коммерческой фирмы. Здесь появились новая мебель, современная оргтехника и даже спортивные тренажеры. Значительно обновились автопарк, амуниция, средства связи. Словом, о своих «птенцах» Рушайло заботился по-отечески. Поэтому и прозвали его на Шаболовке «Папой».