Следующие два часа проходят без происшествий. Минотавр старается быть при деле, даже если заказов нет. Он убедился, что лучше всего занимать свой ум какими-то мыслями, поскольку, хотя он и мифологическое существо, жизнь его, как и у всех остальных, обременена несоответствиями и противоречиями. Как и все остальные — во всяком случае, как большинство, — он мало что может с этим сделать, разве что не обращать внимания на происходящее или отвлечься от него, занявшись какими-то делами. Он не может отрицать каннибальской природы своей новой должности. Эта мысль тревожит его, равно как и предчувствие того, что жизнь его скоро изменится к худшему. Поэтому, когда у Минотавра возникает свободная минута, он режет на дольки апельсины, моет петрушку для гарнира, срезает с ребер жир, несколько раз протирает «горячий стол», только бы не оставаться без дела. Он стоит у раковины и раскрывает устрицы для Мейнарда, когда из обеденного зала появляется Дженна.

— Аррр! — рычит она, ни к кому не обращаясь.

— Что такое, Дженна? — спрашивает Граб.

— Я и без того закрутилась, а этот придурок с двенадцатого столика твердит, что торт «Шварцвальд», который ему подали, черствый, что его не разрезали и что…

— Сбавь обороты, детка. Мы об этом позаботимся. М, может, ты этим займешься?..

— Угу.

Эрнандо нет. Он ушел полчаса назад, убедившись, что все идет своим чередом. Торты обычно режет Эрнандо, но в крайнем случае на выручку приходит Минотавр. Дженна приносит стопку десертных тарелок. Минотавр смывает с рук наждачную пыль и песок и наполняет ведерко горячей водой. Легкими взмахами ножа он размечает торт на части — половины, четверти, осьмушки… Потом режет на куски, всякий раз опуская лезвие в кипяток и насухо его вытирая. С десертными тарелками в руках следом за Дженной вышагивают Шейн и Майк. Майк что-то шепчет Шейну на ухо, и оба хихикают, как маленькие мальчики, но Минотавр не обращает на них внимания.

Граб покинул кухню; запарка кончилась, и он, вероятно, занимается у себя в конторе бумагами. Дэвид готовит себе очередную кружку кофе без кофеина и старается не замечать Шейна и Майка. Дженна пытается разместить на подносе четыре кекса, четыре чашки кофе и два бокала ликера. Пока девушка занята этим, Шейн, поощряемый Майком, встает на колени перед Минотавром и вытаскивает из кармана своего фартука поблекшую розу, наверняка подобранную на газоне возле ресторана, где с семи утра до восьми вечера на складном стуле сидит господин с заспанным лицом. К спинке и подлокотникам стула скотчем прикреплены написанные от руки таблички «Продается». Господин сидит под зонтом с двумя сломанными спицами, согнувшись над ведром с розами на длинных стеблях, каждый из которых обернут в целлофан. Каждый вечер он выбрасывает увядшие или сломанные цветы. Стоя на коленях, Шейн достает из кармана розу и протягивает ее Минотавру.

— Клянусь в вечной верности, — с деланным чувством произносит он. — Раз и навсегда.

Минотавр не знает, что ответить.

— Одна только мысль о том, что вы можете быть с другим, разбивает мое сердце.

Не договорив фразу до конца, Шейн не выдерживает и громко хохочет. Ему и Майку кажется, что все это невероятно смешно.

— Ребята, почему вы всегда такие задницы? — спрашивает Дженна. Ее вопрос, естественно, остается без ответа.

— Ты должен обслуживать стол, Шейн, — говорит Дэвид, входя в помещение. — Что вы тут оба делаете?

— А-а-а! Вот и он! — произносит Шейн, хлопнув себя ладонью по лбу. Майку становится так смешно, что он падает на грязный кафельный пол.

Волна краски заливает шею Дэвида и поднимается вверх по его лицу.

— Сейчас же вон из кухни!

Оба юноши уходят.

Следом за ними выходит и Дэвид.

Минотавр убирает крошки от торта.

Пелена неловкости покрывает весь остаток вечера, искажает время и пространство. Минотавр словно бы утратил остроту зрения. Ему дважды пришлось заново резать мясо, чтобы получились нужные порции. Майк и Шейн ошиваются поблизости и, по мере того как вечер подходит к концу, становятся все более невыносимыми.

— Ох, ох, — стонет Шейн всякий раз, когда встречается с Минотавром. — Поимей меня, парнишка!

Майк хихикает, потом начинает насвистывать какую-то незнакомую Минотавру песенку. Граб все это слышит. Волна заказов схлынула, поэтому он велит Дэвиду закрыть секции обоих шутников и нагрузить их побочной работой. Оба собачатся, но принимаются за дело.

Элизабет выходит из холодильной камеры с тремя порциями орехового торта и жалуется на то, что все банки со взбитыми сливками пусты, а клиенты отказываются от торта без взбитых сливок. Граб слышит ее сетования.

— Там есть еще полкоробки, Лиз. Шесть банок.

— Я их все перепробовала, — говорит Элизабет. — Ничего не получается.

Следом за шефом она идет в холодильную камеру. Граб выносит оттуда одну из банок. Когда появляется Шейн с тазом, полным грязных стаканов и деталей от машины для приготовления холодного чая, которые каждый вечер пропускают через посудомойку, Минотавр, пожалуй, оказывается единственным, кто слышит, как он выругался:

— Чтоб тебя черт побрал!

Минотавру ничего так не хочется, как остаться на кухне и посмотреть, что произойдет дальше. Если бы не Келли, которой понадобился резчик мяса, он, пожалуй, заставил бы официантов подождать. Но на зов Келли он откликается немедленно.

Необслуженными осталось всего несколько столов. У Келли — круглый стол на шестерых возле двери на кухню. Девушка собирает тарелки из-под салата, когда он подъезжает к ее столику.

— Привет, М. Мне нужна порция «для королевы», да получше, и две порции «для короля» средней прожаренности. Сию же секунду вернусь и принесу тарелки.

— Угу, — отзывается он и, подцепив вилкой самый большой кусок мяса, кладет его на разделочную доску.

Клиенты переговариваются между собой, восторгаются тем, как красиво выглядит мясо, хвалят искусство резчика. К самому Минотавру обращаются редко. Иногда задают ему какой-нибудь вопрос через официанта.

К тому времени, когда Келли возвращается, он успевает отрезать и сложить стопкой три порции. Она расставляет теплые тарелки на сервировочном подносе.

— Следующий заказ — «для королевы». Клиент просит разрезать ему мясо на три тонких ломтика.

Для Минотавра это не проблема. Он отрезает кусок в восемь унций и кладет на разделочную доску.

Прежде чем Минотавр принимается резать мясо дальше, к ним подходит Дэвид.

— Им еще повезет, если шеф их не выгонит, — говорит он негромко, обращаясь к Келли и Минотавру.

— Кого? — спрашивает девушка.

— Майка и Шейна.

Удерживая мясо вилкой, Минотавр без труда отрезает один тонкий ломтик.

— За что? — спрашивает официантка, словно для этого не найдется десятка поводов.